– Сюжет очень нужен, поскольку дело громкое, Воскобойников – личность в Тарасове известная. Да только из чего мне делать этот сюжет? – уныло посетовал Даня. – Ну приеду я в тот двор, сниму картинку, скажу на камеру несколько слов – а дальше что? Кто мне комментарии давать будет? Бабушки на лавочке? Так они все спали, когда это произошло, – дело-то поздно вечером было.

– Могу тебе подкинуть немножко информации. Комментариев не обещаю, но на сюжет наскрести можно.

– Да ну? – обрадовался Растунцев.

– В обмен на небольшую услугу, – добавила я. – Мы тебе информацию, а ты нам – содействие!

– Да все, что хочешь, Тань!

– Вот и отлично! Тогда слушай. В этом деле есть один нюанс. У Воскобойникова был телохранитель, но в момент убийства его рядом не оказалось. А потом он как в воду канул. Мне точно известно, что он жив и, видимо, где-то прячется. И я хочу, чтобы твой сюжет заставил его вылезти из укрытия.

– Нууу, Тань, – протянул Даниил, – этого обещать не могу.

– Расслабься, я гарантий от тебя не требую, – заверила я. – Попытка – не пытка. Главное, чтобы ты в своем сюжете упомянул об этом факте: мол, был телохранитель, скрылся, разыскивается. Имя называть не надо – следственное управление запретило. Но этот человек нам очень важен. Скорее всего, он знает, кто убийца. И нам очень нужно его найти.

– Понял, – сказал Растунцев. – И это все?

– Нет, конечно. Думаю, можно еще добавить немного личной информации о самом Воскобойникове – из того, что есть в открытых источниках. Мол, известная личность в городе, крупный бизнесмен, был директором того-то и сего-то. Еще скажи, что у него остались жена и сын.

Растунцев хмыкнул:

– Мало, Тань. Этого для сюжета мало. И потом, извини, это все я бы и без тебя нашел. Ну, кроме разве что информации о телохранителе. Может, еще чем поделишься?

– Только телефоном, Даня. Это и есть моя просьба. Мне нужно, чтобы в финале сюжета появился наш телефон и информация от нас. Что-то вроде: «Полиция разыскивает свидетелей. Всех, кто знает что-либо об обстоятельствах случившегося, просим позвонить» – и телефон. Сделаешь?

– Хорошо, сделаю, – пообещал Растунцев.

– Только надо будет прислать это все на согласование полковнику Кирьянову – знаешь его?

– Знаю, – вздохнул Даниил. – Неужели он дал добро на освещение нераскрытого преступления в СМИ?

– Под моим давлением, – пояснила я.

– А, тогда понятно! – усмехнулся приятель.

– Так когда ждать сюжета?

– В течение дня подготовлю. Если твой Кирьянов согласует – дадим в эфир сегодня же, в вечернем выпуске новостей.

– Хорошо, спасибо тебе большое! Как будет все готово – позвони, чтобы я знала, когда смотреть твой сюжет.

– Ладно, позвоню, – пообещал Растунский и отключился.

Что ж, будем надеяться, что мой план сработает! А пока Даня Растунцев ваяет свой сюжет, отправляюсь-ка я к Василию Митрофановичу Горожанинову.

Я раздвинула дверцы шкафа и пробежала взглядом по ряду вешалок. Для встречи с управляющим «Лазуритом» нужен строгий, но элегантный костюм. Есть у меня парочка таких ансамблей, но какой лучше в данной ситуации? Поразмыслив немного, я остановила свой выбор на темно-синем приталенном пиджаке и такого же цвета юбке с разрезом. Скромно – и в то же время то, что надо. Особенно если идешь на прием к руководителю-мужчине.

Теперь нужно позвонить в эту контору, чтобы удостовериться, что Горожанинов на месте. Иначе я напрасно потеряю время, катаясь туда-сюда.

Но стоило мне взять в руки телефон, как он зазвонил сам.

– Таня, это Даниил. Слушай, я любопытную информацию нашел о Воскобойникове. Он ведь владел контрольным пакетом акций компании «Лазурит»?

– Да, – насторожилась я. – А что?

– А в «Лазурите» всеми делами вместо него рулил некто Горожанинов?

– Так точно, – подтвердила я.

– О, так я знаю этого типа! – воскликнул Растунцев. – В свое время собирал на него досье. Целый роман написал. Но ни на телесюжет, ни на репортаж это не тянет – так, скорее, просто психологический портрет современного топ-менеджера.

– Даня, ты просто кладезь! – воскликнула я. – Мне бы сейчас очень пригодился твой роман.

– Да? – Было слышно, как мой приятель улыбнулся в трубку. – Тогда диктуй свою электронку, я тебе вышлю. Ты почитай и скажи – может быть, стоит кое-что к сюжету присовокупить?

– Хорошо, высылай, я посмотрю, – согласилась я.

Через несколько минут передо мной уже открылся присланный Даниилом файл. Начиналось все прямо как в сказке.

«Жил-был мальчик Вася. Он родился, когда его родителям было по девятнадцать лет, и были они тогда студентами геологического факультета Тарасовского университета. Васины мама и папа были влюблены в свою будущую профессию с ее романтическими атрибутами вроде рюкзака за плечами, поездов дальнего следования и песен под гитару. Поэтому Васино появление на свет было встречено родителями, мягко говоря, с досадой. В молодой семье начались ссоры и скандалы по поводу того, чья очередь идти на молочную кухню или гулять с малышом.

Положение спасла бабушка Васи, папина мама: она, по существу, взяла на себя функции родителей ребенка, хотя сама еще работала. Когда мальчику исполнился год, его отдали в ясли. Мама с папой благополучно окончили университет и отправились, как поется в песне, «на разведку в тайгу». А Вася остался жить с бабушкой. Поскольку бабушка ходила на работу, времени на то, чтобы нянчиться с ребенком, у нее не было: она отводила еще сонного мальчика в детский сад рано утром, а забирала из садика домой позже всех детей.

К пяти годам Вася стал полностью самостоятельным: он сам одевался и раздевался, убирал свою кровать, знал, где лежит его одежда. Безо всяких напоминаний мальчик чистил зубы утром и вечером, не капризничал, когда приходило время ложиться спать, был неприхотлив в еде.

Родители Васи временами возвращались из геологоразведочной партии, и тогда квартира наполнялась шумом и дымом, потому что вместе с папой и мамой появлялись их коллеги – такие же геологи, как и они. Все эти люди громко пели под гитару свои любимые геологические песни и без конца вспоминали таежные приключения.

Мальчик воспринимал родителей как чужих и непонятных существ. Они были странно одеты: всегда в кедах, тренировочных брюках и футболках. Папа постоянно ходил в куртке-штормовке и высоких сапогах. Мама в платьях и юбках выглядела нелепо. К тому же у нее почему-то всегда отпарывался подол, ломались молнии, отрывались пуговицы. Этим людям было плохо в городских условиях: все их навыки по разжиганию костра под проливным дождем, по установке палатки, по скручиванию котелков из бересты в городе были ни к чему. Когда они отправлялись в очередную экспедицию, Вася облегченно вздыхал.

В семь лет он пошел в школу, не испытывая по этому поводу ни восторга, ни сожаления. В классе он расположился на средней парте в среднем ряду – и так, за этой самой партой, и просидел все свои школьные годы. В отличие от своих одноклассников Вася ничем не увлекался, даже коллекционированием, никогда не сбегал с уроков, не курил. Он хорошо успевал практически по всем предметам, но сказать, какая дисциплина у него любимая, не мог.