— Проверим, — проворчал капитан и снова что-то пометил в своем блокноте.

Затем он снова посмотрел на Симу и задал следующий вопрос:

— В какое время вы оттуда ушли?

— Примерно в половине двенадцатого, — ответила Сима не совсем уверенно. — Может, чуть позже… но не позднее двенадцати, потому что к двенадцати все уже разошлись, это точно.

На этот раз капитан нарушил собственное правило. Он потер руки и проговорил:

— Очень хорошо! Это вполне согласуется…

— Да что случилось-то? — не выдержала Сима. — В чем дело? Вы мне, наконец, скажете?

— Много чего случилось, — загадочно проговорил капитан и добавил: — Случилось тяжкое преступление, подпадающее под статью сто шестьдесят первую Уголовного кодекса…

— Какую? — тупо переспросила Сима.

— Сто шестьдесят первую! — повторил капитан. — Грабеж! Причем с отягчающими обстоятельствами!

Сима почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.

— Дать вам совет, Бекасова? — проговорил капитан неожиданно мягким, задушевным, почти отеческим тоном. — Хороший совет, и совершенно бесплатный.

Сима растерянно молчала, и он продолжил:

— Я вам очень советую во всем чистосердечно признаться! Вы сэкономите и нам, и себе много времени. Кроме того, если вы поможете следствию, я постараюсь тоже вам помочь, поговорю с судьями, и вам дадут минимальный срок…

— Но за что? — опомнилась Сима. — За что мне дадут срок? Я ничего не делала!

Капитан помрачнел, забарабанил пальцами по столу и повторил свою излюбленную присказку:

— Нехорошо! Нехорошо, Бекасова! Если вы не хотите помочь следствию — следствие тоже не пойдет вам навстречу! Правильно я говорю, Войтенко? — обратился он за поддержкой к своему соседу по кабинету. Тот в ответ только одобрительно фыркнул, не поднимая головы и не отрываясь от своих папок.

Капитан снова принялся рыться в своих бумагах, наконец что-то нашел, вытащил из стопки и с торжествующим видом положил на стол перед Симой.

Сима опасливо взглянула.

Перед ней была фотография — довольно нечеткая, расплывчатая, черно-белая, но на ней можно было разглядеть машину. Причем Симе показалось, что это не просто машина. Ей показалось, что это ее собственная машина, ее «Пежо».

— Машина… — слабым голосом пролепетала Сима, — кажется, похожа на мою…

— Похожа? — насмешливо переспросил капитан и положил перед ней второй снимок.

Как и первый, этот снимок был черно-белый, но он был гораздо крупнее. На нем была видна задняя часть машины с номером. И номер был тот самый, номер Симиного «Пежо».

— Ваша машина? — зловещим голосом проговорил капитан, сверля Симу взглядом.

— Мо… моя! — робко подтвердила Сима.

— А вы знаете, где и когда сделаны эти снимки?

— Понятия не имею!

— Эти снимки были сделаны поздно вечером десятого ноября. И сделаны они были на месте преступления.

— Ка… какого преступления? — спросила Сима, чувствуя, как покрывается холодным потом от страха.

— Еще раз советую вам сделать чистосердечное признание! — проговорил капитан отеческим тоном. — Позднее это вам уже не поможет… когда вы будете изобличены…

— Но все же, в чем вы меня обвиняете? — спросила Сима, кое-как справившись со своим голосом.

— В ночь с десятого на одиннадцатое ноября неизвестными был ограблен ювелирный магазин «Империал», — сурово отчеканил капитан. — Грабителей было двое в масках, и судя по всему, один из них был… то есть была женщиной, — при этих словах капитан очень выразительно посмотрел на Симу. — Камеры в магазине они сумели отключить. Но вот эти фотографии сделаны камерой наружного наблюдения рядом с местом преступления! Там клиника стоматологическая открылась, они камеру буквально за день до этого поставили, преступники про нее не знали, оттого и прокололись. И как вы видите, на этих снимках — ваша машина! Так что в ваших интересах признаться и назвать своего соучастника! Или соучастников…

— Но я же уже сказала вам, что в тот вечер была на встрече выпускников… меня там многие видели…

— Преступление совершено около двенадцати часов, так что вы вполне могли на машине добраться от ресторана до ювелирного магазина! Это совсем близко, на машине минут десять, от силы пятнадцать, да еще ночью, когда пробок нету. У нас есть свидетель, который сообщил, что вы приехали в ресторан на своей машине, на том самом «Пежо», которое зафиксировано камерой!

— Да, я приехала на машине, я этого не скрываю, но я не садилась за руль после встречи! Я выпила и добралась до дома на такси… то есть на частнике…

— Вот как? — капитан посмотрел на нее недоверчиво. — А машину оставили просто так, на улице?

— Ну да… я не хотела садиться за руль в нетрезвом состоянии… вы же понимаете… Она осталась на стоянке у ресторана…

Сима чувствовала, что оправдания ее звучат неубедительно, голос дрожит и капитан Щеглов ей не верит ни на грош.

— Это правильно, — капитан снова забарабанил пальцами по столу. — Водить машину в нетрезвом состоянии нельзя. Но это только ваши слова. Это кто-нибудь может подтвердить?

— Да… — выпалила Сима, но тут же замолчала.

Она хотела сказать, что ее слова может подтвердить Кирилл, который той ночью довез ее до дома, — но тут же подумала, что он наверняка не захочет идти в полицию ради малознакомого человека. И к тому же ей самой будет очень неприятно начинать знакомство с такой затруднительной просьбы.

Мало того, что он первый раз увидел ее вдрызг пьяной — так теперь еще она хочет привлечь его свидетелем в деле об ограблении! Хорошенькое мнение о ней у него составится! Ничего себе, подвез девушку, сделал доброе дело!

Сима тут же подумала, что это — мелочь, ерунда по сравнению с преступлением, в котором ее обвиняют, — но все равно не могла заставить себя назвать имя Кирилла. Иногда бывают такие ситуации, когда стыд, нежелание предстать перед кем-то в негативном свете оказываются сильнее страха, порой даже сильнее страха смерти. Еще ей мог бы помочь Сергей — он знал, когда она явилась домой. Наверно, это было вскоре после двенадцати. И где он, Сергей? Куда он подевался, хотелось бы знать? Если сказать капитану, что ее близкий человек пропал, это вызовет еще большие подозрения.

— Так может кто-нибудь подтвердить ваши слова? — повторил вопрос капитан.

Сима все еще мрачно молчала, и капитан по-своему оценил ее молчание.

— Никто не может, — констатировал он с явным удовольствием. — Так я и думал!

— Вы меня арестуете? — спросила Сима тусклым, безжизненным голосом.

— Пока что нет, — ответил капитан с сожалением. — Но никуда не уезжайте, Симона… Андреевна, — прежде чем назвать ее отчество, капитан незаметно заглянул в свой блокнот. — У нас наверняка появятся к вам вопросы…