Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ричард, который снизошел и спустился к нам на пляж, но сидел в паре метров позади всех, отозвался:
– Нет. Выставляй себя на посмешище, если хочешь. Я собираюсь остаться сухим.
Новый взрыв смеха, на этот раз злого. (Мередит была для всех предметом восхищения, но еще и зависти, и поэтому каждый ее промах хотя бы некоторые ревниво смаковали.)
– Ладно, – холодно произнесла она. – Выставлю.
Она подхватила юбку и завязала ее узлом высоко на бедре. Вошла в воду, обернулась и спросила:
– Идешь, Оливер?
– Кто, я?
– Да, ты. Кто-то же должен мне помочь утопить этих идиотов, а Джеймс точно, сука, не собирается.
– Она права, – жизнерадостно ответил Джеймс. – Я точно, сука, не собираюсь.
(В отличие от всех нас, кого влекло к Мередит в каком-то биологическом неизбежном смысле, Джеймс, казалось, находил ее показную сексуальность несколько отталкивающей.) Он усмехнулся, глядя на меня.
– Развлекайся.
Мы с Мередит пару мгновений смотрели друг на друга, но ярость на ее лице исключала саму возможность отказа. Люди, с которыми я даже не был знаком, кричали мне что-то ободряющее, пока я немного неуклюже не поднялся.
– Дурацкая затея, – сказал я, обращаясь больше к себе самому.
– Не волнуйся. Я заставлю его, – и Рен толкнула Джеймса локтем, – вместе со мной сразиться с победителями.
Джеймс принялся отнекиваться, но я не слышал, что он говорил, потому что Мередит сгребла меня за руку и потащила в воду.
– На колени, – приказала она.
– Она это явно всем мальчикам говорит, – заметил Александр. – Где скромность, где же твой девичий стыд, / Стеснения хоть малость?[25]
Я бросил на него злобный взгляд, присев в воде. Холод едва не вышиб из меня дух, сковал мне живот и грудь, будто льдом.
– Господи, – сказал я. – Давай быстрее, залезай!
– Он это явно всем девочкам говорит, – подмигнув, произнесла Филиппа. – Признаться, я не знала, / Что благородства у тебя так мало![26]
– Ладно, – сказал я Мередит, когда в ушах у меня опять забулькал непристойный смех. – Айда, убьем их.
– Вот это настрой!
Мередит перебросила через мое плечо одну ногу, потом вторую, и я едва не уронил ее в ту же секунду. Весила она немного, но я был пьян и до сих пор не понимал насколько. Она продела ступни мне под мышки, и я медленно выпрямился. Пока я пытался найти равновесие, послышались аплодисменты, а я хотел одного – чтобы вода перестала меня толкать и тянуть. Бутафорскую кровь на мне немножко размыло, она змеилась по животу и впитывалась в пояс штанов.
Колин, наш самоуверенный молодой Антоний, похоже, взял на себя роль рефери. Он сидел верхом на перевернутом каноэ, сжимая в обеих руках пластиковые стаканчики.
– Дамы, держите когти при себе, – сказал он. – Пожалуйста, никаких выцарапанных глаз. Первый, кто собьет девушку в воду, победил.
Я попытался сосредоточить взгляд на Александре, гадая, как его опрокинуть. По обе стороны моего лица блестели мокрые бедра Мередит, собраться было сложно.
– Ну и фальшивка! – радостно произнесла Филиппа. – Кукла, вот ты кто![27]
– А, вот что за игра, – сказала Мередит. – Я, значит, ниже? Ты, майский шест раскрашенный, скажи!
– Как разозлится, удержу ей нет! – ответила Филиппа. – Она была еще и в школе стервой!
Новый взрыв смеха и улюлюканья.
– И вы позволите ей надо мной смеяться? – сказала Мередит. – А ну, пустите к ней![28]
И мы рванулись вперед. Я шатался под Мередит, стараясь удержаться на ногах. Девушки яростно сцепились, бурление воды и дикий оглушительный хохот Александра сбивали с толку. Мередит потеряла равновесие, смещение ее веса резко качнуло меня назад.
Я дернулся в противоположную сторону и врезался в Александра. Филиппа едва не лягнула меня в лицо, все вокруг закружилось, но в ту же секунду у меня родилась мысль. Я снова боднул Александра, а увидев, как мелькнула белая ступня Филиппы, рискнул и отпустил Мередит, чтобы схватить Филиппу за ногу. Нас накренило вбок, но я заорал:
– Мередит, давай!
Я подбросил ступню Филиппы вверх, а Мередит с силой ее толкнула. Филиппа мгновенно завалилась назад, увлекая за собой Александра, на краткий миг они зависли, отчаянно размахивая руками, а потом дружно рухнули в воду. Нас с Мередит повело вправо, я снова ухватил ее свободной рукой за бедро. Зрители хлопали и орали, но я их почти не слышал, потому что Мередит сжала мою голову ногами, вцепившись одной рукой мне в волосы. Все поплыло у меня перед глазами, я развернулся на месте и попытался улыбнуться.
Филиппа и Александр вынырнули, кашляя и отплевываясь.
– Так, – сказал Александр. – Дайте мне выпить, кто-нибудь. Я всё.
– По-моему, мы все – всё, – ответила Филиппа.
– Нет-нет, – к моему ужасу, произнесла Мередит. – Рен сказала, что сыграет с победителями.
Колин ударил по борту каноэ.
– Поддерживаю!
– Я готова, если Джеймс готов, – сказала Рен.
Я вытер воду с глаз и взглянул на Джеймса. Он сидел на песке с робкой полуулыбкой. Внезапно мне захотелось, чтобы он сыграл.
– Давай, Джеймс, – сказал я. – Дай нам выставить тебя дураком, и разойдемся по домам.
– Давайте, отомстите за нас, – подала голос Филиппа, стоявшая на берегу и отжимавшая юбку.
– Ну, – сказал он, – если надо.
Рен поднялась на ноги и протянула руки Джеймсу, чтобы помочь ему встать. Она завязала юбку куда более скромным узлом, чем Мередит, и пошла в воду. Некоторые зрители уже ушли, но человек десять осталось, они ободряюще кричали ей вслед. Мередит у меня на плечах становилась все тяжелее, и я слегка сдвинул ее вперед. Она убрала мне волосы с глаз кончиками пальцев и сказала:
– Ты как там внизу?
– Слишком пьян для всего этого.
– Ты мой герой.
– Всегда об этом мечтал.
Рен добрела до нас и заметила:
– Господи, а холодно-то как!
– Больно бурная ночь, чтоб купаться[29], – поморщился Джеймс, идя следом за Рен. – Давай я тебе помогу.
Он присел, как я, и взял Рен за руку, когда она перебрасывала ногу ему через плечо.
Но прежде чем она забралась верхом на Джеймса, раздался голос, который мы этой ночью почти не слышали:
– Вообще, думаю, пора с этим заканчивать.
Я медленно и осторожно обернулся. Ричард, нахмурившись, стоял у воды.
– Ты не захотел играть, – сказала Мередит. – С чего вдруг тебе высказываться?
– Мы же просто дурака валяем, – добавила Рен.
Она залезла только наполовину и сидела у Джеймса на плече, как попугай. Джеймс не сводил глаз с Ричарда.
– Это все бред собачий, и кто-нибудь покалечится. Слезай.
– Да ладно, Рик, – сказал Александр, растянувшийся на песке с очередным стаканом. – Все с ней будет нормально.
– Заткнись, – ответил Ричард. – Ты напился.
– А ты нет? –