litbaza книги онлайнСовременная прозаЖажда любви - Юкио Мисима

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 44
Перейти на страницу:

В обходительности Якити чувствовался запашок льстивости, словно министру предлагали взятку, под которой подразумевалось не выгода, не слава, а то, что называется «уединением и покоем». Какая корысть была от этой взятки? Иначе говоря, затворничеству Якити даровалась высокая общественная оценка, чтобы откупиться от острых коготков, скрытых под опереньем на лапах старого ястреба, негодующего на весь белый свет.

Утром пить росы из бутонов магнолий.

Вечером лакомиться опавшими лепестками

белой хризантемы.

Это были строки из классика китайской поэзии Ли Сао, любимые строки Якити, которые он собственноручно написал и поместил в рамку. Теперь это художество висит на стене в гостиной комнате. Для человека низкого происхождения это значительное достижение. Чтобы развить вкус к такому хобби, достаточно иметь врожденную эксцентричность, однако увлечение Якити каллиграфией не получило развития — утонченность редко увлекает людей из богатых семейств.

* * *

После обеда семья Сугимото была завалена работой. Якити все время приговаривал, что в помпезном приеме нет никакой необходимости. Однако было понятно, что если к его словам прислушаться и чего-то не сделать, то у него испортится настроение. Только Кэнсукэ тихонько сидел на втором этаже в одиночестве, уклоняясь от принудительных работ. На случай если гости захотят вечером перекусить, Эцуко и Тиэко приготовили рисовые колобки — их лепят на День осеннего равноденствия. Готовые колобки положили в коробочку, не забыв ни о секретаре, ни о шофере. Чтобы задавить петуха, пригласили госпожу Окура. На ней было легкое платье из аляповатой ткани в красных узорах. Когда она отправилась в курятник, двое детей Асако бросились вслед за ней, чтобы посмотреть, что там будет.

— Вернитесь. Сколько раз я говорила вам, что детям нельзя на это смотреть! — раздался из дома голос Асако.

Она не была хорошей хозяйкой, но этот недостаток с лихвой восполняла талантом воспитания детей в традициях мелкой буржуазии. Асако всегда сердилась, когда Нобуко приносила домой дешевые книги комиксов, взятые у дочери госпожи Окура. Взамен отобранных комиксов она давала дочери английскую книжку с иллюстрациями и пояснениями. В отместку Нобуко закрашивала лица принцев и принцесс зелеными красками.

— Эцуко вынула из шкафа лакированные чашечки в стиле Сюнкэй и поставила их на обеденный стол. Ожидая предсмертных криков петуха, она принялась протирать чашечки. Она протерла обеденный стол, покрывшийся испариной от ее дыхания. Янтарное лакированное покрытие прояснилось от дымки. На поверхности чашечки отразилось лицо Эцуко. Ее руки машинально двигались, а сама она в это время думала о злосчастном петухе.

Курятник примыкал к задним дверям кухни. На кривых, словно колеса, ногах вкатывается госпожа Окура. После полудня солнце освещало курятник лишь наполовину; из-за этого в дальних его уголках совсем темно. В глубине едва виднелись слабые очертания мотыг и лопат. Две или три оконные рамы, уже слегка подгнившие, были прислонены к стене. Рядом стояла плетеная корзина для перевозки земли, распылитель сульфата магния для уничтожения вредителей. Женщина присела на низкий колченогий табурет 'и крепко зажала между толстыми коленями петуха. Тут она вдруг заметила двоих детей — те наблюдали за происходящим и предвкушали интересное зрелище.

— Нельзя, нельзя сюда заходить! Ваша мама будет ругаться. Уходите! Это не для детских глаз.

Петух закричал. Куры, шнырявшие за пределами курятника, услышали крик сородича и тоже взволнованно закудахтали. Нобуко держала за руку маленького Нацуо. Они загораживали собой свет, их фигурки скрывались в тени — только глаза мерцали. Затаив дыхание, они завороженно следили за тем, как госпожа Окура, навалившись всей тяжестью на петуха, который пытался вырваться, изо всех сил схватила птицу обеими руками за шею.

Вскоре Эцуко услышала панический вопль петуха— нервный, безысходный, на последнем издыхании…

* * *

Гость не приезжал. Якити притворялся, что нисколько не утомлен ожиданием. Он старался скрыть беспокойство. Настало четыре часа пополудни. Клены отбрасывали глубокие тени. Якити нервничал — курил сигары одну за другой, что на него было совсем не похоже; потом, как ужаленный, помчался на поле, чтобы посмотреть — не направляется ли к дому Сугимото чиновничий лимузин. Эцуко вышла к воротам кладбища, где заканчивается шоссе. Она облокотилась на деревянные перила моста, посмотрела вдаль: дорога, делая плавный поворот, убегала за горизонт. С того места, где обрывалось асфальтовое покрытие автомобильной трассы, открывался прекрасный вид — колосились богатые рисовые поля, готовые к уборке урожая; за ними вырастали ровные ряды кукурузных стеблей; в мелких болотцах отражалась роща; стремительно пересекала пейзаж железнодорожная линия Ханкю; плутали проселочные дороги; змеились ручейки, — когда Эцуко все это охватила взглядом, у нее закружилась голова. Ей померещилось, что из-за поворота выехал лимузин, который вскоре должен остановиться около нее. Это была не просто фантазия — Эцуко ощущала себя накануне чуда! Если верить детям, то после обеда две или три машины приостанавливались у моста. Однако никто еще не подъехал.

«Ах да! Сегодня же День равноденствия! Чем мы были заняты сегодня? Все утро лепили охаги, затем укладывали их в коробочки и закрывали в шкаф, чтобы дети не съели. Мы были так заняты, что никто из нас не вспомнил об этом. Один раз я ходила на поклон к алтарю Будды. Как обычно, поставила ароматические свечи. Целый день провели в ожидании гостей, в беспокойстве о живых — а об усопших позабыли!»

Она увидела, как из ворот Сада душ Хаттори, оживленно разговаривая, выходила семья — обычная супружеская пара средних лет в окружении четырех детей. Среди них была девочка, одетая в школьную форму. Дети непрестанно забегали вперед или убегали назад. Эцуко пригляделась — они гонялись за кузнечиками. Победа присуждалась тому, кто больше всех их наловит, не заходя на лужайку. Над поляной сгущалась тьма. Могильные плиты, расположенные далеко за воротами, в глубине кладбища, которое скрывалось в густых зарослях кустарников и деревьев, тоже погружались во тьму, словно намоченные куски ваты. Только дальний склон холма, отведенный под кладбище, освещался вечерним солнцем — в последних лучах алели надгробия и вечнозеленые кустарники. Издали этот склон напоминал очертание лица, озаряемого тихими лучами.

Эцуко бросила снисходительный взгляд на супружескую пару. Те шли, увлеченно разговаривали на ходу, улыбались и, казалось, совершенно забыли о детях. Романтические измышления Эцуко сводились к однозначным выводам: супруг, очевидно, изменяет жене; жена, естественно, страдает из-за этого. Ага, вот замолчали! Очевидно, по одной из двух причин — или они ненавидят друг друга, или кому-то один из них надоел до смерти. Однако этот господин в стильном полосатом пальто и широких брюках, его супруга в фиолетовом костюме и с сумочкой в руках, откуда выглядывал термос, никакого отношения к романтическому вымыслу Эцуко не имели. Скорее всего они принадлежали к тому типу людей, которые забывают о романтических разговорах, не успев подняться из-за стола.

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 44
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?