Ссылка кончилась. Однако вспомнили правило, согласно которому «не дозволялось молодым дворя­нам находиться при дворе без того, чтобы они по­бывали в Африке и вернулись оттуда с доказательст­вом своей храбрости».

Да, он не был на севере Африки, где португальцы еще со времен Генриха Мореплавателя, вели нескончаемые войны с маврами, и теперь ему предстояло туда ехать.

Во время стычки с маврами Камоэнсу ос­колком ядра повредило глаз. Существовала также версия, что он лишился глаза в результате несчастного слу­чая.

Как бы то ни было, поэт получил нежданное ос­вобождение. Он вернулся в Лиссабон с черной повязкой, прикрывающей пустую глазницу, не отбыв в Африке положенных двух лет.

Камоэнс всецело отдался работе над поэмой, в кото­рой хотел рассказать о первооткрывателе морского пути в Индию Васко да Гаме, о подвиге соотечественников, их стычках с пиратами и туземцами. «Хочу воспеть знаменитых героев, которые с порту­гальских берегов отправлялись по неведомым морям, – провозгласил он в первых строфах своего сочинения. – Пусть все средства, какими обладают искусство и гений, помогут осуществлению этой ве­ликой мечты!»

Вдохновляемый любовью к отчизне, он намерен описать «великие деяния своих знаменитых предков – славу народа», рассказать о прошлом Португалии, нарисовать как бы историческую картину ее развития. Замысел этот волновал его воображение еще со времен учебы в Коимбре. Теперь же он чувствовал, что ему под силу создать нечто величественное. Вот только бы уви­деть собственными глазами земли далекой Индии.

Судьба пошла ему навстречу.

В четверг 16 июня 1552 года по улицам Лиссабона двигалась процессия Тела Господня – манифеста­ция, на которую собрались чуть ли не все жители города. В одной из узких улочек, ведущей к город­ским воротам святого Антония, стоял и Луиш де Камоэнс.

Когда процессия проходила мимо поэта, случи­лось непредвиденное. Два незнакомца в плащах и масках внезапно напали на всадника, ехавшего впе­реди религиозного шествия. Камоэнсу показалось, что нападавшие – его друзья, и он бросился им на подмогу, не подумав о последствиях своего шага. К тому же он еще и ранил всадника. Люди в масках рас­творились в толпе. Его же арестовали и заключили в тюрьму Тронку.

Оказалось, что Камоэнс посмел поднять руку на самого королевского конюшего Гонсалу Боржеса. Уже одно это заслуживало серьезного наказания. Если учесть также, что нападение совершилось «в присутствии в городе короля», – его сочли преступлением против королевской власти. Этого было достаточно, чтобы отправить поэта на плаху. Невольно напрашивается мысль: не была ли эта уличная стычка предатель­ской ловушкой, специально кем-то подстроенной?

Восемь месяцев, пока разбиралось его дело, про­вел поэт в тюрьме, где узники содержались в усло­виях, хуже которых были только застенки инквизи­ции. Камоэнса бросили в мрачное подземелье, и ни­какие просьбы и посулы не помогали. Единствен­ное, на что пошли строгие тюремщики, это разре­шили ему писать при свече.

Во время заточения ему удалось прочитать одну книжку. Издана она была в январе 1552 года в Коимбре двумя типографами Жоаном Баррейрой и Жоаном Алваришом и называлась «История открытия и завоевания португальцами Индии», Автор книги – Лопеш де Каштаньеда – до того как обосноваться при Коимбрском университете странствовал на Востоке, был солдатом, пиратом, участником многих битв и походов. Но книга эта всего лишь литературный ис­точник тех событий, о которых Камоэнс собирался писать. Необходимы были личные впечатления.

