Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все еще ошеломленная прикосновением его губ к ее коже, Уинн просто кивнула и позволила себе расслабиться в его руках. Иногда стоило не спорить, даже если это означало сохранить силы для следующего боя. У нее было предчувствие, что их будет еще много.
На самом деле, она подозревала, что может вычеркнуть бег с быками в Памплоне из своего списка желаний. Возможно, она узнает, каково это, но только за ней не будут гнаться быки, и сломанные кости будут наименьшим из ее опасений.
Сможет ли вообще пережить конец света? И должна ли она быть той, кто это узнает?
Глава 6
В отличие от остальных членов рода Луэллин Поуи, Гриффин Луэллин не захотел жить в старом районе Даннинга и выбрал себе тихое местечко на юге, в Монтклере, расстояние до которого составляло менее двух миль. Его небольшой дом занимал большой участок посреди улицы, с многочисленными лежачими полицейскими, которые заставляли Нокса ругаться каждый раз, когда он наезжал на них, что случалось нередко.
Если бы Уинн не стискивала зубы от боли, которую причиняли ей толчки, то могла бы посмеяться над ругательствами Нокса, одновременно удивляясь тому, как быстро он овладел мастерством вождения. Она не могла нажать на тормоз и газ с поврежденными лодыжками, поэтому ей пришлось отдать Ноксу ключи от своей «Тойоты».
Он внимательно выслушал ее указания, а затем мастерски въехал в поток машин, излучая уверенность. Она могла сказать, что если бы он занимался этим чаще, то в рекордные сроки стал бы настоящим гонщиком.
— Сюда. — Она подняла руку и указала на небольшой дом с белым крыльцом и коричневой черепицей на другой стороне улицы. — Заезжай на подъездную дорожку, только возьми левее.
Нокс подчинился, припарковал машину, затем обошел ее, чтобы взять Уинн на руки. Он даже не дышал, пока нес ее к дому через лужайку, на которой стоял почтовый ящик, и поднимался по маленьким ступенькам к двери. Он крепко прижал ее к себе и кивнул на звонок.
— Дай знать дяде, что мы здесь. Твою рану нужно срочно обработать.
Ей пришлось наклониться вперед, чтобы дотянуться, но она едва успела оторвать палец от кнопки, как услышала топот ног по половицам в коридоре. Через мгновение входная дверь открылась, и ее дядя выглянул из-за нее, его седые волосы были взъерошены, а очки в темной оправе криво сидели на носу.
— Мне было интересно, когда же ты приедешь, юная леди. — Он нахмурился и отступил назад, широко распахнув дверь. — Входите, входите. Положи ее на диван, чтобы я мог хорошенько рассмотреть этот маленький беспорядок, в который ты вляпалась. Поторопись. Давай.
Он махнул Ноксу рукой и провел его в гостиную, расположенную слева от входа. Страж выглядел скорее любопытным, чем шокированным помятым видом и странным поведением мужчины, и Уинн была благодарна ему за это.
Последние несколько лет многие люди стали сторониться дяди Гриффина, даже те, кто знал его долгое время, и это беспокоило Уинн. В конце концов, он был таким же милым, любящим человеком, как и всегда.
Просто в наши дни его… эксцентричность не так хорошо удавалось скрыть от посторонних глаз. Он имел привычку смотреть людям прямо в лицо, и это заставляло некоторых нервничать. Нокс даже не моргнул.
В данный момент Гриффин выглядел как некто средний между рассеянным профессором и беглецом из больничной палаты. Помимо взъерошенных волос и кривых очков, на его румяных щеках была щетина по меньшей мере трех-четырехдневной давности.
Он был одет, если это можно было так назвать, в поношенные фланелевые пижамные штаны в клетку, и выцветшую футболку Чикагского университета, которая, вероятно, когда-то была бордового цвета. Поверх накинут клетчатый халат зеленого цвета.
На его ногах были шерстяные носки (наверное, еще со времен президента Рейгана) серого цвета, будто их постирали с другим бельем.
Нокс, казалось, даже не заметил этого. Следуя указаниям мужчины, он осторожно опустил Уинн на потрепанный диван с коричневыми подушками и ярким вязаным покрывалом, наброшенным на спинку. Уинн зашипела, когда ее вывихнутая лодыжка ударилась о край журнального столика, и Нокс пробормотал еще одно ругательство.
— Ты в порядке, маленькая ведьма? Я сделал тебе больно?
— Нет, все в порядке. — Она попыталась успокоить его, но дядя прогнал Нокса… буквально отмахнулся от громоздкого воина… и сел на журнальный столик напротив Уинн.
— Что ж, давай-ка взглянем? — Гриффин дотянулся до левой ноги племянницы и осторожно положил ее к себе на колени. — Эта нога, не так ли? Я имею в виду раненая. — Он усмехнулся. — Я все еще могу отличить правую ногу от левой, честно. Что бы кто ни говорил.
Уинн нахмурилась. Именно эту ногу поцарапал ххиссиш, но она не ожидала, что дядя знает об этом. Даже не ожидала, что он в курсе ее ранения, но когда он открыл дверь, то, казалось, ждал их. Это было странно, ведь она не разговаривала с ним несколько недель, и уж точно не после возвращения в Чикаго.
— Да, она, — подтвердила Уинн, улыбнувшись ему, несмотря на хмурый взгляд, который она никак не могла убрать со своих бровей. — Как ты узнал, дядя Гриффин? Как ты узнал, что мы приедем к тебе сегодня?
Гриффин задрал подол ее джинс и повернул ногу к свету, рассматривая почерневшую рану. Он успокаивал ее, когда она напрягалась, не обращая внимания на то, как кружился вокруг нее Страж каждый раз, когда Уинн шипела от боли.
— Я видел тебя, — объяснил пожилой мужчина. — Был в своем кабинете и пытался решить проблему, возникшую с заклинанием перевода клинописи, когда почувствовал, что ловушка сработала. Я видел ххиссиша. Мерзкие маленькие шалуны, и видел, как исчез твой друг. — Гриффин поднял голову и посмотрел на Нокса поверх очков. — Полагаю, у вас была веская причина оставить мою племянницу наедине с тремя разъяренными отродьями демонов, молодой человек.
Уинн почувствовала, как ее лицо вспыхнуло от слов дяди.
— Дядя Гриффин, со мной все было в порядке, но Нокс не молодой человек. Он…
— Страж, знаю, — закончил Гриффин, вернув свое внимание к ее ноге. — Но для меня он все еще молод. Черт возьми, для тебя он тоже молод. Удивлен, что он еще не стряхивает гранитную пыль, он ведь такой новенький.
Уинн подмигнула своему дяде.
— Откуда ты это знаешь?
— Э, тоже видел? В последнее время я вижу много интересных вещей, когда не смотрю. — Он положил ее ногу
