пожалуйста. А вот так чтобы по локоть, а дальше не только не запачкаться, а других из грязи вытащить – это архисложно. Это надо жить словно в другом мире, а этот, навязанный людьми, мир принимать как неизбежное, но непривлекательное средство достижения цели.

В общем, этот эльф тот еще священник.

Оскар, кстати, вообще для меня непонятная личность. Он не светлый и не темный. У него нет деления. Он как алмаз с гранями то сверкающими, то вдруг тускнеющими до чернильной тьмы.

Эльф пристально смотрел на меня.

– Чудеса случаются! – заявил он. – И как всегда, когда их меньше всего ждешь! Пошли со мной, красавица, поболтаем!

Я вопросительно посмотрела на Оскара, что не слишком понравилось эльфу, и, дождавшись его кивка, протянула руку эльфу. Он рывком стащил меня с коня (ну и силища в этих тонких руках!), а потом началось подлинное безумие – он протащил меня в обратном направлении по всем повозкам к своей ярко-зеленой с белыми полосками берез кибитке. Думала, шею сверну. Перед глазами разноцветные круги. В кибитке пахло травами, от чего у меня сразу же запершило в носу. На перекладинах сверху было развешено множество мешочков с разноцветными ярлыками. На полу цветные подушки, пахнущие лавандой и немного мятой. Он усадил меня на какой-то мешок и с нетерпением, едва ли не подпрыгивая на месте, спросил:

– Ну, рассказывай, кто такая, сколько лет, почему не замужем?

– Ну нет, – заявила я. – Что за приветствие? А напоить, накормить, в баньке попарить сначала?

– Ну ты и наглая, – засмеялся эльф и протянул мне ладошку. – Аарон.

– Галла, – представилась и я.

– А полностью?

– Галина.

– Не-не-не! Тогда уж Галатея! Это куда красивее.

– Ладно, пусть будет Галатея.

– Удивительно! Я никак не ожидал встретить в степях эльфа! – радостно заявил он. – Сказать, что я изумлен – ничего не сказать!

– А ты, Аарон, я понимаю, нетипичный?

– И кто тебе такое сказал?

– Спроси лучше, кто мне об этом не говорил!

– А что ты знаешь об эльфах?

– Ну… в эпосе говорится, что они бессмертны, живут на деревьях и в цветах, питаются нектаром и дружат с единорогами. Есть, конечно, еще «Властелин колец», там эльфы описаны великими личностями, благодетелями рода людского, честными, искренними, благородными. И еще они из луков стреляют. А вообще – эльфы это сказка.

Аарон смотрел на меня вытаращенными глазами. Его физиономия была так потешна, что я не выдержала и залилась смехом.

– Это кто говорит, что мы сказка? – наконец придушенно спросил он.

– Люди, – честно ответила я.

– Поставим вопрос по-другому. Ты откуда вообще?

– Из пустых земель.

– Аааа!

– Бэээ! – передразнила его я.

– Тогда даже удивительно, что люди знают о нас так много. Мы и в самом деле долго живем, по людским меркам почти бессмертны. Мне, например, двадцать семь десятков. Эльфы действительно предпочитают леса и цветы людским поселениям. У нас высокая культура – музыка, танцы, поэзия. Зато люди значительно превзошли нас в изобразительном искусстве. Для эльфа поймать мгновение – просто невероятное мастерство. Насчет благородства и честности ты, конечно, загнула. Мы, хоть и светлые, грехам подвержены не меньше вашего. Мы не умеем лгать, не предаем, не убиваем, не воруем. У нас почти всегда один семейный партнер. Мы сдержанны в пище и питие, у нас нет идолопоклонства, жадности, своекорыстия…

– Кажется, я знаю, какой ваш излюбленный порок, – ухмыльнулась я. – Гордыня.

Глава 13. Особенности эльфийской расы

Аарон смотрел на меня с грустной улыбкой и кивал головой.

– Именно. Мы всех остальных считаем прахом под ногами. Оттого и живем замкнуто, с нечистыми не общаемся.

– До чего же вы мне один народец на Земле напоминаете, – пробормотала я. – Евреями называются. Всем хороши, иногда праведные до невозможности… Жадные только, но если б жили подольше, и это бы прошло. Но, блин, они – Избранный народ, а все остальные – второй сорт. Пусть верят в того же Бога, пусть сам Бог сказал – всех приму, но все равно…

– Интересный народ, – согласился Аарон. – Почти такой же интересный, как эльфы.

– У тебя даже имя еврейское, – безжалостно сообщила я. – Аарон был братом Моисея, когда в Египте…

– Избавь меня от описания ваших легенд, – вскинул руки Аарон. – То есть, все это очень интересно, но я послушаю об этом потом. Как подсказывает мне интуиция, на это будет еще немало времени. Лучше расскажи, что ты делала на одной лошади с князем времени?

– Ехала, – ответила я, невинно взмахнув ресницами.

– Откуда?

– Из места силы, – призналась я. – Мне надо было…

– Спеть Песнь жизни? А где здесь место силы? Разве что у дуба… И что, ты взяла его с собой? В место силы? Ну ты даешь!

– А что такого? Это запрещено? Вообще у него была лошадь, а у меня нет, да и одной опасно…

– Ты с ним целовалась? – прямо спросил Аарон.

– А какая разница?

– У нас есть обряд, при котором можно понять, сложилась пара или нет. Если двое молодых людей (обычно, конечно, участвуют все достигшие совершеннолетия, но не имеющие пары) после исполнения песни жизни поцеловались, то это как бы обручение. При этом, если родители не согласны, то им могут завязать глаза… Так что я тебя спрашиваю – да или нет?

– Это все фигня! – храбро ответила я. – Я до этого целовалась после песни, но потом мы расставались.

– Эээ, голубушка! А они-то тоже пели или нет?

– Нет, – побледнела я. – Да и откуда? Я и сама-то не знаю, что я пою…

– Эта песня у нас в крови. И Песня жизни, и Песня смерти. Князь, кстати, жил когда-то среди эльфов, он замечательно поет. Признавайся, было или не было?

– Было, – сдалась я. – Еще как было.

– Так, – сказал Аарон. – Так. Ты эльфийка, он – странник времени. Это нехорошо. Ты его любишь?

– Да.

– А он?

– Нет.

– Плохо. Очень плохо. Вам бы пожениться побыстрей, но тоже нельзя.

– Почему плохо, и почему нельзя?

– Плохо, потому что тебя обратно могут не отпустить. Нельзя – потому что могут не впустить. И не надо! – вскинул он руки, видя, что я пытаюсь возразить. – Не надо говорить, что не поедешь к эльфам! Ты не можешь жить без родовых знаков! Тебе нужен свой клан.

– Почему не могу? Замечательно могу, – уверила я. – Жила же сорок семь лет без них и дальше…

– Сорок семь? – вскричал эльф. – Да ты же еще и несовершеннолетняя! Пятьдесят – вот возраст, когда эльф может послать свой клан к черту! Ты по нашим меркам еще ребенок.

– Здрасьте, приехали! – возмутилась я. – Значит, жить самостоятельно двадцать