– Не узнает. По крайней мере, не от меня. – Девушка села за стол. – Джейк уверен, что видел в нем отражение своего отца. Я думаю, он немного одержим отцом. А тебе так не кажется?

Но Пирс, похоже, был поглощен мыслями о грозящем ему наказании. Тогда его мнимая племянница решила сменить тему:

– А кто это – мужчина со шрамом?

– Что?

– Мужчина со шрамом. Венн о нем что-то говорил, – уточнила девушка.

Застать Пирса врасплох не удалось – он успел нарезать очередную картошку, забросил ломтики в кастрюлю и улыбнулся:

– Понятия не имею.

Саре надоело его вранье, она встала и подошла к двери:

– Ну, как хочешь.

Уже в коридоре ее посетила отличная мысль. Она даже позволила себе улыбнуться. Лучшего шанса добраться до шкатулки могло и не представиться.

В небольшом кабинете на первом этаже никого не оказалось. Сара вошла и прислушалась. Все тихо. Косые лучи холодного солнца проникали в то самое окно, через которое она накануне забралась в дом.

В кабинете пахло золой, а на решетке в камине остались угли от сгоревших поленьев.

Девушка заперла за собой дверь, потом подошла к столу и под папками и бумагами в нижнем ящике откопала искомую шкатулку.

На солнце сверкнули инициалы «Д. Х. С.». Сара устроилась у окна на банкетке с выцветшей красной обивкой, открыла шкатулку и обнаружила там блокнот. Она осторожно достала его. Дневник.

Небольшая пухлая записная книжка в черном потертом переплете была вся в сальных следах от пальцев. Когда-то дневник явно пострадал от огня – края последних страниц потемнели и стали хрупкими, а местами и вовсе покрошились.

Сара открыла его. Записи велись коричневыми чернилами. Почерк заостренный, каллиграфический, разбирать сначала сложно, но постепенно привыкаешь. Венн наверняка уже давно расшифровал эти записи, но девушке предстояло разобраться в них самой.

Держать в руках этот дневник здесь, в аббатстве, – это просто невероятно.

Сара принялась читать первую страницу.

Сара оторвалась от дневника. Высокие напольные часы зажужжали и мелодично пробили одиннадцать раз. Пирс занят своими делами. Венн ушел. Значит – время есть. Девушка удобнее устроилась на банкетке и погрузилась в чтение.

Джейк сидел на скамейке в клуатре. Он облокотился на спинку и передернул плечами – утро выдалось холодным. Ему надо было побыть одному и подумать.

Сара, понятное дело, видела лицо в зеркале. Тогда почему сказала, что нет? Боится? Кого? Венна? И вообще, кто она такая? Ясно, что не племянница Пирса.

Кто-то тихонько постучал по ботинку. Джейк опустил взгляд – коричневая курица наклонила голову и посмотрела на него блестящим глазом.

– Ко-ко-ко.

Джейк дернул ногой, и курица, закудахтав, убежала.

Надо найти комнату отца. Там точно что-то можно будет отыскать. Какое-нибудь послание или хотя бы зацепку. Надо действовать, а не сидеть тут и ждать, пока призрак с лицом и голосом отца сожрет всю его энергию.

Венн. Конечно, он все слышал.

Щелчок дверного замка. Джейк подскочил и успел спрятаться за колонной за секунду до того, как Венн вошел в клуатр. Крестный в длинном пальто решительно шел по галерее, его силуэт мелькал между украшенными трилистниками арками. В конце галереи он открыл запертую на железный засов дверь и вышел.

Джейк крадучись последовал за ним. Ему выпал шанс проследить за Венном. Выяснить все. За стенами аббатства. Один на один.

За дверью – каменные ступеньки. Венн уже спустился. Он стремительно пересек сад с травами. Замерзшие ветки хрустели у него под ногами. Джейк побежал по тропинке. Воздух был насыщен запахом последней лаванды того лета. Венн вышел из сада через ворота в конце тропинки.

Джейк, подбежав к воротам, увидел, как тот двигается к Лесу.

Парнишка бросился за ним, но металлический лязг заставил его оглянуться. Ворота были увешаны ржавыми колокольчиками, крестами, ножами, там нашлись даже большие ножницы, все эти предметы были похожи на какой-то фантастический браслет-амулет. Разглядывая их, Джейк заметил, что и к порогу ворот прибита металлическая лента.

От чего старается огородить себя Венн?

Джейк добежал до Леса и осторожно углубился в него. В Лесу было холодно и сыро. Венн успел уйти далеко вперед. Юноша крадучись шел следом, он уже пожалел, что не надел пальто. Тропинка вела между узловатыми дубами, в замерзших лужах вокруг стволов деревьев лежали кучи опавших листьев. Джейк наступил в одну и услышал, как она шипит и трескается под ногами.

Венн оглянулся.

Джейк замер и молился о том, чтобы крестный не смог разглядеть его в полумраке. Венн развернулся и пошел дальше, Джейк уже более осторожно направился следом. У него пропало желание догнать крестного, теперь ему хотелось узнать, куда тот идет.

А что, если отца держат где-то в этом Лесу как пленника и Венн идет именно туда? Джейк замедлил шаг и напряг слух и зрение. В Лесу стемнело, он превратился в непролазные заросли, а кроны деревьев – в заслоняющее небо кружево. Поперек тропинки ползли массивные корни. Джейк слышал только свое дыхание и журчание воды где-то в канаве слева от себя.

Он ступил в грязный ручей и замер, затаив дыхание. Венн ушел слишком далеко, его уже не было видно.

Джейк вдруг запаниковал, а оглянувшись, осознал, что дороги назад нет. Ветки деревьев сомкнулись у него за спиной. Юноша попытался их раздвинуть – бесполезно.

Никогда он с таким не сталкивался.

Джейк начал сомневаться в том, что идет в нужном направлении. Он перестал понимать, где север, где юг, его накрыло ощущение, что Лес сплошной стеной вибрирует и корчится вокруг него. И воздух превратился в сырой туман ноябрьского вечера, хотя на самом деле было утро.

– Что происходит? – прошептал Джейк. – Где я?

– Это Уинтеркомб, смертный. И ты внутри его.

Джейк резко развернулся и увидел парня, своего ровесника. Парень во фраке цвета лишайника стоял, облокотившись на ствол дерева, а кожа у него была бледная, как слоновая кость.