здесь никого убивать, но после таких слов вам точно не жить. Убью в крайне жестокой форме.

– А ну, тихо! – рявкнул я, слегка усилив голос Силой.

Воцарилась гробовая тишина.

– Господа, не будем же мы устраивать беспорядок у дверей этого дома, – абсолютно спокойным голосом сказал я. – Давайте отойдём на середину улицы, чтобы потом было удобнее собирать ваши трупы.

Страха я не чувствовал никакого. Я просто знал, что вся это толпа с тесаками и палками, окружившая меня, мне не противники, что они уже мертвы, просто ещё не знают об этом.

Кто-то из них что-то завопил, и они разом бросились на меня. Я не стал изображать из себя мастера кунг-фу, а нанёс ментальный удар вокруг себя, выжигая нападавшим мозги. Мгновение – и вся шайка падает замертво на пыльную дорогу.

И тут наступил жесточайший откат. В глазах потемнело, ноги резко ослабли, и я опустился на колено, опершись рукой в землю. Наверное, я на какое-то время потерял сознание, потому что пришёл в себя от чьего-то прикосновения к плечу. И именно это прикосновение, такое родное, доброе и ласковое, вернуло мне силы. Рядом стояла Настя, вытирая слёзы. Тел нападавших уже не было.

– Витенька, ты меня так напугал, – всхлипывая сказала сестра. – К тебе больше часа никто не мог подойти. Подходили на пару шагов и падали, как в обморок. И только я смогла. – Она чуть заметно улыбнулась сквозь слёзы.

– Ну прости меня, сестрёнка. Опять я напугал тебя, – виновато улыбнулся я ей.

– Они сказали, – Настя кивнула в сторону стоящих одной кучкой старейшин, – что ты защитил нас. А кто на нас нападал-то?

– Да были тут пара человек, но, видать, убежали, а мне что-то плохо стало. Но теперь уже всё хорошо, – быстро произнёс я, глядя в тревожно вскинутые глаза сестры. – Ты, постой тут, а я сейчас переговорю, и пойдём искать жильё на неделю.

Стоило лишь мне сделать пару шагов в сторону старейшин, как они все склонились в почтительном поклоне. Самый старый из них произнёс:

– Мы просим прощения у Великого Дракона за наши сомнения и за то, что на него напали в нашем доме. Уверяем, что нападавшие не имеют к нам никакого отношения. Моё Ци открыто для Великого Дракона, и он может увидеть искренность этих слов.

Действительно, теперь я ясно видел ауру старика, и он мне не врал.

– Кто были эти нападавшие?

– Они пришли к нам вскоре после войны на дороге (имеется в виду конфликт на КВЖД). Они не уважали наши правила и обычаи, не хотели жить мирно, а занимались разбоем и грабежом. Мы пытались прогнать их, но у нас ничего не получилось. Мы благодарны Великому Дракону за то, что он избавил нас от этих бандитов. – Старик вновь почтительно поклонился. – Мы окажем уважаемому Дракону любую помощь, которая будет в наших силах, и будем счастливы видеть его самого и его сестру нашими почётными гостями столько, сколько он пожелает.

– Я благодарен за ваши слова, уважаемый Су Вейж.

Старик удивлённо посмотрел на меня, ведь имени своего он мне не говорил, а узнать его от кого-либо я просто не успел. Имя его я выяснил, когда как бы случайно смог коснуться его, и сработал контакт.

– Пусть проводят мою сестру туда, где она сможет отдохнуть, и отнесите туда наши вещи, а потом мы обговорим, какую именно помощь я хотел от вас получить.

– Настён, – обратился я к сестре, – сейчас тебя проводят туда, где мы будем жить до отъезда. Там тебя покормят, и ты отдыхай, а я попозже подойду.

Две девушки с поклоном подошли к Насте и повели её. Я сходил за вещами и отдал их Шэн-ли, предварительно вытащив из сумки шашку отца.

Китаец ушёл вслед за Настей, а я обратился к старейшинам:

– Уважаемые, мне нужно сделать на ножны табличку с гравировкой, текст я дам. Кроме того, надо накрыть пятиконечной красной звездой вот этот орден. – И я показал на орден Св. Анны, укреплённый на эфесе шашки. – Но сделать это надо так, чтобы не повредить сам орден и чтобы потом можно было легко снять звезду.

Старейшины уверили меня, что всё сделают быстро, и забрали шашку и листок с текстом для гравировки. Всё это я затеял, чтобы впоследствии до поры не возникли вопросы, что это за шашка, чья она и как оказалась у меня. На пластинке, прикреплённой к ножнам, будет текст: «Ком. эскадрона Головину за революционную храбрость и пролетарскую сознательность от Реввоенсовета РСФСР».

Добравшись до выделенной нам с Настей комнаты, я упал на лежанку, и тут меня, что называется, накрыло. Видимо, то, что я причинил столько смертей, воспользовавшись Силой, не осталось без последствий. Меня трясло и буквально выворачивало наизнанку. Ощущения были близки к тем, что были во время переноса.

Я потерял счёт времени и не осознавал, как долго это длилось. Перепуганная Настя сбегала и разыскала Шэн-ли и буквально притащила его ко мне. Китаец же, посмотрев на меня, просто сел рядом с лежанкой и велел сестре сделать то же самой и взять меня за руку, а сам принялся негромко напевать какой-то заунывный мотив.

А моё сознание металось во тьме, ища выход. Но везде были лишь тьма и боль. И вдруг через эту вязкую и липкую тьму ко мне протянулся луч чистого света и коснулся моей исстрадавшейся души. Я потянулся за этим лучиком и наконец-то вынырнул из всей этой мерзости. Душа вновь соединилась с телом, и наступил покой.

– Что это было? – хрипло спросил я, едва придя в себя.

– Твое внутреннее Ци воспротивилось тёмному проявлению внешнего Ци, поэтому гармония и единение между ними были нарушены. Инь и Ян вступили в борьбу друг с другом и едва не убили тебя. Но твоя сестра поделилась своими силами со светлым Ян, и тёмный Инь подчинился.

– Спасибо тебе, Шэн-ли, – я кивнул китайцу в знак благодарности. – И тебе, Настя. Я почувствовал вашу поддержку и смог выкарабкаться.

Настя со слезами бросилась мне на грудь. Ну вот, опять напугал сестрёнку и довёл до слёз.

Я гладил её по голове и шептал на ушко:

– Ну не плачь, всё уже хорошо. А хочешь, я тебе песенку спою?

– Песенку? – Настя удивленно подняла на меня глаза.

– Ага. Хорошую красивую песенку.

– Хочу. Спой… – Ну вот, слёз как не бывало.

Китаец, почтительно склонившись, вышел за дверь.

– Ну тогда слушай.

И я запел:

Слышу голос из Прекрасного Далека,

Голос утренний в серебряной росе.

Слышу голос,