Ему хотелось посоветоваться с кем-нибудь, хотя он никогда особо не полагался на чужое мнение. Но ситуация была нестандартная, и взгляд со стороны пригодился бы.

Около пяти, будто чувствуя его смятение, позвонил Ацо, но, разговаривая с ним, Илья понял, что не сможет поговорить об этом со старым другом. Ацо слишком далеко – там, где течет обычная повседневная жизнь, другая атмосфера и другой ритм. То, о чем хотел сказать Илья, оттуда покажется ему нелепостью. Ацо, конечно, не поднимет друга на смех, но будет думать, что горе и одиночество разрушают его психику, вот он и выдумывает невесть что.

Так Илья и не сказал ничего.

Следующее утро принесло новые проблемы. Сомов так и не объявился, вдобавок, похоже, сырость из-за постоянных дождей стала сказываться на здоровье детей: пятеро ребят пожаловались на плохое самочувствие.

Симптомы были у всех одинаковые: тошнота, отсутствие аппетита, головокружение, а слабость такая, что дети с трудом вставали с постели. Дарко и другие врачи не могли понять, в чем дело, но решили изолировать больных детей, разместив их в стационаре.

– Там уже все кровати заняты – стационар не рассчитан на такое количество народа, – говорил Дарко Илье, когда они пошли вечером в кафе пить пиво.

Там было пусто: все гости разъехались, а новых так и не появилось.

Брони отменялись одна за другой, деньги за оплаченные путевки приходилось возвращать, и Марина ходила злая, как оса. Да еще и дети стали болеть – сплошное невезение.

Илья поглядел в темное окно, но увидел только свое отражение. Дождя не было – он весь день то прекращался, то усиливался, но от сырости уже, кажется, ломило кости и ныли зубы.

– Сколько лет тут живу, ни разу такой напасти не было. Как будто трубу наверху прорвало. – К пиву Дарко заказал орешки, а Илья – сухарики, жалея, что нет сушеной рыбы, как в России. – У меня самого горло першит. Как бы не разболеться.

Они болтали о том о сем. Выпивка позволила расслабиться, и примерно через час Илья уже думал, что все не так плохо. Подумаешь, дождь! Зарплата идет, деньги копятся. Места здесь красивейшие, покой и тишина. Можно продать свой дом, поселиться рядом с Дарко…

– Вот вы где, доктор! – Дверь кафе распахнулась, и Марина застыла на пороге: волосы растрепаны, лицо бледное, брови сведены к переносице.

«Что опять стряслось?» – с тоской подумал Илья.

Дарко поднялся ей навстречу:

– Марина…

– Твои пациенты! – почти выкрикнула она. – Они все куда-то подевались, пока ты тут пиво хлещешь!

Никогда прежде Вася не видела Диму таким испуганным. То есть не то чтобы она хорошо его знала, они и знакомы-то были всего около месяца. Но все же характер человека и за короткое время можно успеть изучить, чтобы понимать, на что он способен. К тому же рядом всегда была Катя, а Дима из кожи готов был выпрыгнуть, лишь бы доказать ей, что он самый крутой.

А тут вдруг – дрожь в голосе, загнанный взгляд, губы кусает, ерзает на стуле, как будто ему хочется вскочить и убежать отсюда за тридевять земель.

Ребята после завтрака сидели в библиотеке, но читать, конечно, не собирались: Дима сказал, ему срочно нужно рассказать им кое-что. Тут был уютный уголок, который они некоторое время назад облюбовали. Устроившись в мягких зеленых креслах, что стояли возле камина (не электрического, а самого настоящего!), можно спокойно говорить, не боясь, что кто-то подслушает.

Для виду приходилось брать журналы на сербском языке, которые друзья, получив, не глядя забрасывали на столик. Прежде кресла и диваны библиотеки были заняты взрослыми гостями Бани, но теперь их не стало, а из детей никто в библиотеку не захаживал.

– Ты можешь нормально объяснить, что случилось? – потребовала Катя.

Дима опоздал на завтрак, толком ничего не ел, все оглядывался по сторонам, а потом объявил, что видел Артема и потащил девочек в библиотеку – поговорить.

– Значит, прошлой ночью ты тоже видел Сомова. Почему не сказал? – спросила Вася.

Дима в сотый раз поправил очки на переносице.

– Я не понял, что видел его… В общем-то, я думал, что сплю. Бывает же так?

– Ничего такого у нормальных людей не бывает! – отрезала Катя. – Спишь так спишь, нет – значит нет!

– А у меня вот было! – огрызнулся Дима. Похоже, он и правда был не в себе, если позволил себе такой тон в отношении Кати. – Я сидел в Интернете. Сначала просто ролики листал на Ю-тубе, а потом решил пересмотреть «Выжившего». И в какой-то момент услышал за окном… – Он замялся. – Вроде бы свист. Или шипение. Но такое мелодичное, тихое. У меня кровать прямо под окном, я телефон отложил на тумбочку, приподнялся, выглянул наружу и увидел его.

– Он стоял под окном? Или был в парке? – быстро спросила Вася.

Дима нервно облизнул губы и замотал головой:

– Ни то ни другое. Он был передо мной! Заглядывал в окно. Прямо на меня смотрел!

Он поглядел на Катю, ожидая, что она скажет какую-нибудь колкость, ведь такого быть не могло: их комнаты находятся на втором этаже, причем это очень высоко. Но Катя промолчала. Наверное, видела, в каком смятении сейчас Дима, и решила, что не время острить.

– Там было темно, но я хорошо видел его лицо. Оно прижималось прямо к стеклу. Сомов улыбался, а глаза… – Дима шумно сглотнул. – Они были красными. У него ведь вообще-то светлые глаза, водянистые такие, а тут… Я шарахнулся от окна, и тут оказалось, что я сижу, как и прежде, в кровати. Ночник горел, и телефон опять был у меня в руке. Я потому и решил, что мне приснилось, как я его отложил и выглянул в окно!

– А дальше? – поторопила Вася.

– Дальше я выключил ночник и лег спать.

«Небось в окно поглядеть не решился», – подумалось Васе.

– А этой ночью они пришли все!

– Кто – все?

– Вы что, не слышали? – Дима снова схватился за свои многострадальные очки. – Я шел на завтрак и услышал, как Нина говорит этому электрику или кто он там… Илье, что…

– Привет, заговорщики!

Арсений стоял возле кресла, в котором сидела Вася. Они были настолько увлечены разговором, что не заметили его появления.

Катя заулыбалась.

– Обязательно так подкрадываться? – сердито спросил Дима.

– Не знал, что зайти в библиотеку значит «подкрадываться».

Пару минут спустя все четверо, оставив пререкания, оживленно обсуждали то, что увидел ночью Дима.

– Правда, что дети пропали из больнички? – спросила Катя.

– Меня часов в восемь Оксана Юрьевна позвала, вся в панике. Мы весь корпус обошли, парк…

– Ничего не слышали! – сказала Вася, и они с Катей переглянулись.