– Заткните уши! Живо! – скомандовала Десанка, прижимая ладони к ушам сынишки.

– Все будет хорошо, Господь нас не оставит, – твердо проговорил муж, и Десанка ясно услышала дрожь ужаса в его голосе…

Воспоминания о том, что ей привиделось, даже сейчас, спустя несколько часов, были настолько живыми, словно Вася и вправду перенесла, перечувствовала все увиденное. Неведомая женщина с необычным именем Десанка, маленький черноволосый мальчик, перепуганные насмерть старики…

Все эти люди жили где-то здесь, в Сербии, сотни лет назад. Жили… Но как они умерли? Видение закончилось так же внезапно, как и началось, и Вася не знала, удалось ли хоть кому-то из них уцелеть той ночью.

Прежде у нее никогда не было таких продолжительных, подробных и отчетливых видений. Вася словно на несколько минут – или часов? – перенеслась в далекое прошлое. Ее приступ, похоже, напугал Милицу, потому что она стала выпроваживать их. Вася, все еще во власти пережитого, не сопротивлялась и почти ничего не понимала.

– Уезжайте, увозите ее отсюда скорее, – будто сквозь плотное ватное одеяло доносились до Васи слова Милицы, которые послушно переводил Арсений. – Такие, как она, легкая добыча для нечисти. Проводники, слишком тесно связанные с потусторонним миром!

Вася смутно помнила, как они ехали обратно, и только когда переезжали через мост, она окончательно пришла в себя.

– Что ты видела? – спрашивали ее друзья.

Они уже шли по территории Бадальской Бани, усталые, особенно бедный Арсений, которому пришлось крутить педали за двоих, растерянные из-за всего услышанного.

Вася не успела ничего ответить: они оказались в центре событий. В Бане была суматоха из-за пропажи Сомова и, как думали поначалу, их троицы и Арсения.

До самого вечера не было случая спокойно поговорить, и они решили обсудить все утром. Катя спала, Дима и Арсений, наверное, тоже, и только Вася не могла заснуть.

Проворочавшись не меньше двух часов, она встала с постели и подошла к окну. Во время тех ночей, когда светила Кровавая луна, они с Катей всегда закрывали плотные шторы и ставни: иначе невозможно было заснуть. Но сейчас луна скрывалась за облаками, и в свете уличного фонаря Вася увидела какое-то движение, тень, промелькнувшую возле толстого платана.

Приглядевшись, девушка поняла, что ей не показалось: рядом с деревом стоял человек и смотрел на окна корпуса. И это был не просто какой-то человек, а Артем Сомов.

«Нашелся! Надо позвать кого-то! Открыть окно и крикнуть ему, чтобы не смел уходить!» – мысли промелькнули в голове за одно мгновение.

Но предпринять ничего Вася не успела, потому что Сомов вскинул руку и поманил ее, словно приглашая уйти с ним.

И тут же в голове зазвучал его голос, тихий и вкрадчивый, но вместе с тем позвякивающий, как колокольчик: «Я же говорил тебе. Все началось. Он больше не спит, и я теперь с ним. И ты тоже будешь, и все, все».

Голос звучал, чужие слова и мысли царапали череп изнутри так же…

…как пальцы нащупывали запор на окне, желая открыть его – и впустить того, кто пришел дождливой ночью. Оконная ручка была ледяной, и, ощутив этот холод, Вася словно очнулась.

Этого хватило, чтобы увидеть – Сомов стоит уже под самым окном, вскинув голову и протягивая к ней белые руки, похожие на толстых червей, а его губы кривятся в ухмылке.

А после все заволокло темнотой.

Илья плохо спал, проснулся раньше обычного и вдобавок с головной болью. Славица всегда говорила, что терпеть ее вредно, и если бы была рядом, то непременно уговорила бы мужа принять лекарство. Но Славицы не было, и Илья не стал пить таблетку, подумал – пройдет со временем.

Только боль, вопреки его ожиданиям, усиливалась, пульсировала уже не только над левым глазом, но и в затылке. Словно зубастый злой зверек грызла его изнутри и уже через час после пробуждения стала такой сильной, что Илья едва мог открыть глаза.

А ведь денек предстоял не из легких: нужно искать этого Сомова, будь он неладен, а потом, если найти не получится, вызывать полицию и объявлять мальчишку в розыск.

Телефонный звонок полоснул по нервам, как нож, и головная боль усилилась, хотя, казалось, куда уж больше. Звонили по внутреннему телефону. Сморщившись, он снял трубку.

– Здраво, – послышался знакомый бас.

– Дарко! Ты уже тут?

– Я уже два часа как пришел. Вызвали.

«Что там опять стряслось?»

– Я как раз к тебе хотел… Голова раскалывается. Дашь таблетку?

– Заходи, спасу твою никчемную жизнь. Заодно поговорим.

Окно в кабинете Дарко было распахнуто настежь. Пахло дождем, хвоей и свежезаваренным кофе.

– Вот, прими сразу две. Минут через семь полегчает, – сказал хозяин, протягивая Илье стакан и белые продолговатые пилюли.

Илья выпил лекарство и сел в кресло, откинув голову на спинку. Дарко устроился напротив с чашкой в руке.

– Тебе не предлагаю, – полувопросительно проговорил Дарко, и Илья дернул углом рта: какой там кофе!

– Марина уже у себя? В какие края идем на поиски?

– Ни в какие, – ответил Дарко, и Илья от неожиданности широко открыл глаза.

– Неужели нашелся?

Но по кислому выражению лица Дарко стало понятно, что ничего хорошего не произошло. «Господи, только бы не…»

– Меня сегодня вызвали в полшестого, примчался как наскипидаренный.

– Вызвали?

– Марина. Просила приехать, не хотела никого другого посвящать, чтобы разговоров лишних не было. Мне-то она доверяет, – сказал Дарко и, кажется, слегка смутился и покраснел, что выглядело довольно забавно, учитывая его возраст.

– Не знаешь, Милица уехала? – спросил Илья, вспомнив вчерашнюю беседу с Арсением.

Они так ни до чего и не договорились. Дарко решительно возражал против того, чтобы рассказывать обо всем Марине и поднимать панику.

– Ситуация и без того непростая: из-за погоды убытки, у Марины забот полон рот. Да и что мы можем сказать? Байки эти все перескажем? Никаких доказательств, ничего серьезного: видения, сны, старые легенды.

Они поговорили еще немного, поспорили и разошлись. Арсений, кажется, был немного сконфужен тем, что взбаламутил Дарко и Илью, но вместе с тем рад, что не должен теперь один решать, что предпринять.

– Уехала, – коротко проговорил Дарко. – Дом стоит запертый. Она не соврала: еще трое уехали, тоже старики, как Милица. Не знаю, ее ли наслушались или просто погостить собрались к детям.

– Ясно. – Головная боль постепенно отпускала, сдавала позиции. – Прости, я тебя перебил. Зачем Марина тебя вызвала?

– Ночью стало плохо Василине – той девочке, у которой видения. – Дарко закашлялся, поперхнувшись кофе. – Соседка по комнате утром обнаружила ее лежащей возле окна в глубоком обмороке. Девочка попыталась привести подругу в чувство, перепугалась, побежала к Нине. Марина услышала всю эту беготню – говорит, не спала уже, – вышла узнать, что случилось. Когда они втроем вернулись в комнату, Василина уже очнулась.