Тим полез в ящик стола, где хранил подборку фотографий Дианы — больших и малоформатных компьютерных распечаток. Жаль, что начальство не поймет его нерабочих увлечений, а то бы увесил стены кабинета ее изображениями во всех видах, нарядах и ракурсах. За исключением, конечно, тех, которые могут вызвать ненужные, игривые мысли у посторонних. И тем более никаких смелых, новаторских снимков в стиле «художественных ню»!

Все личное и интимное — только для его глаз. Строго конфиденциальная и секретная информация, исключительно для личного пользования. Хотелось, чтобы она постоянно была рядом, пусть даже как простое фотоотражение той, настоящей, живой и прекрасной. Чтобы смотрела на него постоянно со всех сторон лучистыми изумрудными глазами. Чтобы в любой момент можно было взглянуть в эти глаза, обратиться к ней, поговорить, посоветоваться, пожаловаться на горести жизни в связи с ее отсутствием…

Нет, так не может продолжаться до бесконечности, решил Тим. Надо что-то предпринимать. И скорее всего выход тут только один. Причем радикальный, проверенный на опыте других. Как говорил один его старый друг, практически потерянный к этому времени для друзей после женитьбы: «Только семейная жизнь может излечить от болезни любви. И очень быстро».

Как-то раз они сидели в пабе «О'Нила» в пятницу, после работы. После третьей пинты эля Питер впал в меланхолию, а после четвертого бокала перешел к исповеди на тему семейной жизни. Главным лейтмотивом его довольно сумбурной, но красочной речи был тезис «лучше не женись», а если и доведется, то «не жди от этого ничего хорошего». В доказательство он потратил почти полчаса на сравнительный анализ поведения собственной супруги до и после замужества, с массой примеров и выкладок.

Порой казалось, что Питер говорит не о трансформации облика, а о совершенно разных женщинах, играющих разные образы в разных спектаклях. О сказочном превращении юной, милой и крошечной феи, порхающей как мотылек вокруг возлюбленного, в злобную, старую и неряшливую ведьму, склонившуюся с клюкой в руке над котлом с ядовитым варевом из жаб и пауков на субботний обед для постылого мужа.

Правда, особого впечатления на Тима эта исповедь не произвела. Во-первых, он уже слышал нечто подобное, Ну, может быть, не в столь мрачных красках. А во-вторых, просто не повезло парню. С кем не бывает. В чем-то и сам виноват. Недосмотрел, не угадал, не так воздействовал. Можно проиграть в любом деле — и на скачках, и за карточным столом, и при выборе профессии. Ничего страшного. Не викторианские времена. В двадцатом веке эти проблемы решаются проще. Вполне можно развестись. Потом, если будет желание, повторить эксперимент. И еще раз. Чем больше выбор, тем реальнее конечный успех. Хотя, конечно, не всегда. За игорным столом, например, можно увлечься и спустить все, проиграться в пух и прах. Наверное, и в браках также.

Впрочем, Тим знал и другие примеры. Взять хотя бы его родителей. По крайней мере, внешне — почти идеальный брак. Почему бы в этом случае не повториться хорошей наследственности? И сейчас у него было предчувствие, что именно так и будет. Вот только неизвестно, как отнесется к его предложению Диана.

Конечно, все или почти все женщины мечтают выйти замуж, даже если и не говорят об этом открыто. Семейная жизнь для них — это более естественное состояние, чем для мужчин. Во всяком случае, они лучше для нее подготовлены и раньше начинают о ней задумываться. Так что наверняка в ее прекрасной головке уже созрели какие-то мысли на сей счет. И было бы неплохо вначале их узнать. Не хотелось бы сразу получить отказ после того, как раскроешь человеку душу. Неприятно и даже страшно.

