Лидия не делала ничего особенного. Она не кричала на детей, не показывала им вместо учебных пособий порнофильмы (а кое-кто из ее завистников доходил и до такого предположения).

Она просто встала перед классом и спокойно сказала:

— Дети, сидите тихо и слушайте. Сегодня мы будем проходить правописание сложноподчиненных предложений…

И дети сидели и слушали. Больше того, сама Тамара Васильевна не могла пошевелиться — до самого звонка она как зачарованная слушала о соединительных, противительных и разделительных союзах. И только звонок вывел ее из транса.

Тогда-то и Тамара Васильевна, и сама Лидия поняли, каким мощным даром внушения обладает скромная учительница.

Тамара Васильевна, разумеется, решила использовать талант своей подчиненной для решения школьных проблем. А главной проблемой школы, по ее мнению, была мама Павлика Синегузова.

Сам Павлик был личностью на редкость гнусной. Внешне он был настоящий ангел: десятилетний мальчик с большими голубыми глазами, длинными густыми ресницами и фарфоровым личиком, на котором легко выступал нежный румянец. Каждому, кто видел его впервые, непременно хотелось погладить Павлика по головке и угостить конфетой.

При второй встрече это желание не появлялось, потому что Павлик, как всякий ребенок, любил конфеты и мороженое, но гораздо больше любил делать окружающим мелкие и крупные пакости.

Учительнице французского языка, интеллигентной старушке Амалии Эдуардовне, он подложил в карман дохлую мышь. Старушка полезла в карман за платочком — и ее увезли из школы на машине «Скорой помощи». Строгому физкультурнику Пал Палычу Павлик перед пробежкой на два километра насыпал в кеды мелких гвоздей. Даже самой Тамаре Васильевне он как-то раз засунул в сумочку резиновую перчатку с водоэмульсионной краской.

Что же касается других учеников — здесь его фантазия была неисчерпаемой.

Когда тихая и скромная Наташа Кистеперова пришла в школу в новой хорошенькой шапочке с красивым помпоном, Павлик поймал кота школьной уборщицы Мурзика и умудрился надеть на него Наташину шапочку, да еще так крепко ее завязал, что несчастный кот целый час не мог от нее избавиться. В результате Павлик добился сразу двух целей: Мурзик носился по школе и прилегающей территории, страдая морально и физически и оглашая окрестности душераздирающими воплями; уроки были безнадежно сорваны; и наконец, хорошенькая Наташина шапочка превратилась в грязную тряпку, пригодную только на то, чтобы вытирать пыль с лестничных перил.

Другой девочке, круглой отличнице Верочке Бубенцовой, он напакостил еще больше.

На уроке художественного творчества (был такой в их школе) детям задали на дом сделать кукольный дом. Старательная и способная Верочка создала настоящий шедевр из картона и бумаги. В ее доме были кресла и диванчики, платяной шкаф и письменный стол из нескольких спичечных коробков, и даже картины висели на стенах. Верочка принесла свой шедевр в школу в большом пакете, всю дорогу она несла этот пакет бережно и аккуратно, чтобы ничего не повредить. Но на перемене перед уроком подлый Синегузов вылил в ее пакет мыльный раствор из набора для выдувания мыльных пузырей. В результате Верочкино изделие размокло и слиплось, превратившись в бесформенный комок грязного картона.

Верочка горько плакала, а Павлик хихикал от удовольствия.

Характерной особенностью Синегузова было умение свалить свои подвиги на кого-нибудь другого. Этому, конечно, очень способствовала ангельская внешность Павлика. Мало того, что он успешно делал подлости, он получал дополнительное удовольствие, глядя, как за них отдувается кто-то другой.

Некоторое время все это сходило ему с рук. Но, как говорил один известный философ, рано или поздно количество переходит в качество, и скоро уже вся школа знала о его художествах. Павлик же тем временем расцвел махровым цветом, и его каверзы день ото дня становились все масштабнее. С этим что-то нужно было делать, потому что педагогический процесс прекратился, и весь коллектив школы переключился на борьбу с Синегузовым и ожидание его новых пакостей.

И вот тут-то и вышла на первый план мама Павлика.

Сначала учительница русского языка Варвара Петровна попыталась с глазу на глаз поговорить с мамой Синегузова и убедить ее, что с подлыми наклонностями мальчика нужно что-то делать, пока они не переросли во что-то большее.

Но в ответ на это мамаша заорала, что учительница из зависти хочет опорочить ее чудного мальчика, что это ей не сойдет с рук и что она, мамаша, примет свои меры и, если понадобится, подаст на учительницу, а заодно и на весь педагогический совет в суд за клевету.

Дело не ограничилось угрозами, и вскоре несчастная Варвара Петровна получила повестку.

На следующем этапе к делу подключилась сама Тамара Васильевна.

Она была человеком опытным и попыталась убедить госпожу Синегузову, что их школа не подходит Павлику, что он очень способный мальчик и ему будет лучше в специальной частной школе, где много таких же способных и одаренных детей.

Но упорная мамаша ответила, что эта школа ей больше подходит по своему расположению и что она и пальцем не пошевельнет, чтобы куда-то перевести своего вундеркинда, но что, если его продолжат травить и обижать, она не оставит от школы камня на камне.

В довершение она намекнула на особые возможности своего мужа.

— Я его пока не подключала, — проговорила мамаша Павлика многообещающим тоном, — но если я это сделаю, вам всем не поздоровится!

Тамара Васильевна по своим каналам выяснила, кем работает Синегузов-старший.

Оказалось, что он всего лишь муниципальный депутат, но когда о нем начинали расспрашивать более подробно, все заметно пугались и говорили, что с этим человеком лучше не связываться — это может быть опасно для жизни и здоровья.

Так что всей школе пришлось терпеть художества Павлика Синегузова и только мечтать о том, что его родитель переберется на повышение в Москву и уедет туда вместе со своим семейством.

Вот какой была обстановка в школе к тому моменту, когда Тамара Васильевна узнала о необыкновенных способностях Лидии.

Завуч поговорила с преподавательницей, и та согласилась провести очередное родительское собрание в классе, где учился Павлик Синегузов. Тем более что Варвара Петровна после столкновения с его мамашей слегла с нервным расстройством.

Мамаша Синегузова, явившись на собрание, разинула пасть и собралась было заорать на училку…

Но Лидия тихим, убедительным голосом проговорила:

— Послушайте, уважаемая Анжела Ивановна, что я вам скажу…

Синегузова с лязгом захлопнула пасть, выпучила глаза и замерла, внимательно слушая учительницу.

И та совершенно спокойно объяснила ей, что для начала Павлика следует хорошенько выпороть, а затем серьезно и обстоятельно заняться его воспитанием.

И мамаша сделала все, что ей велела странная учительница.