Три стреноженных мула щипали чахлую траву, часто вскидывая головы и тревожно поводя ушами. Около костра сидели четверо путников. Двое светлокожих мужчин, явно имевших европейское происхождение, были вооружены нарезными карабинами, пистолетами и большими охотничьими ножами. Их угрюмые небритые лица, мускулистые тела и холодные светлые глаза контрастировали со смуглой кожей и изящной фигуркой молодой женщины, которая полулежала у огня. Четвертым был невысокий пожилой человек с почти черной кожей. Властный взгляд, уверенные движения и большой перстень с топазом говорили о том, что он здесь главный.

Путники не вели между собой никаких разговоров. Было видно, что это не первый их ночлег в саванне под открытым небом. Их внимания не привлекали ночные звуки дикой природы. Они поужинали у костра и улеглись спать, оставив одного дежурного охранять их сон. Ночь прошла спокойно. Небо постепенно начинало светлеть. Внезапно раздался выстрел, разорвавший тишину ночи и разбудивший путников. Они все разом вскочили на ноги и прислушались. Следом за первым раздалось еще два выстрела, ответом которым было рычание леопарда.

– Богатый турист устроил ночную охоту на хищников? – предположила женщина, прислушиваясь.

– Кажется, этот дурак промахнулся, – произнес равнодушно один из белых с уродливым шрамом на лбу, – зверь, по-моему, ранен.

Слух не подвел опытного человека, безошибочно определив по рычанию леопарда то, что произошло. Некоторое время все четверо продолжали прислушиваться.

– Все, – с ухмылкой заключил второй белый, который был по возрасту моложе всех, – сожрали парня. Больше не стреляет. – Вернувшись к своей лежанке, он стал опять укладываться спать.

– Перестань, Джон, – раздраженно одернула парня женщина, – может, там случилось несчастье, а ты зубоскалишь.

– Нечего шляться ночью по саванне, – парировал парень сквозь зевоту, поворачиваясь на другой бок, – тогда и несчастий не будет.

– У всех свои проблемы, – проворчал второй белый со шрамом на лбу, – у меня вот зуб болит, на него – леопард напал. Сэ ля ви, как говорят французы.

После выстрелов звуки ночной саванны, казалось, поутихли. Животные, обеспокоенные близостью людей и рычанием охотящегося хищника, притихли, прислушиваясь, готовые убежать при малейшей опасности. И в этой тишине отчетливо был слышен крик человека, а следом за ним три выстрела подряд.

– Раваджан! – воскликнула женщина, обращаясь к чернокожему. – Что ты молчишь? Там же беда случилась!

– Ладно, Мун, не визжи, – спокойно ответил тот и поднялся, подбирая с земли карабин. – Пойдем, сходим. Кажется, это недалеко отсюда. Поднимайся, Любо! А ты, Джон, останешься около мулов.

Человек со шрамом что-то проворчал себе под нос, но подчинился. Он поднялся на ноги, подобрал свое оружие, клацнул затвором. Женщина всем своим видом демонстрировала готовность отправиться вместе с ними.

– Мун, детка, а ты-то куда собралась? – поинтересовался Джон, усаживаясь около костра и сладко потягиваясь. – Смотри, леопард откусит тебе твое самое нужное место, и работать будет нечем.

– Кретин, – беззлобно огрызнулась женщина.

– Ладно, пошли, – распорядился темнокожий лидер и первым двинулся в сторону, откуда раздавались выстрелы.

Минут пятнадцать троица шла в полном молчании, внимательно осматриваясь по сторонам. Наконец Раваджан показал пальцем вперед на что-то темнеющее на земле.

– Там, – коротко сказал главарь.

Когда путники подошли к указанному месту, то увидели человеческое тело, придавленное трупом леопарда. Некоторое время все стояли молча, только смуглая Мун что-то шептала себе под нос. Неожиданно человек застонал и слабо пошевелился.

– Живой, – удивленно заметил Джон.

Он положил карабин на землю и с помощью Раваджана стащил труп хищника с человека. Мун тут же бросилась к пострадавшему, пытаясь рассмотреть в темноте полученные им повреждения. Любо включил фонарик, который висел у него на груди. Луч света осветил лицо молодого сомалийца и его крепкое стройное тело. Видимых повреждений не было.

Пока Мун пыталась привести в чувства сомалийца, похлопывая его по щекам, Любо осветил землю вокруг места схватки и увидел пистолет Шарифа.

– Неплохая машинка, – с усмешкой сказал он, присев на корточки и рассматривая оружие сомалийца, – только не против леопардов. А вот это уже интересно!

Джон протянул руку и вытащил торчавший из кармана сомалийца глушитель. Повертев в руках, он протянул его Раваджану.

– А паренек-то непростой, – заключил тот, рассматривая глушитель фабричного производства, а затем обратился к женщине: – Ну, что там с ним?

– Кажется, он просто сильно ударился головой, – ответила Мун. Возможен также шок от пережитого.

– Впечатлительные люди с такими игрушками не ходят, – усмехнулся Раваджан, засовывая пистолет себе за пояс. – Ладно, бери его, Любо, и тащи к нашему костру.

Широкоплечий и коренастый Любо легко взвалил юношу себе на спину и твердым шагом двинулся к ночной стоянке. Раваджан, подобрав оружие своего товарища, еще раз осмотрел все вокруг и двинулся следом.

Шариф пришел в себя от резкого запаха, который ударил ему в нос. Затылок саднило, и он пульсировал тупой горячей болью. Открыв глаза, юноша увидел склонившееся над ним красивое смуглое женское лицо с добрыми глазами. Он удивленно повел головой по сторонам. Около догоравшего костра сидели трое мужчин: двое европейцев и один пожилой чернокожий – по всей видимости, эфиоп или кушит. Одеты они были вполне цивилизованно. На ногах у них добротные, хотя и сильно поношенные, высокие ботинки со шнуровкой, какие обычно носят военные. Выгоревшие на солнце брюки и куртки с множеством карманов говорили, что перед ним опытные путешественники.

– Вы кто? – спросил Шариф, пытаясь приподняться и со стоном трогая свою голову.

– Мы-то? – переспросил один из белых, который был помоложе. – Мы – туристы, осматриваем местные достопримечательности. А вот кто ты такой, приятель?

– Я… я заблудился… – с ходу выдал Шариф первое, что пришло ему в голову.

Белые дружно захохотали. Чернокожий, который, судя по всему, был здесь старшим, жестом заставил всех замолчать.

– Откуда и куда ты шел? – спросил он с усмешкой в голосе. – Из одной деревни в другую?

Шариф опустил голову, не найдя, что ответить. Врать людям, которые его спасли, не хотелось. Да и не знал он, что это за люди.

– Это правильно, что ты не рассказываешь нам про деревни, – одобрительно сказал чернокожий, – одежда на тебе не местная, да и пистолет с глушителем наводит на размышления.

Шариф невольно глянул на свой потрепанный камуфляж, который он обычно надевал, отправляясь в пиратские рейды, и который он надел, собираясь на заказное убийство. Шариф растерялся – он совсем не знал, как объяснить этим людям свой военный парад и наличие у него оружия.