✓ «Я весьма заинтригован, но я не на 100 % понимаю, кого именно вы ищете. Насколько можно видеть, вас больше интересует метафизический аспект жизни/работы. Взаимодействие между людьми, создание позитивной рабочей среды вокруг, обнаружение глубинного смысла во взаимодействии с коллегами, клиентами и т. д. и т. п. Можете меня поправить, если я неправильно вас понял».

✓ «Почему работа не может быть такой как можно чаще?»

✓ «Это объявление меня опечалило. В реальной жизни я такого места никогда не найду».

И это правда – бизнес-романтики сегодня, скорее всего, не найдут такого места работы, но кто может загадывать на будущее? Если нам удастся подготовить плацдарм, возможно, когда-нибудь такая работа появится, романтики станут процветать не одномоментно, а на протяжении целой карьеры. А пока эти времена не наступили, как романтику выжить? Как нам защитить его от врагов?

Главная угроза для бизнес-романтика – это цинизм, являющийся профессиональной деформацией деловых людей. Формы проявления бывают самые разные:

• продажа компании с крупными долгами, которые покупателю приходится оплачивать, одновременно «шортируя» ожидаемые потери на фондовом рынке;

• продажа ипотечного кредита людям, которые заведомо не смогут его выплатить;

• запуск программы «корпоративной социальной ответственности» для затуманивания этических пробелов;

• внушение сотруднику ложной надежды на повышение для эксплуатации его мотивации.

Цинизм часто находит применение в бизнесе. Как сказал Оскар Уайльд: «Циник знает цену всему и ничего не ценит». Движущая сила, опора для принятия решений в бизнесе состоит в том, чтобы сузить игровое поле до того момента, когда останется всего одна возможность, очевидный вариант, а все неопределенное (загадочное, опасное, рискованное) уйдет в сторону. Бизнес формализует, автоматизирует, стандартизирует, штампует решения и практику до того момента, пока они не начинают соответствовать тончайшей прослойке человечества. Бизнес жаждет определенности и постоянно старается уменьшить риски. Когда возвышенное слишком эфемерно, а любопытное и новое уязвимо, цинизм предлагает безопасную гавань: на совете директоров, на совещаниях, в столовых и за рабочим столом. Инвестор Гордон Гекко из фильма «Уолл-стрит» говорит: «Если тебе нужен друг, заведи собаку».

Цинизм зачастую служит маской разочаровавшемуся идеалисту. Но если изучить цинизм, выжать из него все граммы горечи, то останется холодная машина безразличия, в которой принцип «выделиться из толпы» больше не действует. В бизнесе и во всех остальных сферах циник – это глубоко неверующий человек. Я часто слышал от обычных бизнесменов фразу «надежда – это не стратегия», которая кажется мне квинтэссенцией цинизма. Без надежды у тебя не остается ничего.

Философ Питер Слотердейк описывает циника как «просвещенного идеалиста»{80}, который болезненно осознает разрыв между идеалами обществ, компаний, людей и их практической жизнью и принимает это за естественное состояние, в котором приходится действовать. От отца философии цинизма греческого философа Диогена до Никколо Макиавелли, Ричарда Никсона и мантры «бесплатного ланча не бывает» послужной список цинизма неоспорим. Некоторые даже утверждают, что в наш век всеобщей неудовлетворенности цинизм остается единственным логичным мировоззрением.

Циник является антагонистом романтического главного героя. Он рассматривает обращение генерального директора ко всем сотрудникам как очевидную попытку заретушировать проблемы организации посредством использования стандартных мотивационных клише. Романтик оценивает поступок и интересуется смыслом, вложенным между строк. Циник ненавидит понедельничные собрания сотрудников, считая их бесполезным сборищем, устроенным для создания ложного чувства общности. Романтик ценит его как возможность еще раз исполнить и усилить общий для компании нарратив. В путешествиях и сфере культуры контраст между двумя типами проявляется еще более явно. Циник считает Лос-Анджелес гиперкоммерческим пригородным торговым центром, возведенным между несколькими шоссе. Романтик восхищается им, как «синим экраном», который он может заполнить своей историей в зависимости от постоянно меняющихся потребностей. Циник смеется над блокбастерами, книгами и музыкальными группами, называя их претенциозными симулякрами[9]настоящих эмоций. Романтик верит, что это воплощение всеобщего духа человечества. Циник не доверяет любому опыту, даже если тот заберется ему под кожу.

Мы, романтики, признаем, что наше видение имеет достаточно света и силы, чтобы озарять целые департаменты, компании и даже более крупные движения. Но мы также знаем, насколько оно уязвимо. О нем надо заботиться и защищать, потому что бюрократия и скука могут постепенно загасить его. Однажды мы просыпаемся и обнаруживаем, что факел потух. Когда это происходит, возникает ощущение, что «романтика ушла» (из отношений, путешествий, занятий спортом, хобби или работы), и больше всего мы сожалеем о коммерциализации того, что считали редким, драгоценным и необъяснимым. Когда проходит романтика, начинаются деловые отношения. Как сформулировал Рафаэль Рамирес, профессор бизнес-школы Оксфордского университета, ведущий ученый в области эстетики («притягательности или отталкивании») бизнеса:

«Что такое ROI (возврат на инвестиции) в эстетике? Если ты начинаешь обсчитывать любовь, то получаешь проституцию»{81}.

Дэвид Ким, профессор истории религии в Коннектикут-колледже, провел масштабное исследование того, как меняются наши потребности в зависимости от места работы и общества в целом.

«Романтик в традиционном понимании полагает, что жизнь должна быть всепоглощающей в самом радостном и прямом смысле. Тут делается акцент на духовных аспектах опыта».

Разумеется, такая одухотворенность зачастую сопровождается страхом, напряжением, сердечной болью. Именно эти эмоции, а не переживание личного счастья, наполняют жизнь романтика ощущением осмысленности.

Если цинизм для нас – главная внешняя угроза, то наблюдения Кима заставляют подумать о тех опасностях, которые исходят изнутри. Романтики постоянно ищут пространство для интенсивного опыта, но как деловым людям им необходимо закладывать фундамент своей карьеры. Это должно быть нечто, состоящее из серии выдающихся моментов биографии, но одновременно содержащее в себе импульс для движения вперед и цельный нарратив. Как же нам лавировать между двумя этими требованиями? Что мы должны сделать для того, чтобы разжечь романтический факел, и как обеспечить, чтобы он продолжал гореть на протяжении всей карьеры?