Вернемся к мероприятиям, получившим отказ адмирала. Первый вопрос об организации разведки в Корейском проливе мы опускаем, так как его надлежит перенести в тему, посвященную Цусимскому сражению. А вот отсутствие адмиральского сигнала о выключении огней на госпитальных судах порождает недоумение, поскольку оно не обеспечивает скрытности эскадры.

Госпитальное судно "Кострома"

Позиция адмирала в этом вопросе характеризуется двумя моментами. Первый момент - включение всех огней на госпитальных судах не содержит ничего положительного для эскадры, оно создает лишь благоприятные условия для японских разведчиков по обнаружению русской эскадры. Второй момент, в предвидении встречи с японским флотом, на эскадре проведены мероприятия по обеспечению ее боевой готовности и безопасности. Однако они не распространены на выключение огней госпитальных судов, которые продолжали гореть. По-видимому, эти огни были нужны адмиралу Рожественскому для проведения какого-то последующего действия.

На основании изложенного можно сделать выводы что:

1. Дополнительные сигнальные огни на русских госпитальных судах введены по предложению главного доктора госпитального "Орла" Я.Я. Мультановского и установлены на них, по проекту контр-адмирала З.П. Рожественского, на гафеле грот-мачты в виде сочетания белый-красный-белый. Подлинная цель огней не раскрывалась, фиктивная гласила, что они предназначены для спасения моряков, погибающих в море в ночное время.

Принятие на русском флоте дополнительных сигнальных огней не сопровождалось всесторонней оценкой последствий этого решения. Не учитывалось, в частности, влияние новых огней на обнаружение их носителя кораблями японского флота, а затем и всей русской эскадры. Русские госпитальные суда имели ограниченную дальность видимости японских кораблей, поскольку последние плавали без огней. Уверенно обнаружить врага русские госпитальные суда могли, главным образом, только при столкновении с ними.

2. Читателям служебных документов внушается мысль, что использование огней госпитальных судов не входит в круг деятельности командующего эскадрой, включение и выключение огней производится по усмотрению судового начальства. По "Копии фрагментов из вахтенного журнала русского госпитального судна "Орел" в период с 23 декабря 1904 г. по 13 апреля 1905 г. все команды и сигналы по включению и выключению огней исходили от командующего эскадрой. Капитаны госпитальных судов "Орел" и "Кострома" капитан 2 ранга Я.К. Лахматов и полковник корпуса штурманов флота Н.В. Смельский соответственно в донесениях, показаниях, рапортах и записках не высказали претензий по режиму огней госпитального судна, они добросовестно исполняли все сигналы и приказания командующего эскадрой, своих приказаний по режиму огней они не давали и не признают.

3. Командующий эскадрой вице-адмирал Рожественский в докладе морскому министру в июле 1905 г. и в ответе на запрос следственной комиссии по Цусимскому бою в августе 1906 г. утверждал, что госпитальные суда "Орел" и "Кострома" перед Цусимским боем и в бою плавали со включенными сигнальными огнями на основании требований международной конвенции о госпитальных судах. Высокие начальники не сочли необходимым организовать проверку справедливости этих утверждений. Только после выхода в свет в конце 1917 г. труда исторической комиссии "Тсусимская операция" морское министерство было оповещено, что в международной конвенции "нет никаких указаний о том, чтобы госпитальные суда обязаны были носить огни".

4. В 3 разделе книги нами установлен факт, что включение основных и дополнительных огней госпитальных судов "Орел" и "Кострома" произведено по сигналу командующего эскадрой вице-адмирала З.П. Рожественского 11 мая 1905 г.

Участники Цусимского боя капитан 1 ранга М.В. Озеров, командир броненосца "Сисой Великий", лейтенант Э.Э. Овандер - старший минный офицер броненосца "Сисой Великий", лейтенант Л.В. Ларионов - младший штурманский офицер броненосца "Орел" и мичман Г.К. Граф - вахтенный начальник транспорта "Иртыш" в донесениях и показаниях подтвердили факт плавания госпитальных судов "Орел" и "Кострома" в походе и в бою со включенными огнями. Капитан 2 ранга М.И. Смирнов - офицер Морского генерального штаба в книге "Цусима: сражение в Корейском проливе 14 и 15 мая 1905 г." также подтвердил указанный факт.

5. Отвечая на запрос следственной комиссии о том, как была открыта японцами эскадра, адмирал Рожественский признал, что он не знает, "когда именно неприятельские разведчики открыли нас". Адмирал обратил внимание на то, что эскадрой "не был усмотрен" и японский крейсер "Синано-Мару". Тут адмирал подсказывает комиссии, где именно следует искать обстоятельства, которые приведут к нахождению "истины".

6. Историческая комиссия, следуя подсказке адмирала, через 12 лет (1906-1917 гг.) разрабатывает собственное заключение о том, что имело место при обнаружении японского разведчика. По мнению комиссии: русская эскадра, уже прошедшая передовую сторожевую цепь японцев, была обнаружена японским разведчиком по огням госпитального судна, шедшего при эскадре. При этом японский разведчик "попал прямо на середину ее "компактного" походного порядка, но адмирал Рожественский "не был извещен об этом". Последнее предполагает возможные столкновения японского разведчика с кораблями русской эскадры.

7. Японский флот, обладая превосходством в силах, получил дополнительные преимущества в обнаружении противника, что благоприятно сказалось на выполнении последующих действий по маневру в район боя, выходу в огневые позиции, вступлению в бой и др.

8. Обмен мыслями японского старшего офицера крейсера "Синано-Мару" и русского старшего минного офицера броненосца "Сисой Великий" лейтенанта Э.Э. Овандера об обязательной координации использования сигнальных огней русской эскадры с огнями ее госпитальных судов "Орел" и "Кострома" породил у них различные принципиальные оценки. Японский офицер утверждает, что пребывание огней на русской эскадре в ночь с 13 на 14 мая: "включено" на госпитальных судах и "выключено" - на судах эскадры явилось главной причиной поражения 2-й Тихоокеанской эскадры в бою с японским флотом. Русский офицер предположил, что адмирал Рожественский "верно имел какое-нибудь основание вести эскадру таким образом". Взгляд русского офицера не отрицает в последующем активности в действиях русской эскадры в предполагаемых адмиралом условиях.

9. Вскрытие обстоятельств включения и использования дополнительных сигнальных огней на госпитальных судах "Орёл" и "Кострома" порождает надежду на раскрытие тайны Цусимского боя о предполагаемом манёвре 2-ой Тихоокеанской эскадры в огневые позиции.

Историческая часть рассматриваемого вопроса начинается с 19 апреля 1904 г., когда контр-адмирал З.П. Рожественский был назначен командующим 2-й Тихоокеанской эскадрой. В это время, как известно, Россия в войне с Японией терпела неудачи и поражения. Тихоокеанская эскадра, значительно уступавшая в силах японскому флоту, не могла поправить трудное положение и нуждалась в усилении. В апреле 1904 г. император Николай II принял решение направить на Дальний Восток 2- ю Тихоокеанскую эскадру под командованием контр-адмирала З.П. Рожественского. В подготовке эскадры к походу на Дальний Восток Рожественский усмотрел важность радиотелеграфа в обеспечении ее деятельности.