Рассмеялся самоуверенно, когда я вся вдавилась в сидение, и взялся опять за руль, а я заерзала, отодвигаясь от него подальше. Оказалось, что мне ужасно сложно держать эту дистанцию и я отчаянно жалею, что села к нему в машину. Надо было ехать на автобусе, маршрутке, идти пешком, ползти на четвереньках только не оставаться с ним наедине.

То, как он смотрит на меня. Словно готов сожрать, но сдерживается и то, как жутко искрятся его черные глаза пугает и притягивает одновременно. Я никогда в своей жизни не испытывала ничего подобного, ничего отдаленно напоминающего это состояние. У меня дыхание перехватывает от его близости. И…это не страх. Он включил все свое демоническое обаяние, все свое умение соблазнить женщину, всю силу своего шарма. Нарочно. Я вижу, что нарочно и он наслаждается производимым впечатлением. Он его знает. Он его отработал на миллионах таких идиоток, как я.

Перевела взгляд на его руку, лежащую на руле. Скольких он вел этой рукой к бездне? Скольких женщин ласкали эти сильные пальцы и швыряли как футбольный мяч?

Машина остановилась у отеля, и я мысленно поблагодарила Бога, что эта нескончаемая дорога окончилась и я больше никогда, ни за что, не сяду к Альваресу, не встречусь с ним и не подпущу его к себе даже на сантиметр.

Тяжело дыша вошла в лифт и посмотрев на своё отражение ужаснулась — такое впечатление, что меня отхлестали по щекам и выкрутили мне соски так они оттопырили лифчик и тонкий свитер. Глаза горят, сверкают, как после хорошей дозы алкоголя. Да, что это со мной, черт возьми? Это же наглый сукин сын, я ударила его по голове, когда он пытался завалить меня на стол как какую-то шлюху… и застыла, глядя себе в глаза.

«Именно это заставило тебя сопротивляться? То, что он счел тебя легкодоступной шлюхой? То, что полез в первый же день…а… а если бы он сделал это иначе? Как сейчас…если бы забыть о том, что было и представить, как Альварес касается моего лица и наклоняется к моим губам, а его бархатные испанские глаза с томным обволакивающим взглядом обещают мне все муки ада…то что бы я сделала? В ответ начало покалывать губы, и я от досады сильно прикусила нижнюю.

Поднялась на офисный этаж и втянув поглубже воздух в легкие вошла в кабинет Ренаты и тут же попятилась назад — она разговаривала по телефону, закинув ногу на ногу и потягивала тонкую сигарету своими ярко-алыми губами. Но завидев меня тут же положила трубку на подставку и затушила сигарету в изящной маленькой пепельнице.

— Умница. Вовремя. — улыбнулась, но только губами. Ее глаза остались колючими, цепкими, неприятными. Я ей не нравилась и ей было трудно это скрывать.

— Да, я обычно очень пунктуальна. И могу прямо сейчас приступить к работе. Я снова буду вместе с Леной учиться?

— Эммм…нет. Как раз об этом мы и поговорим. Прикрой дверь.

Я обернулась и плотно закрыла двери. Почему-то появлялось ощущение, что то что сейчас произойдет мне не понравится.

— Ты будешь убирать и прислуживать только в одном номере и возможно даже в две смены.

— Как это в одном номере? Что можно делать только в одном номере.

— То, что захочет его хозяин.

И выразительно на меня посмотрела.

— Господин Альварес желает, чтобы с сегодняшнего дня ты постоянно обслуживала его и его номер.

Что? У меня на минуту отнялся дар речи. Обслуживала его номер и его самого? Я не ослышалась? Так… так вот откуда эта любезность, это лицемерное сочувствие и забота.

— Спасибо, но мне не подходит. Найдите для работы кого-то другого.

Развернулась, чтобы пойти к двери, но тут же услышала металлический голос начальницы.

— Стоять! Один только шаг к двери и здесь будет охрана. Я повешу на тебя все, что когда-либо случалось в этом отеле. Это, не считая твоего нападения на Альвареса с целью украсть его бумажник. Я припишу тебе торговлю наркотой, кражи в номерах, проституцию и даже, блядь, взлом сейфа в офисе хозяина отеля!

Она встала и подошла ко мне сзади, цокая каблуками, пока я со свистом дыша смотрела на разводы в дубовой двери кабинета этой суки, которая заманила меня в ловушку вместе с Альваресом.

— Ты, маленькая серая мышь, неизвестно чем взяла его, неизвестно почему он пожалел тебя и не сдал со всеми потрохами, а цацкается с тобой. Так вот ты будешь обслуживать его номер или по гроб жизни не расплатишься со мной! Я тебе выпишу такой счет, что за него будут платить даже твои внуки. Одна ваза, которую ты разбила стоит дороже всего твоего шкафа с убогим безвкусным гардеробом. Даже если ты продашь последние трусы тебе не хватит расплатиться с тем, что я повешу на тебя.

Я так и стояла, не поворачиваясь к ней, продолжая смотреть на дверь, чувствуя, как холодеют кончики пальцев рук и ног.

— Вы обещали мне аванс.

— Ооо, вот это совсем другое дело.

Цоканье каблуков отдалилось.

— Аванс в принципе не от меня, а от Альвареса. Хер бы я тебе что платила. Корчила из себя недотрогу и целку-патриотку.

— Тогда не надо никакого аванса. — отрезала я. — буду работать за зарплату. Меня на работу берете вы или Альварес? Да любая бы на твоем месте…

— Я не любая и вы не моем месте!

— Упаси Господь от такой помойки! Иди переодевайся и приступай. — она посмотрела на часы, — через полчаса он будет завтракать, и ты должна его обслужить. А чтоб тебе веселее работалось, посмотри вот сюда.

Я медленно обернулась и посмотрела на экран ее ноутбука. На одном из кадров я держу в руках бумажник Альварасе, притом, как бы пытаюсь, что-то с него вытащить, когда на самом деле пыталась засунуть обратно… а на втором кадре я как раз ударила его по голове и злополучный бумажник валяется рядом с нами.

— Как минимум с тебя за это можно содрать денег. Как максимум посадить и позаботиться о том, чтобы тебя там порвали любыми подручными средствами при первом же медосмотре! — она щелкнула зажигалкой, — Альварес дорогой нам клиент. Очень дорогой. Более того — инвестор. И такое насекомое, как ты, слишком ничтожное, чтоб мы не проехались по тебе танком. Будь хорошей девочкой и иди работай.

Он был не один. В его номере собралась какая-то делегация из шести человек. Все они сидели за столом вместе с Альваресом. И моя злость, моя ярость на то, что он устроил для меня ловушку, на то, что заставил меня работать только у него таким отвратительным шантажом, не могла найти выхода. Я шла сюда с твердым намерением узнать какого черта он вытворяет? Он же извинился, он же…он же старался втереться мне в доверие, подвозил меня, заботливо укутывал в свою куртку и все ради того, чтобы через несколько минут меня поставили в известность, что он таки меня купил? Унизить? Потешить свое испанское эго?

Я с такой силой распахнула дверь, что на меня все обернулись в том числе и он. Сидит во главе стола с чашкой кофе в руке и смотрит на меня выжидающе раздраженно. Потом повернулся к мужчинам за столом так словно меня и не было вовсе.