— Так, план готов. Ты приходишь на наш свадебный вечер, и мы попробуем с Андреем вас схлестнуть. Кстати, держи свой пригласительный. Я хотела вписать вас вдвоём с Костей, но теперь вручу каждому по отдельности.

— Ты хочешь испортить свой праздник?

— Костя не будет буянить на людях. Я его знаю. А ты уличишь момент и выведешь его на разговор по душам.

От мысли о разговоре с Костей мне стало не по себе. «Убирайся из моего дома» долго громким эхом стояло в ушах.

— С чувством и расстановкой расскажешь о младшей сестренке и её выходке. И что история, которую ему представили, не более чем хорошо подобранная случайность. Я со своей стороны тоже руку приложу и обработаю, как могу. Надо и Андрюху подключить.

— Спасибо, Алёнка.

— Пока не за что благодарить. Речь готов и наряд поэффектнее. Так, чтобы Костик слюнками зашёлся.

Я ехала домой, воодушевлённая разговором с Алёной, и с мыслью, во что бы то ни стало вернуть всё на круги своя.

Мои мысли прервал телефонный звонок. На проводе Настя, боевая подруга детских и юношеских лет, теперь связавшая свою жизнь с Питером. Женщина, покорившая не достижимые моему уму науки — физику и математику, нашла применение своим умениям в Питерской фирме по закупке и продажи медицинской техники из-за границы. Её голос просто бальзам на мою больную душу.

— Манечка. Привет, мой хороший.

— Привет, родная. Ты как?

— Хочу тебя обрадовать. Покупаю билеты на самолет и лечу на родину, на встречу с самой обаятельной ростовчанкой.

— Это самые хорошие новости этой недели. Я тоже за тобой соскучилась.

— Познакомишь меня со своим Костиком. Мне интересно увидеть мужчину, который за считанные дни перечеркнул двухгодовалую любовную историю с плохим концом.

— Нет уже мужчины. Ты опоздала.

— Что случилось?

— Приедешь, расскажу. Не телефонный разговор.

— Ок. Сколько покупать мартини.

— Два литра, не меньше, — смеясь я ответила Насте, но мне было отнюдь не смешно. Мне казалась, что я разрыдаюсь прямо в трубку.

— Всё поправимо, а если не поправимо… всё равно исправим.

— Нравится мне твой оптимизм.

— Да уж. Что есть, то есть. Без оптимизма жизнь совсем говно. Сейчас у меня правда все ок. Цветочки запахли на горизонте.

— Мужик, значит, замаячил на горизонте.

— Бесперспективный вариант.

— Тогда зачем он тебе?

— За не именем чего-то, пока воспользуемся этим вариантом. Классика жанра. Жена и двое детей.

— Тебя мои ошибки ни чему не научили.

— Я втрескиваться в него не собираюсь. Поиграюсь так же как он со мной и разойдемся как в море корабли.

— Мне мой корабль разрезал боковину и уплыл в свой порт, оставив тонуть. Ещё улыбался и радостно махал на прощанье.

— Я не Титаник, об лёд биться не собираюсь. Ты знаешь, у меня всё просто. Пока интересен и финансово помогает, будем встречаться. Как только любая из этих составляющих исчезает, я тоже растворяюсь из зоны доступа. Денег я конечно не беру, но донесла, что мне по душе красивые и дорогие подарки. Себя надо любить, тринадцатый.

Я улыбнулась. Полчаса Настюхиного настроя на то, что в жизни нужно искать легкости и жить станет легче. Только это не про меня. Я ищу сложности, и легкости мне не видать. Да, уж. Что умею, то умею: в истории влипаю с завидной постоянностью.

— Когда вылетаешь?

— Через четыре дня.

— Я встречу тебя.

— Я не сомневалась даже. Я напишу тебе время и номер рейса.

— Настюша, ты мне нужен, дружок.

— Потерпи, скоро буду.

Маленькое сердечко на ночь. Как бальзам на душу, что твоя боль кому-то интересна в этом мире

Глава 8

Суматошное пятничное утро. Самолет, на котором прилетает Настя, приземлится в одиннадцать утра. Я взяла отпуск на работе и договорилась с Настюшиной мамой о совместной встрече дорогого нам человека. Мы стоим в предвкушении в аэропорту и ждём нашу девочку домой. Вот она машет мне весело рукой и с разбега заключает нас с Анной Дмитриевной в объятия. Как всегда, с иголочки одета и обдающая сладкими нотками парфюма. Глубоко втягиваю знакомый и любимый запах.

— Насколько сильно я соскучилась понимаю только здесь, рядом с вами, — пропела Настя при встрече.

— Тогда переезжай сюда.

— Нет уж. Лучше вы к нам.

Мы покидали Настины чемоданы в багажник моего авто и уже рассекаем по шоссе от Платова к вкусному обеду Анны Дмитриевны и её мамы, бабушки Насти. Я люблю бывать у них дома. Это что-то вроде женского царства. У нас тоже дома бабская команда, но моя мама — любительница современного стиля и, как ни странно, несмотря на её возраст, современных тенденций. У нас сразу дома появляются посудомоечные машины, меняются старые холодильники на новые двухкамерные, появляются тумбочки с встроенной зарядной батареей для гаджетов. У Анны Дмитриевы все по-другому: занавесочки с воланчиками, ряд цветов в горшочках на подоконнике и бесподобный запах домашних пирожков. Сразу слышно: старалась к приезду единственного ребенка. Настя втянула божественный запах и, плюхнувшись на пуфик, театрально закатила глаза.

— Прощай, фигура. Опять месяца два на диете буду сидеть после гостевания.

— Хватит причитать, Анастасия. Руки моем и к столу! — Властным громким голосом скомандовал глава семьи Мироновых. Елена Владимировна, бабушка Анастасии уже в глубоком возрасте, стояла в прихожей, как всегда держала высоко голову и свою стать.

— Бабуля. Как я за тобой соскучилась, — Настюха выпорхнула из пуфика, в котором сидела нога за ногу, и заключила в крепкие объятия высокую худощавую старушку.

— Настя, с ног собьешь. Вот у кого энергии через край. Это Питер так на тебя действует? Надо приехать к тебе в гости на пару месяцев.

— Нет, ба, там сыро и дождливо почти каждый день. Но я обожаю этот плачущий город. Вот осяду там основательно, заберу вас обоих. Нет, всех троих, — взглянув на меня, добавила Настя.

Запеченный гусь, молодой картофель, салат из листьев салата и свежих овощей и, конечно, румяные пирожки. Я со своим мрачным настроением, перечеркнувшим мой аппетит, наелась до отвала. Девчонки распили бутылку белого. Я, как истинная автоледи, воздержалась. Хотя хотелось очень. Алкоголь снижал градус моего отчаяния. Так, наверное, спиваются, надеясь раз за разом унять душевную боль или забыться.

— Как твои дела, Маша? — голубые глаза Елены Владимировны посмотрели на меня очень внимательно и пристально, — худая, бледная. Задора не вижу в глазах.

— Никак не срастается личное счастье.

— Вот как? В мужчине, значит, дело. Но, в принципе, в чем же еще суть жизни молодой женщины. Судьба сама расставляет всё на свои места.

— Расставила. Я вот