Дядя Карло в машине прочел короткую вводную лекцию об исторических ценностях Рима, а когда Саша показала некоторую осведомленность в названиях улиц, попросив свозить ее на виа Национале, корсо Викторио Эмануэле II, виа Маргутта и обязательно в Ватикан, он похвалил ее начитанность и пообещал рассказать всем родственникам, что они могут гордиться не только ее красотой, но и образованностью. А Саша мысленно похвалила саму себя, что в самолете не дремала, как многие пассажиры, а знакомилась с достопримечательностями Рима, перелистывая забытый кем-то путеводитель. Память у нее всегда была хорошей, поэтому она с такой легкостью запомнила названия некоторых улиц.

— А сейчас мы с тобой поедем на виа Сакра. Я хочу, чтобы ты прошла по Священной дороге Форума и увидела арку, которая была воздвигнута в честь победы Тита над иудеями в конце первого века до нашей эры. Я тебе покажу и руины храма Юлия Цезаря.

— Мы в университете учили про Юлия Цезаря! — обрадовалась Саша, живо реагируя на знакомое имя.

Они вышли из машины, и сухонький шустрый дядя увлек Сашу за собой, попутно рассказывая историю всех руин, которые они проходили.

— О, Колизей! — воскликнула Саша, не веря своим глазам. До сих пор она видела его только на картинках.

— Иначе его еще называют амфитеатром Флавиев — это один из самых знаменитых памятников древности во всем мире, — продолжал свою экскурсию дядя Карло.

— Я бы еще хотела посмотреть фонтаны Тритона и Треви. А Капитолий нам удастся сегодня увидеть?

— Увы, Саша, у нас мало времени. Мы должны вернуться к обеду, прилетят Понти из Дании и Австралии. — Он заметил, как Саша приуныла, и решил ее утешить. — А вечером у нас будет фейерверк, Леонардо пригласил настоящих пиротехников. Будет очень красиво! — пообещал он голосом волшебника, который приглашает ребенка в сказочную страну.

Саша даже не заметила, что они, оказывается, гуляют уже почти четыре часа. Дядя был такой милый и обходительный, что Саша подумала, не выйти ли замуж за него? И за его белый «мерседес»? Только куда тогда девать тетю Луизу? Судя по ее внешнему виду, до девяноста лет ей еще как минимум тридцать.

Саша решила, что к праздничному столу нужно как-то принарядиться и сменить свою черную маечку с легкомысленной надписью на что-то более приличное. Англоязычные австралийские Понти вряд ли оценят юмор надписи, к тому же они наверняка переведут ее всем своим итальянским родственникам. Она поднялась в свою спальню, порылась среди нарядов и выбрала вполне приличное платье для подобного случая — не слишком короткое, но и не длинное, ровно до середины коленок. Открытые плечи, зато закрытая грудь. Платье было сильно приталенное, с широкой юбкой красивого изумрудного цвета. Купила летом в бутике на Смоленской площади, выложив за него двести пятьдесят долларов. Когда она влилась в толпу семейства Понти, с удовольствием заметила, что выглядит наряднее всех. И не просто нарядно, а шикарно.

Родственники толпились во дворе, разгуливали по всему парку, толпами перемещались по этажам. Как поняла Саша по обрывкам разговоров, многие не виделись годами, а некоторые вообще встретились впервые. Они обменивались фотографиями, знакомили друг друга с детьми и внуками, настоящее светопреставление. Сашу тоже водили на показ из толпы в толпу, и она уже устала рассказывать свою родословную, перечислять, какие предметы изучала в университете, на каких языках ей приходится общаться с туристами. Когда прозвучал гонг, все торжественно направились в столовую, и Саша уже заранее облизывалась, предвкушая, какие вкусности ей сейчас доведется откушать. Дядя Джанмарко, как старейшина рода, выступил с длинной речью, где перечисление одних родственников заняло минут двадцать. Перед ним был длинный список в виде свитка, чтобы не переворачивать страницы. Каждый названый член семейства вставал, и все ему аплодировали. В конце списка вдруг прозвучало имя Саши, и она растерянно встала, совершенно не чувствуя себя членом клана Понти.

