– Вернулся!

Он чувствовал ее жаркое дыхание над ухом, но ему этого было мало. Осмелев, он ртом поймал ее губы, и ее жаркий язычок вмиг отозвался на поцелуй.

Кирилл услышал, как скрипнули колеса – это мама уезжала на кухню, чтобы не мешать им. Кажется, он повел себя не очень хорошо. Да и Лешка, похоже, поняла, что это перебор, поэтому, едва он разжал свои объятия, тотчас высвободилась из них.

– Уфф! Аж дух захватило. Как на американских горках! – восторженно сияла она, глядя на него.

– А ты за мамой, значит, смотришь, – сказал он.

– Мог бы и не спрашивать. Я же не сволочь…

Лешка поправилась не только в своих верхних «девяносто», раздалась она и в бедрах. Не сказать, что это испортило фигуру, скорее, наоборот; но при таком сложении она вряд ли могла показывать в паркуре прежние результаты. Да и, видно, незачем ей это.

– Спасибо тебе, – кивнул он.

– Да нет, спасибо тебе. Я даже не знаю, как тебя благодарить…

– А если хорошо подумать? – лукаво улыбнулся Кирилл.

– Я думала… – зажеманилась она. – Но разве этого хватит, чтобы с тобой расплатиться?

– А ты не хочешь зависеть от меня?

– Хочу… Может быть, и хочу…

– Можно загадать желание?

– Да. И я постараюсь его угадать. Уже угадала… Только сначала займемся твоей мамой. Она сегодня хотела искупаться…

Мама не прибавила в весе за последние два года, но Кирилл сам стал крепче физически, и она показалось ему легкой как пушинка. Он перенес ее в ванную, оставил наедине с Лешкой, которая без всякой брезгливости, легко и привычно искупала ее, а когда Кирилл устроил маму в постели, феном уложила ей волосы.

– Елена Максимовна, ничего, если я украду вашего сына? – задорно спросила она. – Мы с ним в кино сходим. Возможно, до утра… Верну обязательно и под расписку.

Кирилл с удовольствием сходил бы с ней в кино, но ему нечего было надеть. Старая рубашка и куртка трещали на нем по швам, а джинсы и вовсе не налезли – пришлось возвращаться домой в изношенных трениках, случайно завалявшихся на лагерном складе. Да и нога выросла, поэтому он вернулся домой в пляжных резиновых шлепках.

– Это не проблема, – выслушав его, сказала Лешка.

И ничего больше не говоря, вышла из дома. Вернулась она через час, привезла джинсовый костюм и легкие туфли из натуральной кожи.

– А я тебя просил? – нахохлился он.

– А я тебя просила срок за себя мотать?.. Проверить хочу, не испортился ли мой глаз-алмаз.

Она точно угадала размер одежды, только вот с обувью номер не прошел. К счастью, она оказалась чуть больше, чем нужно, а не меньше.

– Ты не думай, у меня с деньгами без напряженки, – сказала она, когда они вышли во двор.

И будто в подтверждение этому, вынула из сумочки брелок сигнализации, нажала на красную кнопку. Подмигнув ей габаритами, радостно пискнул новенький двухдверный «Мерседес».

– Неплохо, – уже в машине сказал Кирилл.

– Стараемся держать нос по ветру, – захлопнув за собой дверцу, кивнула она.

– Нос?.. Не хотелось бы о нем говорить, но…

– Нравится тебе это или нет, Нос высоко поднялся, он у меня теперь левая рука Прокурора… Я его теперь так и называю: зампрокурора. Ну, может, и не первый, а зам.

– Он… у тебя… – обескураженно повторил Кирилл.

Если честно, он надеялся, что Нос остался в прошлом. Но увы…

– Да, у меня, – невесело отозвалась Лешка. – Я тоже не хочу о нем говорить, но ведь он никуда не делся…

– И ты с ним живешь.

– Да, живу…

– Замуж не вышла?

– Нет. И не выйду.

– Почему?

– Во-первых, не очень его и люблю. А во-вторых, ненадежный он. Живет со мной, а гуляет с кем попало… Ненавижу! – Лешка стиснула рулевое колесо с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Так уйди от него.

– Да я бы с удовольствием, вот только он не отпустит.

– А ты не спрашивай.

– Найдет и убьет…

– А если не найдет?

– Нужно хорошо спрятаться, чтобы он не нашел. А где я спрячусь?

– Я бы что-нибудь придумал.

– Увезешь меня на край света? – хмыкнула она.

– Я бы мог.

– А я этого захочу?

– Не знаю…

– А вот возьму и захочу… Только куда мы твою маму денем? Нос, он такой, от него всего можно ждать.

– Маму заберем с собой.

– Куда, в неизвестность?

Кирилл повесил голову, соглашаясь, что увозить маму некуда. Поэтому он должен был остаться в родном городе.

– Да ладно тебе, нормально все… – попыталась успокоить его Лешка. – Ну, живу я с Носом, ну и что? Сплю же я с ним редко… Можно сказать, почти не сплю.

– Я вообще не хочу, чтобы он касался тебя своими лапами, – сквозь зубы сказал Кирилл.

– Я тоже этого не хочу. Но не знаю, что делать…

– Ничего, что-нибудь придумаем, – сказал он, перекатывая желваки на скулах.

– Придумаем. Но не сейчас. Нам нужно приезд твой отметить. Ты телеграмму не дал, а так бы братва тебя встретила…

– Не хочу, – покачал головой Кирилл.

– Почему?

– Да надоело все.

– Что надоело? Ты думаешь, тебе предложат через заборы сигать, чеки развозить? Это уже пройденный этап… Ну, Панас еще бегает, потому что ничего другого не может… Фриц молодец, он тоже конкретно поднялся, у Прокурора в охране был… Правда, нет больше Фрица, – с тоской заключила Лешка.

– Как это нет? – встрепенулся Кирилл.

– Убили его. Прокурор за товаром его отправил, а там какие-то залетные; в общем, пулей в лоб дело закончилось. А Перепел сидит, его с наркотой взяли… Секатор на плаву, он в команде у Носа…

– И мне тоже к нему в свиту идти?

– А что, плохо? Я при нем, ты при нем, так мы всегда рядом будем…

– А свечку держать не надо? – с сарказмом спросил он.

– Как-нибудь без этого обойдемся, – недовольно буркнула Лешка.

– Куда мы едем?

– В сауну. Мы же – мафия. А у нас в мафии так: из тюрьмы вернулся – первым делом в баньку. А если серьезно, то я просто этого хочу…

Лешка отвезла его в обычную коммерческую сауну на окраине города, сняла небольшой номер на двоих.

Кирилл хорошо помнил, как три года назад ночью Лешка забралась к нему на балкон и подарила ему страстный поцелуй. Это было многообещающее начало, но, увы, дальше редких поцелуев их отношения не зашли. Нравился он ей или нет, но с ним она так и не легла, хотя при этом жила с Носом…