Левертон издал негромкий сдавленный звук и откашлялся.

— Так что же именно он сказал?

— Предложил встретиться с ним и пойти на прогулку в парк или покататься верхом.

— Только вдвоем? И не говорить бабушке?

— Да.

— Ублюдок, — пробормотал Левертон.

Джиллиан не смогла сдержаться.

— Что за выражения, ваша светлость! Но не волнуйтесь. С какой стати я бы вдруг захотела поехать кататься с женатым джентльменом? Предполагается, что я ищу себе мужа, а не развлекаюсь с неподходящими мужчинами.

— С холостыми джентльменами подобное поведение тоже не приветствуется. По крайней мере до тех пор, пока вы не получите прямого разрешения от матери или бабушки, и только после того как они познакомятся с вашим предполагаемым спутником.

— Я не слабоумная и не наивная девочка и знаю, чего добиваются мужчины вроде Страттона. Я хорошо знакома с подобным типом мужчин.

Это заставило Левертона замолчать на целых полквартала.

— Мне жаль, что вам вообще пришлось из-за этого беспокоиться, — произнес он наконец.

— Бабушка несколько лет назад предупредила меня обо всех опасностях. — После Пьетро. Из-за этого мужчины Джиллиан больше никогда не будет наивной девочкой. — И у меня нет ни малейшего желания становиться дамой полусвета. Такая жизнь мне не понравится.

— Чертовски надеюсь, что это правда, — сказал Левертон.

Джиллиан притворилась удивленной.

— Сэр, я просто в шоке! Может быть, составить список неприличных слов для вас?

— Я бы попросил прощения, но очень сомневаюсь, что оскорбил вас.

— Конечно, нет. Я крепка, как старые ботинки.

— Ничего подобного. Вы заслуживаете уважения, как любая молодая женщина. Я сожалею, что нам вообще пришлось вести такой неприятный разговор.

Она невольно улыбнулась.

— Я знаю, вы пытаетесь помочь, и вовсе не против этого. Честно.

— А должны быть против, — отрезал он. — Но вернемся к Страттону.

Джиллиан застонала.

— Это обязательно?

— Вы должны понять, что он запросто может быть не единственным грубияном, пытающимся вас использовать. И я хочу, чтобы вы были надежно защищены от подобной вероятности.

— Конечно. Но знаете, мистер Страттон совершенно безобиден.

Левертон покачал головой.

— Он относится как раз к тому типу мужчин, из-за которых вам следует волноваться.

Джиллиан услышала в его голосе нечто такое, что заставило ее помолчать, — некоторую горечь. А это куда важнее, чем исполненное благих намерений предостережение. Похоже, тут у герцога что-то личное.

— Я буду осторожной, ваша светлость.

— Вы можете обратиться ко мне или к бабушке, если у вас возникнут сомнения подобного характера.

— Да, обещаю.

Он неохотно рассмеялся.

— Теперь вы смотрите на меня свысока. Будто я веду себя как суетливая старая дева, которая видит насильника за каждым деревом.

— Нет, вы ведете себя как человек, которому не все равно. Но почему вы это делаете?

— Предупреждаю вас о развязных невежах вроде Страттона?

Джиллиан дернула его за руку.

— А теперь вы нарочно изображаете бестолковость.

— Может быть, веду себя слегка уклончиво? — кривовато усмехнулся Левертон. — Но позвольте задать вам вопрос. Вы хотите, чтобы этот небольшой эксперимент, придуманный вашей бабушкой, оказался успешным?

— Вы имеете в виду научить меня не ругаться и приседать в реверансе не падая? — спросила она как можно более невинным голоском.

— Это всего лишь средства для достижения цели, и вам это прекрасно известно. Ваша семья хочет, чтобы вы нашли себе подходящего мужа, но мне хотелось бы знать, что и вы желаете этого.

Дьявольщина!

— Какая девушка этого не желает?

Он хмыкнул.

— Я так и подозревал.

— А я подозреваю, что вы ошибаетесь.

Изворотливо, но все же не откровенная ложь.

Он снова ее остановил. Джиллиан неохотно посмотрела в его внимательные глаза.

— Мисс Драйден, чего вы боитесь? Думаете, что над вами будут смеяться или как-то накажут за попытку устроить респектабельный брак?

Она насмешливо фыркнула и ответила так, как того заслуживал вопрос:

— Большинство уже надо мной смеются и, конечно, будут смеяться. Меня это не особенно волнует.

— Все хотят быть принятыми людьми своего круга.

— А я не хочу. — Все равно этого никогда не случится, была уверена Джиллиан.

— Зато ваша семья хочет. И поскольку я тоже член вашей семьи, то разделяю это желание. Кроме того, люди не будут над вами смеяться, если вы не дадите им повода.

Джиллиан всмотрелась в него. Он опять показался ей совершенно искренним.

— Да какое вам вообще дело, добьюсь я успеха или провалюсь?

Левертон начал что-то говорить про семью и ответственность, но она остановила его, раздраженно махнув рукой.

— Прошу вас, это просто смехотворно. Вы можете оказать мне родственную поддержку, не изображая из себя гувернантку. Я хочу знать, почему вы заботитесь обо мне.

Она давным-давно поняла, что у большинства людей имеется мотив для помощи другим, и встретила всего несколько человек без такого мотива. Одним из них был ее отчим.

И посмотрите, чем это для него обернулось.

Левертон пожал плечами.

— Пока просто это примите и поверьте, что я искренне желаю вам успеха.

Судя по тому, что она слышала про герцога — и смогла убедиться сама, — он человек, который держит слово. По словам бабушки, Левертон настолько же достоин доверия, насколько могуществен.

Оставалась единственная проблема: Джиллиан хотела, чтобы он потерпел неудачу. Хотела, чтобы его план исправить ее завершился провалом. К несчастью, это ставило ее в неприятное положение — приходилось использовать человека, который с готовностью согласился на значительные неудобства, лишь бы помочь ей. В сложившейся ситуации заключалась немалая доля иронии, поскольку скрытые мотивы имелись не у Левертона, а у нее самой.

Джиллиан подумала, а не рассказать ли ему правду? Но хотя герцог — славный человек, он ясно обозначил свою позицию: семья хочет, чтобы она осталась в Англии, и он это желание поддерживает. Если она действительно желает вернуться на Сицилию, придется создавать впечатление, что она изо всех сил пытается стать приличной леди. Это означает, что придется принять помощь Левертона, по крайней мере пока. А вот когда все увидят, насколько бессмысленны их попытки, тогда они, возможно, начнут к ней прислушиваться.