детей Богдан совсем не ориентируется, только знает какие-то общие сведения. Но видно, что старается. И по тому, как врача расспрашивал, и сейчас.

В кабинете Александры Игоревны он устроил ей настоящий допрос. Дважды переспросил, не нужно ли определить меня сейчас в клинику на какое-то время, чтобы точно сохранить обоих детей, попросил подробный список витаминных препаратов. Ну и про секс тоже спросил.

– А нам это… можно? - уточнил, когда врач печатала назначения.

– Вести половую жизнь? - доктор повернулась к нам, а мне захотелось опустить глаза. Никогда не считала себя зажатой или особенно скромной, но сейчас, рядом с Богданом, само так получалось. - Конечно. У Карины всё на данный момент в норме, ограничивать здоровую сексуальную жизнь причин нет. Только всё же жёсткий секс лучше исключить.

– То есть детям мы не навредим?

– Нет, эмбрионы надёжно защищены в полости матки, не стоит волноваться.

– Понятно. Спасибо.

Мне к его вопросам даже добавить было нечего. Да и врач сказала, что если возникнут вопросы, то я могу ей позвонить в любое время. А сейчас в моей голове был такой винегрет, что я даже и сформулировать свои вопросы толком не могла.

Мы вышли из кабинета врача и остановились в коридоре. Нужно было поговорить, понять, что делать дальше. Ясно было одно - детям быть. Никаких иных вариантов уже ни я, ни, тем более Богдан, даже не рассматривали.

– Может в кафешку? Есть хочешь? - спросил он.

– Давай, я с работы всё равно на пару дней отпросилась.

– Ну вот и отлично.

Мы сели в его машину и уже через десять минут были на месте. Ехали молча, каждому нужно было осознать факт будущего родительства сначала для самого себя.

И вот мы сидим в уютной кофейне, где тихо фоном играет музыка, пахнет кофе, а за столиками сидят погружённые в работу в своих ноутбуках люди. Ну ещё пара студенток тихо щебечат у окошка, а третья за соседним столиком шикает на них, пытаясь вчитаться в конспект.

Нам приносят заказанный завтрак. Рис с мясом и овощами у меня и картофель дольками и бифштекс у Богдана. Ещё мне очень хотелось заказать кофе, я вроде бы читала, что беременным одну-две чашки в день можно, но решила пока не рисковать и сначала изучить информацию наверняка. А потому пока заказала чай. Богдан, заметив это, свой заказ тоже скорректировал. Решил не дразнить меня, и это тоже вызвало во мне приятную тёплую волну благодарности.

Помню когда-то у меня случилось обострение гастрита, и многое врач временно запретила есть. Мы с Колей пошли в ресторан на нашу третью годовщину брака, так он заказал себе жирную утку в маринаде и салаты с майонезом, а я сидела и клевала овощное рагу с индейкой. Было вкусно, но очень хотелось чего-то более пикантного. Коля тогда сказал: “Ну это у тебя желудок болит, а я почему страдать должен?”. Было немного обидно, но я как всегда сказала себе “и правда”.

А оказывается, может быть и совсем по-другому. Вот так как с Богданом сейчас. Мелочь, но трогает, что он даже без просьбы с моей стороны поменял свой кофе, который, вероятно, он очень хотел выпить, на чай, чтобы не дразнить меня.

– Я хочу кусочек твоей картошки, - совсем обнаглев говорю ему, хотя спокойно могла заказать себе то же самое.

– Она жареная, тебе можно?

– Можно, - пожимаю плечами.

– Бери и не спрашивай, - подвигает свою тарелку. Что-то ещё может хочешь? От запахов не воротит?

– Нет, Богдан, - снова хихикаю. - От еды меня не воротит. Пока. Токсикоза нет, но, не факт, что и не будет.

– Угу.

Разговор идёт не сразу. Оно и понятно, мы, несмотря на крутой секс, что был между нами, мало знаем друг друга. А тут двойня. Это непросто обоим принять.

– Так, Белочка, давай по порядку, - всё же первым начинает Медведь.

Он кладёт вилку и нож на стол, а рядом распластывает свои большие ладони. Откидывается на спинку стула и смотрит внимательно. Я даже ощущаю себя словно у него на допросе, только яркой лампы в лицо не хватает.

Но тут же пошловатая фантазия без разрешения подкидывает и другие кадры такого допроса, отчего я даже прокашливаюсь немного и ёрзаю.

И что это было?

Таких несвоевременных вспышек сексуальной фантазии я за собой раньше не замечала.

Богдан же, видимо решив, что испугал меня (а знал бы правду, хе-хе) занимает чуть более непринуждённую позу.

– Как ты уже поняла, я против аборта.

– Его не будет, угу, - засовываю в рот кусочек картошки. - Я и сама не смогу, я ведь видела, как бьются их сердечки, Богдан.

– Второе. Я хочу чтобы ты запомнила: нуждаться ты ни в чём не будешь. От обследований до питания - моя забота.

Я молчу. Мне становится немного неловко.

– Третье. Твоему бывшему козлику я копыта подкручу. Я уже в курсе его блеяния. Но ты в это не лезешь. Если он или его адвокатишка будут звонить - кладёшь трубку. Если не дай Бог почувствуют себя бессмертными и припрутся - не откроешь двери. А если откроешь, то тут же звонишь мне. Запомни, ничего никто тебе не сделает.

– Спасибо, - сглатываю и ощущаю, как в носу начинает щипать. То фантазия пошлая вспыхивает, то на слёзы пробивает - интересно это уже оно, или пока только самовнушение?

– Ну и четвёртое, - в его глазах загорается уже знакомый огонёк. - Твоя докторша нам разрешила. А что скажешь ты?

Пару секунд я смотрю на него, а потом тоже откладываю вилку, поднимаю бровь и спрашиваю:

– К тебе или ко мне?

19

Мы едем ко мне. За рулём Богдан абсолютно спокоен, но едва переступаем порог, как его накрывает. И меня, кажется, тоже.

Он сбрасывает туфли, подхватывает меня на руки и несёт в спальню. Кладёт на постель так аккуратно, будто я стеклянная ваза. Снимает с меня сначала одну туфлю, потов вторую. Тоже осторожно, бережно опуская каждую ногу обратно на кровать.

Интересно, как же он собирается меня трахать, если дотронуться боится?

– Ты ходишь к врачу в чулках? - удивлённо поднимает брови, а мне хочется рассмеяться.

– Ну технически это удобно.

– А то у меня уже фантазия не в ту сторону.

– Фу! - я уже