— Ты из меня слезу-то не дави! У тебя детей сроду не было, откуда тебе знать, — грубо перебила его Егорова. — И не ври, будто не знаешь, кто тебя поджог. Впрочем, это ваши дела, голубиные. Ты мне лучше вот что скажи: сколько тебе нужно времени, чтобы сварганить новую коллекцию?

— Новую коллекцию? — растерянно пробормотал Андреади. — Не знаю. Полгода, месяцев семь-восемь.

— Полгода? — басом взревела Василиса. — Хорошенькое дельце. Я могу дать тебе полгода, но тогда, Андреади, это будет твоя посмертная коллекция. Реквием «прет-а-порте». Значит, так. Официальный показ назначен через три недели. Все, что я могу для тебя сделать, — это накинуть недельку-другую. Вполне достаточно, чтобы склепать новую коллекцию.

— Это невозможно, Василиса.

— Почему невозможно? Завтра пришлю рабочих, они начнут ремонт в твоей конторе. Прикупим новое оборудование, установим его на одном из моих заводов, наймем побольше рабочих. Все успеем.

— Нет, не успеем, Василиса. Я не смогу за несколько дней придумать новую коллекцию.

— Раньше мог, и сейчас сможешь. Меньше пей, меньше жри, побольше двигайся. Этот хренов кокаин выброси. И все наладится. А если не сможешь — извини, — со значением сообщила Егорова.

— Что значит «извини»? — вздрогнул Андреади.

— Извини за то, что мне придется пустить тебя по миру. За упущенную выгоду заплатишь из собственного кармана. Я понимаю, тебе будет очень не хватать этого дома, этих картин, Зенты и ее изысканных кушаний. Этого мерзкого вина за сотню долларов бутылка. Но ничего не поделаешь, бизнес есть бизнес. Зато теперь ты знаешь, что тебя ожидает, и будешь поторапливаться.

— Это невозможно, Василиса, — снова и снова повторял Андреади, вмиг ставший жалким и несчастным должником. — Я не смогу за месяц сделать новую коллекцию.

— Не сможешь? Значит, вернешься в то дерьмо, из которого вышел. Кажется, где-то в Коломне у тебя есть хрущевка? Переедешь туда и начнешь жизнь сначала. Конечно, какое-то время тебе будет тяжело обходиться без машины, без массажиста, без косметолога, без диетолога, без горнолыжных курортов и уик-эндов в Париже, но со временем ты привыкнешь. Миллионы живут без всей этой ерунды и не считают свою жизнь потерянной.

На Андреади было больно смотреть. Его глаза наполнились слезами, губы дрожали. Он бы упал сейчас на колени, если бы не уверенность, что его коленопреклонение ни на йоту не тронет каменное сердце Василисы. Модельер мечтал только об одном — чтобы Егорова наконец-то убралась ко всем чертям.

К счастью, его молитвы были услышаны. Пропустив еще стаканчик вина, Василиса засобиралась, но перед уходом нанесла последний удар.

— И учти, Андреади, — отчеканила она. — Я вожусь с тобой исключительно из жалости. Твоя песенка спета. Сколько тебе осталось? Годик-другой, и можешь смело отправляться на свалку истории. Знаешь, как поступил бы на моем месте настоящий бизнесмен? Нанял киллера, который грохнул бы тебя… А потом на волне истерики по безвременно погибшему гению срубил бы миллиончик-другой, распродав каждый лоскуток творческого наследия. Вот так. Это было бы очень грамотное решение.

— Ты с ума сошла, Василиса, — побелевшими от ужаса губами прошептал Андреади.

— Да не бойся ты, — рассмеялась Василиса. — Я ж пошутила. Не собираюсь я тебя мочить.

— Но почему тогда моя песенка спета?

— Ты что, не читал статью в сегодняшнем выпуске «Модной жизни»? — удивленно вскинула брови Василиса. — Занятная статейка. Накропала некто Наталья Белостоцкая. Бойкое перо, да и написано все по делу. Рекомендую почитать, много любопытного о себе узнаешь. Кстати, надеюсь, название статьи — это только рекламный трюк? — тревожно спросила Егорова. — Ради красного словца и большого тиражца?

Андреади энергично закивал, не имея ни малейшего понятия о сути вопроса. Как только дверь за Егоровой закрылась и во дворе послышался звук отъезжающей машины, Андреади вызвал охранника и приказал ему незамедлительно доставить сегодняшнюю «Модную жизнь».

Развернув еженедельник, Андреади моментально понял, что имела в виду Егорова. Через весь разворот, буквами величиной с детскую ладошку был набран взрывоопасный заголовок.

«АЛЕКСАНДР АНДРЕАДИ СОЗДАЛ КОЛЛЕКЦИЮ-УБИЙЦУ!

Не пугайтесь, дорогие читатели, — писала Белостоцкая. — Речь не идет о заговоренных или, того хуже, отравленных платьях. Оставим эти будоражащие душу сюжеты сочинителям средневековых романов и сценаристам фильмов ужасов. Мы будем говорить только о Моде, а точнее, о ее творцах.

Когда десять лет назад малоизвестный модельер Александр Андреади впервые представил публике свою коллекцию, никто и вообразить себе не мог, какой фурор произведут его платья. Коллекция была Настоящим чудом. Дерзкая, как порыв новичка, и глубокая, как творение опытного мастера. Андреади удалось объять необъятное, соединить несоединяемое — выглядеть убежденным классиком и поклонником уличной моды одновременно. Его платья были истинным совершенством.

Реакция прессы была почти единодушной, менялся лишь тон публикаций — от сдержанно-восхищенных до истерично-восторженных, хотя находились и недоброжелатели, уверявшие, что успех коллекции был в первую очередь связан с необычной формой показа Андреади, который превратил действо в настоящий спектакль с роскошными декорациями, отличным световым шоу, тщательно подобранным музыкальным сопровождением и лучшими моделями того времени. Ответ скептически настроенным журналистам последовал незамедлительно. Большая часть коллекции была раскуплена в несколько дней. Платья Андреади захотели носить, и этот факт явился лучшим доказательством рождения новой звезды…

…Нетерпение публики в ожидании новой коллекции Андреади было сопоставимо разве что с безразличием перед первой. На то, как минимум, три причины. Во-первых, коллекция — юбилейная, и значит, если обратиться к музыкальной терминологии, должна представлять собой своеобразный «The Greatest Hits of Александр Андреади», то есть подборку его самых выдающихся изобретений. Во-вторых, задолго до показа в околомодных кругах ходили упорные слухи, что торговой маркой «Александр Андреади» заинтересовался крупный иностранный инвестор, желающий вложить деньги в создание сети его именных бутиков в Европе, а успех новой коллекции Андреади и будет залогом удачной сделки. И в-третьих — обстановка строжайшей секретности, в которой проходила работа над новым творением мастера и которая возбуждала аппетит журналистов и клиентов модельера почище, чем самая шумная рекламная кампания. В свете последних событий создается впечатление, будто Андреади предвидел атаку на свой Дом моды, но так и не смог уберечь новое детище.

Коллекция погибла. От нее осталась лишь горка пепла и знак вопроса: какой она могла быть? Не далее чем вчера ваша покорная слуга случайно услыхала фразу, в сердцах сказанную страстной поклонницей Андреади: «Я бы отдала пять лет жизни, чтобы хоть одним глазком взглянуть на новую коллекцию Мастера!»