Скверное начало.

Поднимаясь по ступенькам навстречу солнечному свету, Алекс чувствовал, как глаза женщины, словно кинжалы, впиваются ему в спину.

Когда Алекса вновь привели в комнату с медузой, Ирод Саэль играл в снукер[16]. Трудно сказать, откуда здесь вдруг взялся тяжелый деревянный бильярдный стол, но Алекс не мог отделаться от мысли, что этот маленький человек выглядел слегка нелепо, чуть ли не затерявшимся на дальнем конце зеленого сукна. Неподалеку от своего хозяина был мистер Оскал, в руках он держал скамеечку для ног, на которую Саэль забирался перед тем, как сделать очередной удар. Иначе он не смог бы дотянуться до шаров.

— А… добрый вечер, Феликс! То есть Алекс, конечно же! — воскликнул Саэль. — В снукер играешь?

— Время от времени.

— Как насчет того, чтобы сразиться со мной? — Он показал рукой на стол. — Осталось забить только два красных шара — потом цветные. Уверен, правила тебе известны. Черный шар — семь очков, розовый — шесть и так далее. Но я готов спорить, что тебе не выиграть ни одного очка.

— На сколько?

— Ха-ха! — Саэль засмеялся. — Как насчет десяти фунтов за очко?

— Десять? — Алекс выглядел удивленным.

— Для меня десять фунтов — ничто. Мелочь! Да я с легкостью поставлю и сто!

— Так за чем же дело стало? — Голос Алекса звучал спокойно, но все же в нем слышался прямой вызов.

Саэль пристально поглядел на Алекса.

— Что ж, сто так сто, — сказал Саэль. — Почему бы и нет? Люблю азартные игры. Мой отец был азартным игроком.

— Я думал, он был парикмахером.

— Кто тебе сказал?

Ну кто его за язык тянул? Почему рядом с этим человеком он забывал об осторожности?

— В газете прочитал, — ответил Алекс. — Когда отец узнал, что я победил в конкурсе, он принес о вас всякие публикации.

— Итак, сто фунтов за очко. Но не рассчитывай разбогатеть. — Саэль ударил по белому шару, закатив один из красных прямиком в среднюю лузу. За стеклом проплыла медуза, будто наблюдая за игрой из своего резервуара. Мистер Оскал подхватил подставку и переставил ее на другую сторону стола. Коротко хохотнув, ливанец последовал за слугой, явно прикидывая, как закрутить черный в угол.

— А чем занимается твой отец? — спросил он.

— Он архитектор.

— Правда? И что же он спроектировал? Вопрос был вполне обычным, но все же возникла мысль, не проверяют ли его.

— Офис в Сохо. А еще раньше — художественную галерею в Абердине[17].

— Ясно.

Саэль вскарабкался на подставку, прицелился и ударил. Черный шар отклонился от угловой лузы всего на долю миллиметра, отскочил от борта и, крутясь, откатился в центр. Ливанец нахмурился.

— Щерт, все из-за тебя, — рявкнул он на слугу.

— Э?

— Твоя тень на столе! А ладно, ладно! — Саэль развернулся к Алексу. — Не повезло тебе. Ни один из шаров не забить. В этот раз денег тебе не видать.

Взяв со стойки кий, Алекс посмотрел на стол. Саэль был прав: последний красный шар слишком близко к борту. Но в снукере есть и другие способы заработать очки, и Алексу это было хорошо известно. Снукер был одной из тех многочисленных игр, за которыми он с Йаном Райдером коротал время. Они даже состояли членами одного из бильярдных клубов Челси, где Алекс выступал за команду юниоров. Правда, об этом Саэлю он не сказал. Он тщательно прицелился по красному и ударил. Есть!

— Я же говорил! — Ливанец подскочил к столу, не дождавшись, пока остановятся шары.

Но он поторопился. Изумленный, он смотрел, как белый шар ударился о борт и откатился за розовый. Саэль оказался в положении снукера[18]. Секунд двадцать ливанец, сопя, просчитывал в уме углы.

— Вот уж повезло так повезло! Щерт. Похоже, ты случайно поставил мне «снукер». Так, посмотрим… — Сконцентрировавшись, он ударил, попытавшись закрутить белый вокруг розового. Но опять ему не хватило миллиметра. Отчетливо послышалось, как один шар задел другой.

— Фол, — сказал Алекс. — Я выигрываю шесть очков. Вы правда дадите мне шестьсот фунтов?

— Что?

— Фол означает, что я зарабатываю шесть очков. За каждое очко вы…

— Да, да, да! — Ливанец пялился на стол не в силах поверить своим глазам. На губах у него появилась слюна.

Удар Саэля открыл красный шар, сделав его легкой добычей. Не раздумывая, Алекс положил его в верхнюю угловую лузу.

— Шестьсот плюс сто получается семьсот, — подсчитал он. Скользнув мимо мистера Оскала, он прошел за другой конец стола. Быстро прицелился. Есть!..

Белый шар, звонко поцеловав черный, перед тем как отправить его в угол стола, откатился назад и встал в выгодную позицию для удара по желтому. Тысяча четыреста фунтов плюс еще двести — желтый занял свое место в лузе. Саэлю осталось лишь ошарашено наблюдать за тем, как Алекс по очереди загнал зеленый, коричневый, синий, розовый, а затем, через весь стол, и черный шар.

— Итого четыре тысячи сто фунтов, — подсчитал Алекс. И положил кий на стол. — Спасибо большое.

Лицо ливанца налилось цветом последнего шара.

— Четыре тысячи!.. Ни за что не стал бы играть на деньги, знай, что ты так щертовски хорош.

Он подошел к стене и нажал какую-то кнопку. Часть пола, на которой стоял бильярдный стол, исчезла вместе с ним, подхваченная гидравлическим лифтом. Когда образовавшееся отверстие закрылось, никто бы и не догадался, что на этом месте находился стол. Хитро придумано. Игрушка для тех, кому деньги некуда девать.

Но Саэль был уже не расположен к играм. Он бросил, почти метнул свой кий, как копье, в мистера Оскала. Тот, выбросив руку вперед, поймал его.

— Давай поедим, — предложил ливанец.

* * *

Они сидели друг напротив друга за длинным стеклянным столом в соседней комнате. Дворецкий подал копченый лосось, потом что-то вроде рагу. Алекс пил воду. Саэль же, снова в хорошем расположении духа, — выдержанное красное вино.