– Хант. – Голос Генри вывел его из оцепенения. – Есть дело.

– Что еще? – Он неохотно повернулся.

– Биллингсы. Только что приехали. Говорят, что обо всем с тобой договорились.

– А, черт! – Он хлопнул себя по лбу. – Как я мог забыть!

Биллингсы были немолодой семейной парой из Инглвуда и хорошими знакомыми Ридли Мэтисона.

Приехали они, что и говорить, не в самое лучшее время, но и отказать им Хант не мог.

– Что будем делать? – озабоченно спросил Генри. – Извинимся или отдадим резерв?

– Придется отдавать, другого выхода нет. В каком состоянии комната?

– Лизе понадобится полчасика, чтобы все подготовить. Думаю, я сумею их немного развлечь.

– Действуй! – Он снова повернулся к Кейт и Тине. – Вы сказали, что хотите о чем-то поговорить?

– Да, – кивнула Тина. – Но только не здесь. Это касается последних происшествий в пансионате. Я имею в виду холодильники и вашу машину.

– Вот как? – Хант на мгновение замялся. – Что ж, давайте пройдем в мой кабинет.

– Нас трое, – предупредила Кейт. – Третий – Ричи.

– Ричи Сеймур?

– Да. Похоже, ему известно, кто за этим стоит.

– Спасибо, Кейт. Спасибо, Ричи. – Хант поднялся из-за стола, давая понять, что разговор закончен. Никакой особенно ценной информацией Ричи не располагал. По крайней мере оснований для обращения в полицию не появилось. Но фигуры его врагов проступили яснее, четче, определеннее. Он слегка повернулся в сторону Тины. – Вы не могли бы задержаться минут на пять, мисс Дефранж?

Выходя из комнаты, Кейт заговорщически подмигнула подруге.

– Мисс Дефранж, – начал Хант, когда они остались одни. – Прежде всего, я должен извиниться перед вами.

Тина открыла было рот, собираясь что-то сказать, но он остановил ее движением руки.

Хватит игр. Как говорил отец, если ты поймал слишком большую рыбину, не пытайся ее вытащить, а лучше обрежь леску. Пора заняться делами, которые за него никто делать не станет. Проверить кондиционеры. Обсудить с Лизой завтрашнее меню. Вставить новое ветровое стекло. Наверное, когда наступят более спокойные времена, можно будет валяться на пляже, читать книжки и рассматривать женские ножки. Сейчас же его главная забота – принять гостей, обеспечить им нормальные условия и заработать деньги, чтобы мечты не превратились в дым.

– Боюсь, мы оба вели себя не совсем подобающим образом. В первую очередь это, конечно, относится ко мне. – Он глубоко вздохнул. – Подобное не должно повториться. Прошу понять меня правильно…

Тина поднялась так резко, что Хант опешил.

– Неподобающим образом? – негромко, но с угрозой произнесла она. – Не должно повториться? Вот, значит, как? Ты это твердо решил?

Не выдержав ее обжигающего взгляда, Хант отвернулся.

– Посмотри на меня! – потребовала она.

Он сжал кулаки, зная, что если поддастся сейчас, если не сможет остаться холодным, спокойным и твердым, то пропадет навсегда, утонет в ее бездонных глазах, запутается в сетях ее очарования.

– Я уйду, Хант, если ты честно, глядя мне в глаза, ответишь на один-единственный вопрос.

Он повернулся.

– Спрашивай.

– Ты действительно не хочешь меня?

– Да, – бросил Хант, понимая, что уже через три секунды не сумеет произнести это слово.

Тина вдруг побледнела, покачнулась и начала падать.

Он застыл в оцепенении и опомнился лишь тогда, когда ее голова с глухим стуком ударилась о ковер.

– Боже, что я наделал!

Перепрыгнув через стул, Хант склонился над ней и первым делом проверил пульс. Вроде бы все в порядке. Он осторожно взял ее на руки, успев отметить, что хрупкая с виду фигура не такая уж и хрупкая, по крайней мере пальцы ощутили живую, упругую плоть. Теплую и волнующую. Плоть вполне осязаемой, реальной женщины. Нос уловил исходящий от нее цветочный аромат – кажется, жасмин? Милое личико в форме сердечка, миниатюрный, чуть вздернутый носик, который вовсе не портила рассыпанная пригоршня веснушек, изящный подбородок, щечки с очаровательными ямочками. Из общей приятной, но довольно-таки заурядной картины выбивался рот – с полными, как будто слегка вывернутыми наружу губами сладострастной грешницы. Мягкие как шелк темно-каштановые, с рыжинкой волосы коснулись его плеча, и Хант, к своему немалому удивлению, почувствовал, как тело его отозвалось на прикосновение резким скачком температуры, а где-то внизу живота замелькала красная сигнальная лампочка.

Он стиснул зубы, чтобы не усмехнуться. Вот тебе и долгие месяцы воздержания – взял на руки несчастную девушку и уже готов тащить ее в постель!

Нет, черт возьми, на любовные утехи у него нет ни сил, ни времени, ни денег! Взялся за дело – делай, а развлекаться будешь потом, когда расплатишься по кредитам, доведешь до ума пансионат и… Проклятье! В любом случае заводить шашни с клиентками рискованно и ни к чему хорошему не приведет.

Хант еще раз скользнул взглядом по безвольно повисшим рукам, расслабленному лицу, округлостям грудей и обнаженному бедру с едва заметным шрамом. Если уж ты возжелал потерявшую сознание женщину, то самое время принимать таблетки для подавления либидо.

Он перенес Тину на обитый кожей диван, доставшийся в наследство от Мэтисона и занимавший едва ли не половину кабинета.

Бесчувственное тело ожило, едва он опустил его на подушки. Веки дрогнули, затрепетали и открылись. В глазах цвета янтаря мелькнуло что-то – недоумение или даже паника, – и Хант сглотнул подступивший к горлу комок. Грудь как будто перехватило резиновым шлангом, в животе замахали крылышками сотни бабочек, в ушах загудело.

Ее губы шевельнулись в несмелой улыбке, и Ханта словно ударило током.

Тина продолжала смотреть на него с каким-то странным выражением. Пауза затянулась, наполняясь непонятным ожиданием, и Хант остро ощутил, что выглядит полным идиотом. В огромных зрачках цвета расплавленной карамели было что-то завораживающее, притягивающее. Он хотел, но не мог отвести взгляд, смутно понимая, что, если она поманит его пальцем, он пойдет за ней на край света.

– Что со мной? – прошептала она. – Где я?

– Вы у меня в кабинете. Все в порядке. Обычный обморок. Как вы себя чувствуете?

– Не знаю, – медленно произнесла Тина. – Как-то странно. Со мной что-то происходит. Иногда… – она прерывисто вздохнула, – я словно сама не своя.

– Может быть, вызвать врача? – забеспокоился Хант. – Или, если хотите, я попрошу посидеть с вами Лизу.

Тина схватила его за руку. Пальцы у нее были холодные, кровь отхлынула от лица и под глазами проступили сумеречные круги.

– Не надо врача. Это… пройдет. – Она провела рукой по влажному лбу и поежилась. – Мне только нужно что-то вспомнить. Что-то очень важное.