— Есть такое, — повернулась, и спрятала ухмылку, отпила глоток. Он злой, под глазами синяки от недосыпа.

— Всю ночь с этим сопляком трахалась? — он шагнул, преодолев небольшое расстояние до меня, и я растеряла всю выдержку.

— Не твое дело! — незачем ему знать, что не выспалась. А потому что мы всю ночь играли в GTA. Пусть понервничает. Ему полезно.

— Мое! И ты моя!

— Ничего подобного!

— Я тебя раскупорил и… — выплеснула горячее кофе на белоснежную рубашку и врезала так, что в ушах звенело.

— Пошел ты! Подонок!

Михаил

Щека горит от пощечины, а от кофе точно будет ожог, рубашка безвозвратно испорчена. Мало мне было бессонной ночи, так Снежана решила показать характер. Строптивая. Ничего, будем укрощать. Надо будет, дома запру, и к батарее пристегну, но этому мажору она не достанется.

Хватаю её за шею и толкаю на кухонный островок, на пол падает чашка и разбивается, Снежная, колючка, морщится.

— Охренела? Что за выходки?

— Нервишки шалят, дядя Миша? Бахни валерьянки ведро, а то в твоем возрасте вредно так волноваться. Нервные клетки не восстанавливаются, — у меня от ее наглости дух вышибло.

— Повтори, — свистяще-злобно прошептал, сжимая подбородок нахалки. Она посмотрела на меня брезгливо, с вызовом. А зелёные глаза метали проклятья.

— Если твоя жена мне тетя то ты. Дя-дя Миша, — нет больше терпения. На куски меня рвет. Бесит своими выходками, языком.

Накинулся на нее нетерпеливо, безжалостно. Съедая последнюю фразу губами. Повалил на стол, сжал запястья вместе, чтобы не брыкалась, задрал над головой. Вытаскиваю заправленную в юбку блузку, провожу по животу, выше, отодвигаю чашечки бюста, сжимаю торчащие соски. Она мычит, дергается, распаляет только быстрее.

Шлюха. Только кончала от меня и тут же побежала к этому малолетке.

— Хочешь меня? Скажи, — прикусываю сосок через ткань. Она выгибается мне навстречу. — Таешь от простой ласки, а говоришь, что была с ним.

— А не пошел бы ты! — отвлекаюсь на звонок.

— Да! — рявкаю в трубку, придавливаю её бедрами, продолжая держать руки. — Да, любимая, — с улыбкой отвечаю Вике. Из рта Снежи вырывается свистящий звук. Как же она красива в гневе. Пусть почувствует себя в моей шкуре. Как я всю ночь себе места не находил. Да. Ревновал! Потому что моя! А не Дениски. Так рифма и напрашивается.

— Что дышу тяжело? Лифт не работал, пешком шел, — руки снежной колючки вырываются из плена и пытаются меня оттолкнуть, заворачиваю их назад. Её спина выгибается демонстрируя охрененные сиськи, торчащие из расстегнутой блузки. Наклоняюсь и начинаю посасывать, втягиваю нежную кожу, потираясь между ее ног стальным членом. Пиздец, как меня повело от нее. Она краснеет, злиться. Прикусывает губу, пытаясь сдержать стон. Но он все прорывается.

— Что происходит? — повторяю вопрос Вики. — Да секретарша моя коленкой стукнулась, — закрываю трубку рукой и говорю:

— Тихо! — отодвигаю трусики Снежинки и начинаю лениво массировать твердую горошину. Глаза Снежи закатываются, она ерзает, насаживаясь на палец. В промежутке между ответами Вики, покусываю соски. Как же мне нравится такая Снежинка. Плененная, беспомощная. Хочет сопротивляться, а не может. И то, что я делаю такое запретное, манящее. Я уже открыто трахаю её пальцами и она на грани.

— Ненавижу! — шепчет она, вызывая улыбку. Не могу пропустить её оргазм, хочу видеть, как она кончает.

— Пока Вика. Потом перезвоню, — отключаюсь. Снежана хватает меня за воротник рубашки притягивает к себе, сжимает мои пальцы внутренними мышцами. Такая уязвимая, беззащитная. И я сам готов кончить от этого зрелища.

— Снежинка, — ласково мурчу, провожу носом по шее, отпуская руки из плена.

— Снежана Юрьевна! — кричит Олег. Она со страхом смотрит на меня, отталкивает. Быстро приводит себя в порядок.

— Да, Олег Геннадьевич.

— Зайди ко мне, — кричит мой партнер. Снежа пошатываясь идет к двери.

— Стой! А я? — развожу руки в сторону, показывая мачту парусника. Снежа коварно улыбается.

— Сам, дядя Миша. Ручками.

— А ну стой! — она убегает, а я не могу выйти в таком виде. В приемной сидят люди.

Эта зараза мне на прощание ещё фак показала и рассмеялась раскатисто. Злодейка!

Глава 7

Снежана

Просто уму непостижимо, что вытворяет со мной Миша! В полном офисе людей, разговаривая с женой по телефону, доводит меня до самого крышесносного оргазма. С каждым разом он ещё мощнее, меня просто расплющило им. Ноги дрожат, а по телу разливается сладкая истома.

Все неправильно. Я должна его ненавидеть, после его слов. А мне больше всего на свете хочется прижаться к нему, так же, как было тем утром.

Он выходит из кухни, прикрываясь пиджаком. Смотрит так, как будто я самое желанное лакомство. И если бы не люди в приемной, то он бы разложил меня на этом столе.

Мне хочется его помучить. Беру карандаш, сжимая губами, как мне кажется эротично. Мужиков же это заводит? Никогда не соблазняла. Но я думаю, неплохо получается. Он в два шага преодолевает расстояние до меня, и нагнувшись шепчет, разгоняя стадо бешеных мурашек.

— Сегодня вечером будешь так же обхватывать мой член, — от его слов щеки горят, а во рту становиться сухо. Я вспоминаю какой он на ощупь и мне до боли хочется того, чем он мне грозит. Видимо, на моем лице все написано, карие глаза превратились в черное пламя, зрачков совсем не видно. Я даже могу разглядеть в темном стекле его глаз свое отражение.

— Мечтайте, дядя Миша, — с улыбкой отвечаю. Крылья носа раздуваются, венка на его шеи так бешеного бьётся, что того и гляди, проломит кожу. Миша оскаливается.

— Ты же приедешь сегодня домой? — чувствую опасность, сознание в панике транслирует SOS.

— Возможно. А возможно у Дениса заночую.

— Снежа! Не беси меня! Я же знаю, что между вами ничего не было. Иначе бы ты так бурно не кончала от моих прикосновений.

— Иди ты!.. Работать! — беру планшет и иду к Олегу. Нужно согласовать его расписание на сегодня, сделать кофе, а не думать, как мне выстоять сегодня.

Мой уход с работы похож на бегство. Я судорожно жму кнопку, пока Миша бежит к лифту. Створки захлопываются прямо перед его носом. У меня есть фора. На метро я доберусь быстрее, чем он на машине по пробкам в час пик. А там запрусь в комнате и фиг он меня вытащит. Буду держать оборону.

Придя домой, переодеваюсь в домашнее. Запасаюсь бутербродами и бутылкой сока иду в комнату. В звенящей тишине, слышу, как хлопает дверь, его шаги. Превращаюсь в слух. Ручка на двери поворачивается. Дверь закрыта на замок.

— Снежа, — стучится. — Открой,