Страшно сделать такой шаг еще и потому, что сам пока толком не решил, чего хочешь получить от семейного партнерства. Что приобретешь и чем придется пожертвовать? Во что этот брак превратится уже через несколько лет? Возложишь на себя священные узы, а через некоторое время выяснится, что добровольно сунул голову в ярмо…

Наверное, и Диане на ум приходят аналогичные мысли. Исподволь он уже зондировал ее настроение. Очень осторожно. Чисто интуитивно решил однажды ступить на этот тонкий и хрупкий лед. Но ничего определенного не выяснил. То ли слишком слабыми были его намеки, то ли она не пожелала их воспринимать и как-то на них реагировать… Трудно сказать.

Тим раскрыл папку с фотографиями Дианы. И почти сразу же погрузился в сказочный мир грез, утонув в ее выразительных, пытливых глазах, как будто спрашивающих его о чем-то сокровенном. Может быть, мысленно Диана задает ему тот же вопрос, который он должен задать вслух первым, как и подобает мужчине? Наверное, она права. Это его долг. Да и вообще, почему бы не рискнуть и не пойти ва-банк? Собственно, что он теряет? В крайнем случае, пострадает его самолюбие. Зато он сразу избавится от мучений.

Проблема созрела, ее надо решать, и чем быстрее, тем лучше. Тим не привык прятаться от опасностей, предпочитал решительно идти им навстречу. А это даже не опасность, а простая необходимость. Впрочем, зачем настраиваться на негатив? Надо думать о хорошем, только о нем. И тогда оно придет — светлое, чистое, радостное. Как и должно быть.

Тим еще раз посмотрел на портрет и, как бы внушая Диане свою мысль, словно гипнотизер, громко и отчетливо произнес:

— Ну что ж, девочка, решено! Готовься к серьезному разговору. Я рассчитываю только на положительный ответ. Другого не приму. — Он поднес палец к губам, символически поцеловал его и приложил к ее губам на портрете. Затем добавил, закрывая папку и убирая назад в стол: — Пока, дорогая. На сегодня все. Свидание закончено, и не по моей вине. До завтра. И до встречи в аэропорту.

Тим подумал, что можно будет начать этот разговор сразу же при встрече, после первых поцелуев. Вручить букет цветов, увидеть, как Диана радостно погружает в него свое милое раскрасневшееся лицо. Ей нравится белый цвет — цвет невинности и чистоты помыслов. И белые цветы — белые гвоздики, белые каллы, белые тюльпаны, белые хризантемы. На этот раз это будут белые розы. Целая дюжина. Протянуть ей букет, а потом сказать, что очень скучал без нее, что за время разлуки понял, что не может жить один. Что хотел бы всегда быть рядом. Что ему не хватает их обычных встреч и телефонных разговоров. Что желал бы просыпаться не только по выходным, но и каждое утро рядом с ней, прижимаясь к ее шелковым бедрам, впитывая в себя пряный аромат ее тела, слыша ее теплое и ровное дыхание и размеренное биение ее сердца.

И если она ответит тем же, то он произнесет те самые торжественные, клятвенные слова на языке Священной книги, которые говорят уже сотни лет друг другу влюбленные всей планеты.

Диана сошла на пристань с небольшого прогулочного судна. Закончился ее мини-круиз по водам Ушлофьорда. Конечно, если бы было время, она бы предпочла восьмичасовой «гранд-тур» по городским улицам и площадям и по пенистым волнам залива. Но времени как раз и не хватало.

Диана посмотрела на часы. Через двадцать минут встреча на набережной в ресторане «Лофотен Фиск», специализирующемся на морепродуктах. Небольшой неофициальный прием на открытой террасе, с прекрасным видом на все тот же фьорд. Норвежцы обещали угостить блюдами традиционной национальной кухни из летнего ассортимента. Треска на пару, копченая форель, маринованная сельдь, устрицы на льду, запеченные крабы. В сопровождении вместительных емкостей прозрачной «огненной жидкости» — норвежской водки, на которых красуются наклейки с надписью «Викинг-фьорд». Это, конечно, чисто мужское развлечение, но немного попробовать можно. Для колорита, в дополнение к ранее закупленным сувенирам.