– Вас желает видеть господин де Фабри. Говорит, что у него крайне срочное дело.

– Проводи его ко мне! – приказал хозяин дома.

Через минуту Жерар де Фабри зашел в комнату. Вид у него был явно взволнованный.

– Жерар! Чем обязан? Пришли дослушать мою вчерашнюю речь, которую обстоятельства помешали мне закончить?

– Ох, Арман, поверьте, сейчас не до шуток! Лучше бы ваши обстоятельства не помешали вашей вчерашней речи.

– В чем дело, Жерар? – Ламерти проникся волнением гостя. – Что-то случилось?

– А вы не знаете?! – с горькой усмешкой в голосе воскликнул Фабри. – Разве вы вчера, неожиданно покинув зал, не пытались прикончить Парсена?

– Пытался? Ну, уж нет! Если бы я попытался, то непременно прикончил бы.

– Право, так было бы лучше! А теперь Парсен сделает все, что в его силах, чтобы прикончить вас. Он уже подал петицию о возбуждении преследования против вас за укрывательство врагов революции.

– Врагов революции?! Догадываюсь, что речь идет…

– Да, именно о ней! Эмильенна де Ноалье признана врагом революции, государственной преступницей и чуть ли не главной опасностью для молодой республики. Парсен добрался со своим прошением до самого Сен-Жюста. А вы знаете, как тот относится к подобным вещам, – неподдельная тревога в голосе Фабри носила при этом оттенок упрека, словно намекая на неблагоразумие приятеля .

– Да уж! Парсен знал к кому обратиться. И что теперь? – Арман нервно мерил комнату шагами.

– Теперь сформирована комиссия для разбирательства этого вопиющего нарушения. Думаю, вам не составит особого труда догадаться, кто ее возглавляет. Через час, максимум два, они будут у вас. Девушку арестуют, ну а вам придется отвечать за пособничество и укрывательство врагов революции.

– Жерар, почему вы пришли ко мне предупредить? Почему вы со мной, а не с ними? – в голосе Ламерти слышался намек на волнение, что с ним случалось не часто.

– Потому, что я – ваш друг! – пафос с которым произносилась эта фраза был извинителен в устах Фабри. Однажды, Арман почти случайно спас ему жизнь, не придавая этому обстоятельству особого значения. Однако сам Жерар, и до того искавший дружбы блестящего де Ламерти, после этой услуги почитал себя навеки обязанным.

– Благодарю! – Ламерти горячо пожал руку Фабри. – Если бы не вы, я стал бы на одну голову короче. Хотя это и теперь не исключено. Мы выезжаем немедленно!

– Мы? – в голосе Жерара послышались странные нотки.

– А что вас удивляет? – Арман изогнул бровь в недоумении.

– Вы берете девушку с собой?

– А вы предлагаете отдать ее Парсену? Тогда это можно было бы сделать в тюрьме или вчера.

– Ах! Зачем вы вообще повели ее вчера в клуб?! Парсен уже успокоился, а вы раздразнили и унизили его! – опять упрек, на этот раз неприкрытый.

– Вы правы, это было ошибкой. Большой ошибкой.

– Так не повторяйте ее снова! – горячность в голосе приятеля поразила Ламерти. – Не берите девушку с собой! Бегите один. Поверьте, без нее Парсен не станет вас преследовать. Он давно имеет на вас зуб, но никогда бы не решился выступить открыто. Только де Ноалье стала причиной.

– Так что же, повторяю, отказаться от нее?– гнев исказил черты Армана. – Чтоб я уступил этому жалкому ничтожеству! Чтоб я проиграл и отказался предмета своих притязаний! Разве могу я отдать Парсену то, что по праву принадлежит мне?!

– Да, вы можете, вы должны ее отдать! Но не Парсену. Конечно, не этому чудовищу и мерзавцу. Тем более, это действительно бы значило проиграть. А вы не привыкли проигрывать. Вы можете отдать ее мне! – глаза Жерара заблестели, голос дрогнул, и Ламерти понял чего добивается его приятель.

– Вам? Вы хотите подменить меня на эшафоте? – лицо его изображало насмешливое удивление.

– Нет. Хотя ради нее я бы рискнул! – Жерар решил раскрыть свои карты. – Но мне ничего не грозит. Никто не узнает, что она у меня. Это же не я выхватил добычу у Парсена, а потом дразнил его. Я сегодня же увезу мадемуазель Ноалье в свое имение или даже в имение моей сестры, и ее никто никогда не найдет, – очевидно было, что Фабри продумал все детали заранее, не исключено, что до того, как обстоятельства повернулись благоприятным для него образом.

Арман молчал какое-то время, его гость напряженно ждал ответа. Наконец Ламерти нарушил молчание.

– Что ж, суть вашего предложения мне ясна. Как мужчина, я вас понимаю. Но девушку не отдам. Ни Парсену, ни вам, ни самому дьяволу. Она – моя! И если уж я рискую из-за этой мадемуазель головой, то она должна окупить мой риск.

– Но стоит ли вам рисковать, Арман? – теперь Фабри заискивал, стараясь убедить Ламерти изменить решение. – О, я знаю вас! Знаю, как мало значат для вас женщины. Кто вам эта девушка? Она – игрушка, забава, не более того. Я даже, признаться, удивлен, что вы все еще заинтересованы в ней. Обычно ваши любовницы надоедали вам через несколько дней. Неужели стоит обременять себя и усложнять и без того непростое свое положение из-за девушки, которая самое большее через неделю станет обузой?

– А вам, стало быть, она не надоест? – Арман старался сдержать злость, он осознавал, чем обязан Жерару.

– Нет! Я скажу вам правду. Я потерял голову из-за этой девочки еще там, в тюрьме. Если бы не ваша с Парсеном ссора, я бы вытащил ее оттуда в тот же вечер. Но, вы же знаете, Арман, я не буду стоять на вашем пути. Я просто думал… думал, что рано или поздно она вам наскучит и тогда… Она – моя мечта, Арман! Для тебя она никто, а я схожу по ней с ума! – в волнении Фабри перешел на «ты», лишний раз подчеркивая близость их дружбы.

– Прости, Жерар, но, повторяю, она – моя! – Ламерти поддержав отказ от излишних церемоний, по вопросу спора остался, однако, непреклонным.

– Видно, она значит для тебя больше, чем я мог бы подумать. Раз так, то забудь о моей просьбе. Но если когда-нибудь ты все же решишь избавиться от нее, то вспомни обо мне. Я примчусь за ней хоть на край света!

– Прошу извинить меня. Мне пора уже покидать дом, да и тебе тоже. Тебя не должны видеть. Иначе статья за пособничество врагам республики может распространиться и на тебя. Спасибо! Я твой должник, – это был недвусмысленный намек на то, что разговор окончен. Де Фабри это понял, пожал протянутую Арманом руку и покинул дом, не в силах скрыть своего разочарования.

Ламерти же поднялся в комнату Эмильенны. Она сидела на кресле, обхватив колени руками, и сосредоточено созерцала противоположную стену.

– Эмильенна! – девушка вздрогнула, ибо он впервые назвал ее по имени. – Мне надо срочно покинуть Париж. И вы едете со мной! Арман ждал возражений или по меньшей мере града вопросов, а потому был очень удивлен ответом девушки.

– Поскольку у меня нет ничего, кроме этого платья, любезно навязанного вами, сборы не займут много времени. Я готова.