Некоторые просто плакали.

Легионер понимал, что настоящего Магнуса среди них нет. К нему обращались или отголоски необъятной сущности Циклопа, заполнявшей башню, или обычные эфирные призраки с опытом мимикрии. Впрочем, даже не внимая их мольбам, Азек невольно заглядывал в каждую дверь.

За одной из них бурлил завывающий круговорот обреченных звезд, и Ариман разом ощутил ужас всех созданий, что населяли бесконечно далекую гибнущую Галактику. Вторая вела в рушащуюся библиотеку, которую завоеватели с факелами спалили дотла. С расколотых полок валились сожженные тома, переплеты из выделанной кожи и сусального золота обращались в пепел на глазах у Азека.

Следующая дверь открылась в безлюдное книгохранилище, где бушевала метель из пустых страниц. Над ними вился дым улетучивающихся чернил, и слова выкрикивали сами себя. За предпоследним порогом обнаружились покои Магнуса в пирамиде Фотепа — окровавленный пол покрывали осколки стекла, в каждом из которых отражался немигающий глаз.

Последние двери перед началом гипостильного зала, выкованные из темного адамантия, были стянуты цепями, скреплены замками из заклятой стали и ограждены символами, вырезанными из живой копии «Arbatel de Magia Veterum»[46].

В их створки бились создания чудовищные и безумные, но Ариман не представлял, что именно заперто внутри.

Он в кои-то веки обрадовался тому, что тайна останется нераскрытой.

С боков от входа в зал Амун-Ре возвышались две одинаковые статуи, черные, как смоль, изображавшие бога с крокодильей головой. По бронзовым доспехам изваяний ползли пятна ярь-медянки, из трещин в резном камне сыпалась темная пыль. Как только Азек осознал, насколько уместны здесь эти скульптуры, по спине у него пробежали мурашки.

Ощутив всплеск накапливаемой энергии, Ариман вскинул хеку. Из теней между идолами-близнецами выступил легионер.

— Брат Азек, — произнес он.

— Амон, — отозвался Ариман, узнав другого корвида по сиянию в ауре, отвращающему беду. Облаченный в багряную броню советник примарха стоял неподвижно как истукан, выставив перед собой серебряный посох, увенчанный солнцем с извивающимися лучами. Казалось, он перекрывает Азеку проход.

Амон выделялся патрицианскими чертами лица, не исказившимися даже во время тяжкого перерождения в Астартес, а также ястребиным носом, темными, как нефть, глазами и коротко стрижеными волосами серо-стального цвета. Настоящий царственный претор или консул.

Он был — и оставался — помощником Магнуса, хотя Ариман, раньше занимавший пост главного библиария, формально превосходил его в чине. Пока что воины не пытались серьезно проверить, остался ли у прежних званий какой-либо вес.

— Я принес трофей для примарха, — сказал Азек, видя, что Амон не собирается пропускать его в зал Амун-Ре.

— Да, вижу, — кивнул другой корвид. Пройдя мимо Аримана, он осмотрел саркофаг оракула, затем слегка стукнул посохом по металлу. Раздалось чересчур громкое эхо, которое не утихало слишком долго.

— И что там? Еще один раздутый от эфира труп? Очередные книги?

— Провидец, — ответил Азек. — Разве ты не знал?

Обернувшись, советник вперил в него взгляд глубоководного хищника.

— Твои глаза… — промолвил Ариман.

— Мои глаза? Что с ними?

— Они всегда были такими темными? Не могу вспомнить.

— Такие же, как обычно.

— Нет. — Азек подошел вплотную к нему. — Когда-то твои глаза видели дальше, чем позволяло зрение любого другого адепта Корвидов. Их взор пронизывал завесы судеб и случайностей, непреодолимые даже для меня. Как же сильно, должно быть, тебя уязвляет то, что Пирриды возвысились, а твое предвидение сейчас не лучше, чем у незрячего смертного, чьи глаза залеплены грязью.

— Ты такой же слепец! — огрызнулся Амон.

Улыбнувшись, Ариман отступил.

— Вовсе нет, брат. Я вижу очень многое. Например, то, как ты цепляешься за фалды Магнуса, будто вернувшийся блудный сын, и боишься покинуть его.

— Страх тут ни при чем, — возразил советник. — Примарх нуждается во мне.

— Тогда ответь мне, братец, почему с тех пор, как мы оказались здесь, ты ни разу не странствовал по Великому Океану в тонком теле? Опасаешься того, что тебе откроется?

Пришел черед Амону улыбаться.

— Ты весьма высоко ставишь свой интеллект, Азек, но на самом деле постигаешь очень мало. Ослепленный гордыней, ты не замечаешь того, что у тебя под носом.

Вспомнив, что оракул говорил ему буквально то же самое, Ариман вздрогнул. Амон меж тем отошел в сторону.

— Входи, — пригласил он. — Примарх ждет тебя.

Лишенный крыши громадный зал Амун-Ре, в прошлом игравший роль читальни, больше напоминал открытую плазу. Его пол из красного мрамора поблек до розового, выжженный непрерывно блистающим светилом. На сотнях широких столов, в случайном порядке расставленных в чертоге, лежали стопки пергаментов. Сидевшие за конторками писцы в капюшонах лихорадочно скрипели перьями, выводя строчку за строчкой.

Когда Азек с Амоном вошли в зал, никто из служителей не поднял головы.

В центре лектория пребывало величественное существо, окруженное сферой из тысячи парящих томов. Текст на их пустых страницах появлялся с быстротой, недостижимой для обычных переписчиков.

Но Магнус Красный и не был смертным мастером слова.

Алый Король, облаченный в развевающиеся одеяния бледно-голубого цвета с золотым шитьем, не только купался в лучах солнца, но и испускал собственное сияние.

Пышные волосы Циклопа охватывал бронзовый венец. Раскинув руки, примарх жестикулировал, словно дирижер в разгаре грандиозного концерта. Как только Магнус заполнял очередную книгу, та исчезала, и на ее месте возникала новая заготовка.

— Мой господин, — обратился к нему Ариман.

Циклоп поднял глаз, и в зале мгновенно наступила тишина. Летающие книги, рванувшись во все стороны, пропали в яркой магниевой вспышке. При виде этого легионер на мгновение ощутил боль утраты.

Амон занял место сбоку от господина.

— Азек, сын мой, — сказал примарх. — Ты вернулся к нам с победой.

Кивнув, Ариман понял, что утратил дар речи. Он довольно долго пробыл в материальном измерении, и теперь его пьянило само присутствие Магнуса.

— Это так, — наконец выговорил Азек, жестом приказывая сервиторам пройти вперед. Опустив несимметричный саркофаг на каменные плиты, киборги поставили вместилище оракула вертикально. По металлической оболочке потекли ручейки черной влаги, но создание внутри молчало, усмиренное феноменальной мощью Алого Короля.