Ответ Сеголен, пришедший несколько дней спустя, погрузил Билодо в пучину страха и ужаса.

Сеголен тоже ждала от этой осени очень и очень многого…

Прекрасная мечта о лучезарной любви обернулась кошмаром. Безумие какое-то! Увидеть канадскую осень? К чему она клонит?

Нет, это совершенно невозможно. Сеголен не может вот так просто прилететь в Монреаль, в противном случае все пропадет, и он погибнет. Как сохранить иллюзию? Ведь они с Гранпре обменялись фотографиями, и она знает его в лицо! Как отговорить ее от этого путешествия? Как отказать ей?

Она приедет двадцатого, а раз так, то у Билодо еще оставалось три недели, чтобы найти противоядие и придумать правдоподобный, действенный предлог. Может, написать, что он сам в это время собирается уехать? Что его не будет три месяца и он, к сожалению, не сможет ее встретить? А что, если она просто предложит отложить свой приезд до его возвращения?

* * *

Как она может быть такой идиоткой? Как не понимает, что все испортит и подвергнет опасности идеальные отношения, которые до настоящего времени их связывали? Хотя если по правде, то это не ее вина: откуда ей было знать? Билодо был вынужден признать, что в своих несчастьях, кроме него самого, винить больше некого. Ну почему он оказался глупцом и не подумал, что рано или поздно это должно случиться? Почему не предугадал, что в какой-то момент они к этому все равно придут? Почему был таким слепцом?

Что делать? Сообщить ей, что ему неожиданно пришлось перенести пластическую операцию, самым существенным образом изменившую его внешность? Бежать? В срочном порядке сменить место жительства? Съехать с этой квартиры, адрес которой ей прекрасно известен и в которую она явится сразу по приезде? Избежать встречи с ней и тем самым заставить строить догадки по поводу его таинственного исчезновения? Но как после этого нести на себе этот груз трусости, вины и обманутых надежд? Как забыть, как не умереть и жить дальше?

* * *

Выхода не было. Билодо понимал, что его загнали в угол, что он, будто невинная мышка, оказался в мышеловке, у которой только что сработала безжалостная стальная пружина и которая обратно его уже не выпустит. Сладостным мечтам пришел конец, благословенный пузырь, в котором он так долго плавал, лопнул, и от этого сердце молодого человека наполнилось бессильным гневом. Он не мог потерять Сеголен, но и мужества встретить ее и обо всем рассказать в себе тоже не находил. Хороших вариантов не осталось, и все двери перед ним закрылись. Он зашел в глухой тупик.

* * *

Рано утром раздался телефонный звонок. Билодо безразлично подождал, пока в дальнем углу гостиной не включился автоответчик. Чей-то голос принялся надиктовывать сообщение. Оказалось, это редактор, один из тех, кому молодой человек предложил для публикации рукопись «Энсо». Он в двух словах объяснил, что сборник очень ему понравился, что он хотел бы его напечатать и просил срочно перезвонить. Почтальон, до этого много часов лежавший в позе зародыша, встал и подошел к телефону, чтобы прослушать сообщение еще раз. Да, судьба обладает неиссякаемым запасом иронии. Эта новость, которой он еще вчера очень бы обрадовался, сегодня вызвала лишь разочарование и горечь. Зачем? Как публикация стихов Гранпре могла повлиять на безвыходную ситуацию, в которой он оказался? Разве что усугубит ее еще больше? Ведь как ни крути, а для него все кончено.

Он взял рукопись и наугад ее открыл — будто вытащил из колоды карту Таро в надежде на озарение. Его взору предстало хайку:

Строки пронзили душу насквозь, неожиданно обрели совершенно иной смысл, и Билодо понял, что они подсказывают ему единственный выход из ситуации — полное и окончательное решение всех его проблем.

Он встал, понимая, что у него остался один-единственный выход.

Тут же все стало совершенно очевидным. Да, это действительно путь, который ему придется пройти, но сначала нужно уладить кое-какие дела. Билодо написал звонившему утром редактору короткое письмо и сообщил, что «Энсо» в полном его распоряжении. Конверт положил на стол, чтобы его потом нашли без труда, затем насыпал Биллу двойную порцию его любимого корма и попрощался с ним, поблагодарив рыбку за то, что она всегда оставалась ему верным другом. Все, теперь он готов отправиться в долгое путешествие.

Прочная резная балка, украшавшая собой потолок, подходила для задуманного как нельзя лучше. Он подвинул столик в виде листа, чтобы тот оказался прямо под ней, снял с кимоно пояс, попробовал его на прочность и остался доволен. Потом мысленно вернулся в детство, в те благословенные времена, когда он еще был беззаботным скаутом, и без труда завязал петлю. Молодой человек старался все делать как положено. О том, чтобы вскрыть себе вены или застрелиться, и речи быть не могло — эти способы уйти из жизни казались ему один отвратительнее другого. Билодо хотел покинуть этот мир достойно, оставив после себя минимум следов, а при повешении, как он полагал, грязи остается меньше всего.