К счастью, друзья не оставили его в беде. Благо­даря их хлопотам удалось получить от короля пись­мо-прощение. В этом документе, «дарованном» Камоэнсу доном Жоаном III, говорилось, что «Луиш Ваз де Камоэнс, сын Симана Ваза, рыцаря дворяни­на при моем дворе, жителя этого города Лисабона, сообщил мне, что, как говорится в его петиции, он заключен в тюрьму Тронку этого города из-за того, что обвинен в нападении и ранении моего прибли­женного… в то время как я находился в этом городе с моим двором и сопровождающими меня рыцаря­ми».

Но поскольку раненый поправился и не получил увечья, король решил простить «бедного юношу». «Такова моя воля и желание» – объявлял монарх свою милость. Правда, король поставил одно непременное условие. Камоэнсу надлежало внес­ти четыре тысячи рейс на сооружение Арки состра­дания и немедленно покинуть Португалию – от­плыть в Индию с первой же армадой, которая отой­дет от берегов Тэжу, то есть через шестнадцать дней, поскольку время было уже намечено: конец марта 1553 года.

Где удалось раздобыть четыре тысячи рейс – сумму немалую, – об этом история умалчивает. Из­вестно лишь, что штраф в виде пожертвования был срочно внесен, о чем свидетельствует квитанция, выданная писцом Алешандре Лопешом.

Решение короля поэт воспринял скорее с радос­тью, чем с огорчением. Сама судьба посылала его туда, куда он стремился. Индия! Ему предстоит про­делать тот же маршрут, что и Васко да Гаме, увидеть мыс Доброй Надежды, малабарский берег, посетить Гоа, где сражался еще его дед Антат де Камоэнс.

Таковы обстоятельства, предшествовавшие путе­шествию Камоэнса на Восток. Началось долгое странствие, которое, вопреки первоначальному ус­ловию, продлится без малого двадцать лет.

По следам конкистадоров

Армада состояла из пяти кораблей. Правда, в последний момент перед отплытием на одном из них вспыхнул пожар, и судно сгорело. Очертания оставшихся четырех каравелл смутно вырисовыва­лись сквозь сумрачный свет зимнего утра на гладкой поверхности лиссабонской гавани Рештелу.

Среди покидавших родные берега выделялся сол­дат с черной повязкой на правом глазу. Он стоял чуть в стороне и, казалось, безучастно наблюдал сцены прощания. На нем была простая куртка, по­верх нее – кожаный жилет, на боку – короткая шпага. Таково было обмундирование, выдававшееся простым во­инам, тем, кто добровольно завербовывался сроком на пять лет на службу его величества короля в за­морскую колонию Гоа.

Помимо обмундирования, каждый из них полу­чал более двух тысяч рейс, а также надежду при слу­чае разбогатеть. Вот почему желающих принять участие в авантюрах было более чем достаточно.

Одна за другой шлюпки с моряками и солдатами покидали причал и уходили к стоящим на рейде судам. Человек с повязкой на правом глазу, а это был Камоэнс, продолжал стоять в стороне. И только когда последняя шлюпка готова была отчалить, он, словно очнувшись, с решимостью обреченного на­правился к ней.

В «Книге заметок о людях, посетивших Индию», своего рода регистрационных списках, в разделе «Военные» мы читаем: «Фернанду Казаду, сын Мануэла Казаду и Бланки Кеймала, жителей Лисабона. Оруженосец. Отправился вместо него Луиш де Ка­моэнс, сын Симана Ваза и Аны ди Са. Оруженосец, и он получил 2400 рей, как все остальные».

Иначе говоря, Камоэнс стал солдатом вместо кого-то. Такая практика тогда существовала. И слу­чалось, что не желавшие подвергать себя риску за определенную мзду находили себе замену.

Как было сказано, в армаде осталось четыре судна. Известны их названия, имена капитанов. Во главе экспедиции стоял главный капитан Фернанду Алвариш Кабрал. Он плыл на флагмане «Сан-Бенту» – «лучшем из всех тогда существовавших». На его борт поднялся и Камоэнс.