— А это невеста нашего любимца Леонардо, русских у нас в роду еще не было, так освежим нашу старинную, выдержанную, как старое крепкое вино, кровь за счет молодой славянской крови! — с пафосом закончил свою витиеватую речь дядя Джанмарко. И все зааплодировали. Саша засмущалась, но в душе была собой страшно горда. Обязательно расскажет обо всем своим подружкам и этому дураку Юрке. Все приступили к трапезе, и Саша ловила на себе взгляды добродушных тетушек и дядюшек, их завистливых дочерей и невесток, томных сыновей и зятьев. «Прямо как у нас, — подумала она, не сильно огорчаясь. — Чуть баба видит в тебе конкурентку, сразу и зависть, и злоба. Ну и смотрите, все равно я лучше всех вас!» — Она высокомерно посмотрела на чью-то невестку или дочку, которая пожирала ее недобрым взглядом, и нежно улыбнулась Леонардо. Он положил свою руку на ее и промурлыкал: «Как ты хороша, красавица моя. Но у нас с тобой уговор, ты помнишь?» Саша подумала, что он скорее не напоминает ей об уговоре, а уговаривает сам себя не забывать его. Видимо, наглядевшись на нее в разных нарядах, ему все труднее и труднее помнить об этом дурацком уговоре. Саша прислушалась к себе: испытывает ли она хоть малейшее желание очутиться в спальне с Леонардо? Даже после выпитого фужера выдержанного вина из винного погреба семейства Понти ничто не шелохнулось в душе у Саши. А ведь она знала за собой слабость — после выпитого алкоголя ее всегда тянуло на любовные приключения. А тут хоть бы что. А вокруг, как назло, столько красавчиков, впору пояс целомудрия надеть. Но ничего нельзя. Скандал будет. Где бы этот пояс целомудрия раздобыть? После второго фужера ее начало развозить, и в душе у нее что-то зашевелилось. К тому, с вселенской тоской во взгляде, который сидит слева от дяди Джанмарко. И к cмуглолицему красавчику, сидящему прямо напротив нее с длинноносой мымрой, у которой лицо пожелтело от злости. И к тому, кто наискосок от мамы Леонардо, интересно, он совершеннолетний? А этот джентльмен до чего хорош, элегантен, и костюмчик как сидит! А взгляд какой — ой, скорее мне пояс, я же сейчас опозорюсь! Леонардо наклонился к ее уху и тихо сказал:

— Cаша, мне кажется, ты себя неважно чувствуешь. Давай я тебя отведу в спальню, ты устала, наверное. Много впечатлений…

Он взял ее под руку и повел в дом. В спальне помог расстегнуть ей платье, заботливо уложил в постель и, когда ее горячие руки обвили его шею, нежно отстранил их и, заговорщически подмигнув, напомнил:

— А уговор? — и закрыл за собой дверь, повернув в замке ключ.

— Вот сволочь, Кощей Бессмертный, это чтоб я никому не досталась! — Пьяные слезы обиды потекли по щекам Саши, и она уснула мертвецким сном.

Проснулась она уже к вечеру от хохота и всеобщего веселья прямо у себя под окнами. Саша босиком подбежала к окну и выглянула — вся поляна перед домом сияла разноцветными фонариками, как на праздник Первого мая. Она быстренько оделась, перед большим зеркалом в ванной привела себя в порядок, нанесла свежий макияж и чинно села в кресло, сложив руки на коленях. Должен же кто-то прийти за ней, не могут они забыть ее хотя бы потому, что она невеста Леонардо. Саша стала вспоминать, как вела себя за обеденным столом. Вроде прилично, выпить-то она выпила, но не напилась же в стельку, ни к кому не приставала, песни не пела, пошлые анекдоты не рассказывала. Только позволила себе рассматривать красивых мужчин семейства Понти. И даже не подмигнула никому. Нет, вела она себя безукоризненно, ей не в чем себя упрекнуть. Так что пусть скорее вызволяют ее из заточения, ей тоже хочется полюбоваться на иллюминацию. Дядя Карло обещал, что будет еще и настоящий фейерверк. Ну где они там все? Она свесилась через высокий подоконник, вглядываясь в праздничную толпу. Позвать кого-то неудобно, тогда все поймут, что она сидит под замком. Как бы наказанная, черт бы их всех побрал. Саша сердито вернулась к стулу, громко стуча каблучками. Разнести бы весь этот паркет. Небось тоже доисторический. Днем ей как-то некогда было его рассмотреть. Саша от скуки низко наклонилась над полом, изучая выложенные узоры, и в этот момент в двери повернулся ключ и появился ее усатый кот.