все же на кнут. 16 и 17 февраля 1951 года уполномоченный по вопросам труда при губернаторе выступил с тремя речами по радио, пытаясь успокоить население. 18 февраля все основные церковные конфессии обратились к прихожанам, призывая не принимать участия в забастовке.

16 февраля губернатор запросил немедленного прибытия к Гренаде британского крейсера «Девоншир», который встав на якорь у Сент-Джорджеса 22 февраля, должен был оказывать на всех непокорных устрашающее воздействие.

Однако ярость рабочих и крестьян в результате многовекового угнетения, была настолько сильной, что общенациональной забастовке уже не мог помешать никто, и она началась 19 февраля 1951 года. Уже через несколько дней выяснилось, что призыву профсоюза «дяди Гейри» последовали не только все сельскохозяйственные рабочие, но и те, кто на деньги правительства строил на Гренаде дороги.

Губернатор поначалу действовал против смутьянов привычным способом. Гейри и его заместитель Гасконь Блэйз были арестованы и отправлены на борт «Девоншира». Затем Гейри перевели на соседний островок Карриаку.

На улицах появились полицейские с Сент-Люсии. 22 февраля на Гренаде было объявлено чрезвычайное положение. Но все эти акты устрашения только укрепили популярность Гейри и решимость рабочих добиться выполнения своих требований. Ничего не изменила и высадка британской морской пехоты с крейсера «Девоншир».

Забастовка длилась четыре недели и обошлась предпринимателям в 124 226 потерянных человеко-дней[64]. Убытки правящего класса составили 195 тысяч фунтов. Бастующие активно поджигали государственные здания, что обошлось еще в 18 тысяч фунтов. Полиция убила четырех человек, якобы чтобы предотвратить погромы и грабежи поместий.

Плантаторы немедленно объявили забастовку «коммунистическим восстанием» и законодательный совет острова принял четыре чрезвычайных закона, один из которых носил характерное название «О подрывной деятельности». Гейри на одном из митингов не без оснований заявил, что эти законы вернут трудящееся население Гренады обратно в рабство. При этом, будучи прагматиком, и не желая ссориться с губернатором, он оговорился, что борьба идет не против полиции, а «против предпринимателей, на которых мы объявим охоту, если что-нибудь случится»[65].

Плантаторы впали в истерию и явились 11 марта на встречу с губернатором вооруженными, чтобы показать, как они боятся за свою жизнь. Они пригрозили, что возьмут власть в свои руки, если администрация не приструнит «коммунистических хулиганов». Один из плантаторов прямо заявил: «Гейризм – это не только профсоюз, у него налицо явные признаки коммунизма»[66].

Между тем забастовка из-за неуступчивости властей грозила перерасти в социальную революцию. Множились поджоги правительственных зданий, и события 1951 года даже получили название «Красные небеса». Рабочие на плантациях стали самовольно собирать для себя «господское» какао.

В этих условиях губернатор решил договориться с Гейри и тот охотно пошел на компромисс. 5 марта 1951 года его освободили и признали профсоюз, президентом которого он являлся. В ответ на это «дядя Гейри» выступил на массовом митинге, организованном при помощи губернатора. Его «мессидж» был предельно четким: «Я обещал Его Превосходительству Губернатору, что актов насилия на Гренаде больше не будет… Вы мне доверяете? Тогда повторяйте за мной: „Я клянусь перед Богом и людьми, что я не буду совершать никаких актов насилия. А если я узнаю…“ Да подождите вы минутку! А если кто-то рядом с вами делает это, сообщите его имя полиции… „Я не совершу ни одного актам насилия и если я узнаю, что кто-то совершил акт насилия или акты насилия, я обязуюсь сообщить это лидеру профсоюза. Перед Богом и людьми – Да поможет мне Бог!“»[67].

В распоряжение «дяди Гейри» предоставили весь пропагандистский аппарат острова и в эфире зазвучали его радиообращений, пестрившие одним слоганом «Никакого насилия!». Многие рабочие и крестьяне уже тогда понимали, что Гейри продал их интересы, но среди малообразованных, находившихся под влиянием церкви масс его авторитет был по-прежнему высок.

15 марта 1951 года Гейри в частности заявил: «Люди, с вами говорит ваш вождь, Дядя Гейри… Я чувствую себя обязанным морально и духовно выступить против поджогов зданий и полей, призвать вас прекратить столкновения с людьми, стремящимися остановить вашу забастовку – а если я говорю прекратить, это значит прекратить!.. А теперь обратимся к другому вопросу – возобновлению работы. Когда я поднял свой палец 19 февраля и сказал „Забастовка!“, тысячи людей начали бастовать, потому что верили мне и хорошо знали, что дядя Гейри понимает, как надо действовать»[68].

Гейри мог торжествовать – бастующие одержали победу, а сам освобожденный из-под ареста лидер профсоюза стал самым популярным человеком на Гренаде. Отныне ничто на острове не могло произойти вне его воли вплоть до 1979 года. Победу стачечников тщеславный Гейри воспринял как личный триумф. Еще недавно белые плантаторы не пустили бы его, негра, за один стол, а теперь мечтали встретиться с лидером трудящихся.

Теперь Эрик Гейри решил взять на Гренаде и политическую власть и здесь ему на руку сыграли очередные реформы в системе британского колониального управления.

После войны в Лондоне вытащили из-под сукна рекомендации комиссии Мойна. Британская колониальная империя разваливалась, Индия требовала независимости. Чтобы не допустить движения за независимость в Вест-Индии англичане наконец-то согласились, чтобы в местных законодательных органах колоний выборные депутаты были в большинстве (что и рекомендовала еще в 1940 году комиссия Мойна), а сами выборы проходили на основе всеобщего избирательного права без имущественных цензов. В январе 1945 года эти требования были согласованы на проходившей на Гренаде встрече депутатов всех законодательных органов Вест-Индии.

Англичане, в свою очередь, пытались реанимировать идею «Тесного Союза», однако сами представители Вест-Индии на конференции в Монтегю-Бей (Ямайка) в 1947 году потребовали Вест-Индской федерации в качестве первого шага к независимости[69]. Конференция явно проходила под знаком обретения Индией, Пакистаном и Шри-Ланкой независимости в том же 1947 году.

В апреле 1949 года губернатор Гренады сэр Роберт Арунделл объявил, что имперское правительство в Лондоне согласилось на изменение формы правления на Гренаде, которые вступят в силу с сентября 1951 года. Предусматривалось введение всеобщего избирательного права для всех лиц, достигших 21 года. Кандидат в законодательный орган должен был вносить депозит в 15 фунтов, который не возвращался, если он не набирал одной восьмой голосов в своем избирательном округе. Законодательный орган состоял из 8 выбираемых членов, четырех представителей администрации и трех назначаемых неофициальных членов.

При этом губернатор все равно сохранял свои и так всемогущие прерогативы в целях «хорошей администрации и сохранения общественного порядка». Например, он мог единолично ввести в силу любой отвергнутый законодательным советом законопроект, а также наложить вето на любое решение законодателей.

Таким образом, единственным по-настоящему значимым изменением 1951 года было ведение