Стеша умолкла, на минуту погрузившись в выстраданный опыт, который была пока не в силах внятно уложить в логику сознания. Ей не хватало профессиональных знаний и был катастрофически нужен единомышленник — спец в естественнонаучной области. Она молилась о его появлении. Кто еще воспринял бы эти бредни всерьез…

— Послушай, ты можешь изучить… мое привидение? — тихо спросила Кара. — Иначе я, наверное, сойду с ума.

— Твое? Что ты имеешь в виду? У тебя в доме призрак?! — изумилась Стеша.

— Мне просто… нужно здравое объяснение происходящему. Ты ведь сама говоришь, что хочешь найти всему логичную подоплеку.

— Логичную, но вовсе не обязательно земную. Если когда-нибудь найдется всего лишь сугубо материальное объяснение феномена призраков… всех их многочисленных разновидностей, то… Надо признать, я буду разочарована.

— Я бы предпочла любое объяснение, которое прояснит мои дальнейшие действия. И засвидетельствует, что я не сумасшедшая.

Потом Стеша жадно слушала и ушам своим не верила. Ведь именно подобную историю она хотела когда-нибудь описать! Пропавший брат, призраки-посланцы от бабушки Алины, зловещий бывший муж… и на горизонте маячат «фигуранты» из книги Германа! Казалось бы, ничто ни с чем не связано, но именно потому так и кажется, что связующее звено — психика странной женщины, которая сменила себе имя, а значит — судьбу. Кармические нити перепутались. Как и у некоторых персонажей книги о мистических особняках Москвы… И это было ее автору дороже всего.

— Значит, давай уточним! Первый раз демонстрация призрака случилась, когда ты думала, что брат вернется. А что на это указывало?

— Он как будто… прислал мне деньги! Хотя не прислал, конечно, а принес. И я совсем не уверена, что это он, просто больше некому! Это была совершенно фантастическая ситуация, и если ты сочтешь мою историю смехотворной, я не буду на тебя в обиде. Я потому никому и не рассказывала ее.

— Что значит «принес деньги»? Вы с ним виделись?

— В том-то и дело, что нет. Кто-то оставил мне конверт. Кто же, кроме Сергея, мог это сделать.

— Так я не поняла: твой брат — и есть призрак? Да еще и дары приносящий?!

Но Стеша быстро поняла, что иронизировать насчет «денежных» привидений не получится. Ей ли не знать, что человек, переживающий неправдоподобное, уязвим вдвойне. Десять лет назад с Карой, если ей верить, произошло необычайное событие: некто проник в дом и оставил конверт с деньгами. После чего в течение нескольких месяцев эти странные визиты продолжались постоянно. Но уже без приятных бонусов. Шорохи, скрипы, шелест… Чушь какая-то! Разумеется, это был человек из плоти и крови. Ни один призрак за всю историю их изучения… не оставлял деньги!

— Ты слышала, как отпирали входную дверь? — допытывалась Стеша.

— Нет! Я просто просыпалась от звуков. Очень пугалась. Дочка была маленькая, я с ней одна… У меня тогда были мысли, что Шалимов хочет ее украсть.

— Кстати, это не мог быть он? Такой вот экстравагантный способ выплатить алименты и при этом не встречаться.

Кара горько усмехнулась:

— Ты не знаешь моего бывшего мужа. Если он давал деньги, то делал это с такой помпой, словно совершал благотворительное пожертвование в целях пиара. Знаешь, если бы я пережила только то, «первое» пришествие, тогда можно было бы все мои ощущения списать на брата и мои нервы. Но сейчас все повторяется… Я позвала Глеба, но при нем ничего не было, так что свидетелей у меня нет. Если веришь мне на слово…

— А чему, кроме слова, может верить человек моих занятий?! И ни в коем случае не произноси это глупое клише про охотника! Иначе никакого улова! — предупредила Стеша, почуявшая, как в жилах начинает пузыриться забытый адреналин.

— Значит, ты согласишься переночевать у меня? — смущенно заморгала Кара, и в ее облике проступил изначальный образ той, слегка нелепой девочки Германа, заикающейся, что делало ее щемяще беззащитной. Девочки, которая была перечеркнута новым именем.

— Да… я вот хотела сказать насчет твоего самопереименования. Любые ощущения присутствия могут быть связаны с твоим старым «я». Это как незакрытая программа, незавершенный процесс…

— Но я его завершила, — резко отозвалась Кара.

Стефания не ответила. Было не время развивать одну из ее любимых тем «Мэрилин Монро против Нормы Джин Бейкер». Тоже нетипичный случай в истории психоанализа.

Она отчаянно себя оправдывала… Ей было известно, что это одно из самых бессмысленных занятий, но от волнения все равно сбивалась на старые рельсы. Романтика в ее годы должна быть… комфортной. Но она обрекла себя на богемную интрижку с нервозным художником. И, главное, какой был повод! Смехотворный. Вот он-то Лику мучительно смущал: она отправилась на ночь глядя в подозрительную мастерскую, чтобы взглянуть на нечто, приносящее несчастье. На такую наживку ее еще никто не ловил! На самом деле наживка-то стара как мир — утешить и взбодрить художника, — но обертка необычна. А началось все с того, что они с Марком повздорили. Лика недавно работала в галерее. И пока дела шли не ахти. Бойко называя себя пиар-менеджером, Лика Потоцкая еще не преуспела в громкой огласке выставок современного искусства. Витали упаднические настроения закрытия лавочки, как вдруг ей позвонила Стефания. И порекомендовала своего братца Глеба, у которого было припасено авантюрное предложение на грани фола. Он вместе с нервозным Марком в назначенный час подгреб к начальству — и жизнь закипела! Галерея уже предвкушала мерцающих девушек по вызову. Светящиеся прозрачные призраки путан! Но накануне, как назло, Лика договорилась с ушлым и спесивым посредником, который как раз искал площадку для выставки-продажи почтенно увядающей художницы. Художницу даже можно было назвать известной, и она имела странную тягу изображать персонажей с болезнями опорно-двигательной системы. Особенно ее тянуло изображать благородную подагру — солидных мужчин с тростью. Картины подавались как исцеляющие. Смотришь на болезнь, сочувствуешь, вспоминаешь, что все мы смертны… А потом — р-раз! — и сюжет о выздоравливающем ребенке, делающем первые шаги после болезни в руки растроганной матери. Словом, концепт такой: пройдешь всю выставку — увидишь свет в конце тоннеля. Лика сначала сомневалась, а потом решила — почему нет? Стала мозговать, как привлекательно разыграть эту фишку и каков ее коммерческий потециал. Но она с трудом представляла, как этот физиологический гиперреализм будет сочетаться с привидениями легкого поведения.

Быть может, как раз для потенциала это хорошо…

А еще стало досадно! Ведь она покинула намоленную нишу мистической журналистики, в которой варилась столько лет, но ни разу ей не пришло в голову разработать тему… бестелесной девушки по вызову. Парадокс, нонсенс… Почему не она это придумала?! И она стала вымещать досаду на Марке.

— Вы что же, проституток романтизируете? А ведь это вредно для неокрепших умов! — укоряла она ранимого и заносчивого художника. — Это рабство.