Почтальон взобрался на небольшой столик, привязал конец пояса к балке и накинул на шею петлю. Вот и все. Пробил его час объять Смерть. Достаточно было лишь выбить пяткой из-под себя столик и одним махом покончить со всеми страданиями. Билодо закрыл глаза и…

Тишину прорезал звонок в дверь.

Почтальон вздрогнул и замер в нерешительности. Потом решил немного подождать, надеясь, что незваный гость не станет упрямиться и уйдет, но звонок тут же повторился. Билодо охватило странное чувство — смесь облегчения и досады. Кто посмел побеспокоить его в этот решающий момент? Его, человека, к которому вот уже несколько месяцев никто не заглядывал! Почтальон снял петлю с шеи, слез со столика, подошел к двери и заглянул в глазок. На него смотрело искаженное оптикой лицо Тани.

* * *

Таня. Он ее почти забыл. Если Билодо на этом свете и нужно было с кем-то объясниться, так это с молодой официанткой. Испытывая в душе смутный страх, он открыл три замка, снял четыре цепочки и открыл дверь. Увидев его в проеме двери, Таня, казалось, удивилась еще больше, чем он. Встревоженно его рассматривая, она спросила, все ли у него в порядке, и призналась, что он очень изменился. Почтальон ничуть не удивился: после стольких волнений и уж тем более после решения объять Смерть он наверняка выглядел как живой мертвец. Выдавив из себя бодрую улыбку, молодой человек ответил, что в жизни не чувствовал себя лучше. Это Тано явно не убедило. Путаясь в словах, молодая женщина извинилась за беспокойство и объяснила, что его адрес ей дал Робер. Билодо, в свою очередь, тоже хотел было извиниться за то, что произошло тогда в «Маделино», но она его опередила, настойчиво заявив, что во многом виновата сама: устроив Роберу допрос с пристрастием, она добилась от него признания и поняла, что Билодо в той истории действительно был ни при чем. К тому же, по ее убеждению, если бы она тогда… ничего не напридумывала, то и вовсе ничего бы не было, правда? Девушка нервно топталась на месте, явно смущаясь, и будто ждала, что он либо подтвердит ее слова, либо опровергнет. Но поскольку он ничего такого не говорил, она сказала, что ее визит преследует еще одну цель, сообщила, что уезжает, уходит из ресторана и теперь будет жить в пригороде. Может, она надеялась на какую-то особенную реакцию с его стороны? Может, его бесстрастность ее разочаровала? Когда почтальон никак не обнаружил своих чувств, девушка протянула ему клочок бумаги, сказав, что это ее новый адрес… на тот случай… если ему когда-нибудь захочется… в общем, на всякий пожарный. Присмотревшись к записке, Билодо увидел, что свои новые координаты она тщательно вывела кистью, изобразив их на японский манер. Результат произвел на него самое приятное впечатление, и он рассыпался перед ней в комплиментах. Она попросила с ней как-нибудь связаться. Почтальон ответил, что обязательно. И пусть ничего такого не думает, с вымученной улыбкой добавила она. Потом повисла неловкая пауза. Они стояли на наружной лестнице, ни слова не говоря и не осмеливаясь поднять друг на друга глаза. Так продолжалось больше десяти секунд, показавшихся каждому из них вечностью. Наконец Таня решила прервать затянувшееся молчание, сказала, что ей пора, попрощалась и на негнущихся ногах стала спускаться по ступеням. Ступив на тротуар, она оглянулась, чтобы посмотреть, провожает ли он ее взглядом, потом прибавила шагу и быстро ушла. Билодо показалось, что на ее щеке что-то блеснуло. Слеза? Глядя ей вслед, молодой человек почувствовал, что его накрыла целая волна эмоций. Он будто оказался в обжигающей пустоте, ощущение было такое, что в голове родилась какая-то мысль, собралась было взлететь, но тут же угасла, даже не успев окончательно оформиться. В горле образовался горячий ком, и Билодо вдруг понял, что в глазах у него стоят слезы. Он испытал жгучее желание позвать Таню, крикнуть ей, пока она еще не ушла далеко. Его рука поднялась и протянулась к ней, он уже открыл рот, чтобы ее окликнуть, но с его уст так и не сорвался ни один звук. Таня дошла до перекрестка, повернула направо и скрылась из виду. Рука Било-до опустилась. На улице ветер кружил в бешеном вихре, поднимая в воздух клочки бумаги. Билодо поднял глаза на серое, свинцовое небо, устланное тяжелыми, разжиревшими тучами. Небо, обещавшее грозу. Почтальон вздрогнул и вернулся в квартиру.