ни дирижера, ни нот, они собрались, сыграли и разъехались по домам{148}. Как заметил еще в середине XX в. Александр Романович Лурия, «высшие психические функции как сложные функциональные системы не могут быть локализованы в узких зонах мозговой коры или в изолированных клеточных группах, а должны охватывать сложные системы совместно работающих зон, каждая из которых вносит свой вклад в осуществление сложных психических процессов и которые могут располагаться в совершенно различных, иногда далеко отстоящих друг от друга участках мозга»{149}. Теперь это подтверждают и западные исследования, выполненные с помощью новейших технологий{150}.

Чаще всего, когда говорят о мозговых структурах, связанных с языком, упоминают две области в левом полушарии — зону Брока́ и зону Вéрнике, названные в честь Поля Брока и Карла Вернике, описавших в XIX в. пациентов, которые вследствие разрушения этих участков мозга испытывали трудности с речью.

Действительно, при поражении этих областей у человека возникают речевые расстройства — афазии. При поражении зоны Брока люди испытывают трудности при говорении, им сложно переходить не только от слова к слову, но даже от одного звука к другому в пределах одного слова. Речь замедленна, плохо артикулирована и требует от больного больших усилий. Во фразах отсутствует правильный порядок слов, мало служебных слов, а служебные морфемы (окончания рода, падежа, числа, суффиксы времени и наклонения и т. п.) часто употребляются неправильно. Даже при чтении (которое в основном сохранено) люди, страдающие афазией Брока (или эфферентной моторной афазией), запинаются на коротких служебных словах.

Вот пример речи такого больного из работы нейропсихолога Татьяны Васильевны Ахутиной{151}: Ну… ну вот… октябрь и сразу… ну вот… это вот… третий, третий… (пишет дату). И сразу мне… ну вот сразу… Что-то, что-то такое (указывает на свою ногу). И это… и языком… вот прямо…: т-т-т-т… Это, два месяца… а после одну неделю опять… Ну оттуда уже значит… группа. Из знаменательных частей речи при этой афазии больше всего страдает глагол. Например, о своем ранении больной рассказывает так: Вот… фронт… и вот… наступление… вот… взрыв… и вот… ничего… вот… операция… осколок… речь, речь… речь{152}.

Кроме того, у людей с поражениями зоны Брока возникают проблемы с синтаксическим анализом. С. Пинкер пишет, как психолингвисты попросили их изобразить при помощи игрушек «предложения, которые можно понять лишь исходя из их синтаксического строения, например: Грузовик сбит лимузином или Девочка, которую толкает мальчик, высокая»{153}. Оказалось, что «в половине случаев пациенты давали правильное толкование, а в половине — неправильное, как если бы мозг играл в орла или решку»{154}.

При этом на неязыковые способности, даже на способности жевать, глотать, свистеть, издавать крики и напевать мелодии, поражение зоны Брока не влияет.

Интересно, что глухие, у которых повреждена зона Брока, могут двигать руками и даже копировать рисунки, но объясниться на языке жестов у них не получается{155}. Значит, работа зоны Брока связана вообще с порождением высказываний на языке, а не только со звучащей речью.

При поражении височной области синтаксис и морфология страдают меньше, но слова вспоминаются с трудом. Например, картинку, где мужчина и женщина грузят сено на машину, больной описывает так: Женщина и мужчина бросают в… не в машину… из четырех букв, растет, уже засохло… собирают и бросают{156}. Обратите внимание: здесь есть и глаголы, и служебные слова, и синтаксические связи — но нужное существительное такие больные бывают неспособны вспомнить иногда даже с подсказки. Такая афазия (ее называют акустико-мнестической) возникает при поражении средних отделов височной области, а при поражении задней трети височной извилины люди теряют способность различать близкие фонемы, такие как [б] и [п] или [б] и [б’], а в тяжелых случаях вообще «воспринимают чужую речь как нечленораздельный шум»{157} (такая афазия называется сенсорной; именно ее впервые описал Карл Вернике).

Интересен эффект, отмеченный Дженнифер Эйделотт{158} и ее коллегами. Известно, что если предъявить человеку некоторое слово (например, cat — ‘кошка’), то потом другое слово, обозначающее что-то похожее (например, dog — ‘собака’), он будет распознавать быстрее (это называется «прайминг-эффект», он возникает не только при оперировании словами, но и в ситуации с любыми другими воспринимаемыми стимулами). Если в качестве первого слова предъявить искусственно созданную цепочку звуков, чуть-чуть отличающуюся от исходного (например, в качестве праймера для слова dog дать не слово cat, а бессмысленную цепочку звуков gat или wat), прайминг-эффект будет меньше, а совсем непохожие слова (как, например, ring — ‘кольцо’) не дают эффекта вовсе. Но если у человека повреждена зона Брока (зато работает зона Вернике), то похожие слова (типа gat или wat) не дают никакого прайминг-эффекта, а у тех, у кого, наоборот, зона Брока работает, а зона Вернике повреждена, прайминг-эффект от нормальных слов и от похожих на них искусственных оказывается одинаковым. Получается, что работа зоны Вернике позволяет затормозить излишние активации, не активировать те нейронные контуры, которые ответственны не за само слово, а за что-то на него похожее, — и это дает возможность более быстро и эффективно понимать и вспоминать слова. А работа зоны Брока позволяет, наоборот, активировать не только само слово, но и то, что на него похоже по звучанию (может быть, именно благодаря такому способу работы со словами появляется возможность ассоциировать друг с другом разные формы одного и того же слова и однокоренные слова и строить модели словоизменения и словообразования).

Но существуют и другие виды афазий, показывающие, что не только зона Брока и зона Вернике обеспечивают человеку возможность нормально разговаривать. Так, поражение постцентральных отделов, примыкающих к так называемой височной покрышке, вызывает трудности с произнесением отдельных звуков (в противоположность афазии Брока, разрушающей не сами звуки, а переходы от одних звуков и слов к другим). При поражении теменно-височно-затылочной области человеку бывает трудно назвать предъявляемый предмет, даже если этот предмет ему хорошо известен; больные перестают понимать сравнения, не могут разобраться в языковом выражении пространственных соотношений и в притяжательных конструкциях (например, не улавливают разницы между выражениями крест под кругом и круг под крестом, не понимают, что брат отца — это не брат и не отец, а дядя), не понимают сложных грамматических конструкций (например, не могут указать, кто должен был сделать доклад в ситуации, описанной предложением В школу, где училась Дуня, с фабрики пришла работница, чтобы сделать доклад), не