Он растерянно взглянул на ожидающих приема многочисленных пациентов. Ну хоть эти все те же. Если присмотреться внимательнее, минуту постоять, вчувствоваться, можно расшифровать все их проблемы. Кто-то действительно болен, а кому-то просто внучка не звонит.

Из двери, озаглавленной как «Процедурная», донесся женский писк.

Андрей заглянул внутрь. Медсестра в белом халате набирала какую-то жидкость в шприц.

Здесь все еще делают уколы? Здесь лечат инъекциями?

Всемилостивый боже…

Напротив открылась еще одна дверь, Андрей не успел прочитать надпись. Из кабинета вышла вульгарного вида тетка и крикнула:

— Примем только с больничными листами. Не стойте под дверью!

Я не буду искать ваш анализ, не отвлекайте доктора!

Андрей так и обомлел.

Кто это? Что это?!

— Молодой человек! Вы нам не поможете? — окликнули его. Андрей обернулся: рядом стояла бабуля в белом халате, на шее у нее висел… Как же называется эта штука? Такие были в музее академии. Фонендоскоп, вот. А совсем молодая девчонка, младше Риты лет на пять, тыкала пальцем в уродливое сооружение из досок.

— Давайте шкаф в кабинет занесем, — жалобно попросила девочка.

И эта рухлядь — шкаф? Но если он им нужен…

Андрей подхватил деревянного монстра и, как пушинку, пронес его к соседней двери. Женщины поспешили распахнуть ее.

— Вот сюда, сюда, к стеночке! — засуетилась бабуля. Андрей поставил шкаф и осмотрелся. Два стола. Два стула. Кушетка. Два шкафа — кроме того, что внесли, еще один, только со стеклянными дверцами. Наверху — ящики, а в них, да и везде кругом…

Бумажки. Бумажки. Бумажки. Море, океан, вселенная из бумаг. Ни компьютера, ни эссенциального монитора.

А в дверь уже нетерпеливо заглядывают люди.

Где привычные цветные лучи? Где контакт ладоней-груди? Где таблицы на стенах со схемами ликвидации акселей?

За что сожгли Риту? За что жгут других? За сверхвоздействие?! Да здесь же нет никакого!

Растерянно озираясь, он заметил эмблему на бейджике доктора: змея над вазочкой. Но здесь же должна быть птица феникс!

Андрей, ничего не понимая, вышел из кабинета.

Это — не эссенциалия! Это — непонятно что и откуда. Стараясь ни до чего не дотрагиваться, Андрей пошел к выходу.

Понедельник начался, как всегда, с кошмара.

Прогу установи, кукесы почисть, почту наладь, сбегай туда, Стас, сделай это, Стас. А завтра, Стас, — конференция, ты все подготовил?

Носился, как ошпаренный. Мало того, что появились новые сотрудники (а им, как водится, нужны новые машины, а новые машины надо связывать с сетью, ууу!), так еще взяли коммерческого директора!

Вы можете себе представить? Коммерческий директор в аудиторской фирме! Где все — и так бухгалтера! Где есть главбух и ведущий менеджер!

— Мы расширяемся, Станислав! Действуй! — заявил начальник.

Пришлось тянуть провода в новый кабинет. За целый день успел перехватить только пару бутербродов и выпить чей-то чай. Ничего, потом отдам, после отпуска.

В общем, остановиться и оглядеться мне удалось только в семь вечера, когда большинство сотрудников срулило. Либо меня так воодушевила вчерашняя прогулка, либо за выходные я вырос профессионально, но сделал за день столько, сколько обычно с трудом успеваю за три. Веяния нового мира? Или все-таки… любовь?

Кстати, как там моя любовь?

Перед уходом набрал ее номер.

Кто взял трубку, я не понял — у мамы, что ли, такой хриплый голос? — и попросил позвать Свету. Там откашлялись.

— Это я, Стасик!

Света!

— Что с тобой? Горло болит?

— Угу, и температура высокая. Пришлось с работы отпрашиваться.

— Так. У тебя есть чем лечиться?

Она назвала несколько препаратов. Опять эти таблетки. Такая отрава! Все бы им, фармацевтам, колеса глотать.

— Хуже всего, что кашель какой-то… Неприятный. Как бы не воспаление легких. И Катьку боюсь заразить: мама, как назло, уехала, Маринка на работе, а детеныш возле меня все время крутится.

— А врача не вызвала? Чтоб послушал.

— Уже поздно, только дежурный до полвосьмого…

Она собиралась еще что-то сказать, но закашлялась. Вряд ли ее поймут по телефону.

— Слушай сюда. Я сейчас вызову тебе врача и приду. Дежурного так дежурного. Уговорю, если что.

Я кинул трубку и, быстро узнав по справочному номер их поликлиники, принялся звонить. Время — девятнадцать двадцать, должны принять вызов.

Должны. Да только не обязаны. Занято, занято, занято…

Набирал минуты три, прежде чем до меня дошло, что трубу просто сняли. Чтоб не дергать машину в последний момент.

— Дур-р-рак! Доехать бы успел!

К счастью, уходил я не последним, начальство сегодня припозднилось. Поэтому времени на то, чтоб запирать офис, отдавать ключи и расписываться в журнале у охраны, тратить не пришлось.

По лестнице я спустился в три прыжка, по дороге на остановку меня ничто не задержало, автобус подошел сразу, а пробок в этот час не было. И все равно я подошел к поликлинике в девятнадцать тридцать пять.

Черт! Сейчас ведь упрутся и не поедут! Денег предложить?

Не успел я взбежать на крыльцо, как навстречу мне вышел… Андрей. Вот так встреча!

— Стас!

Он так обрадовался, что мне стало неудобно. Я вот совсем не хочу его видеть после вчерашнего. Да и некогда.

— Привет! Слушай, извини, я очень спешу! Светка заболела, а мне нужно врача вызвать.

Я рванул мимо него в холл.

— Постой! Отсюда? Да здесь же варвары…

Но я уже не слушал его, а подбежал к столу справок.

— Девушка, — я приложил руку к груди, — мне вот так вот нужен терапевт!

Краем глаза я заметил, что Андрей при этой фразе скривился.

— А трибунал уже не нужен? — фыркнула девица, покосившись на догнавшего меня Андрея. — Дежурный врач ушла домой. Вызовы обслуживаются до половины восьмого.

— Как — до полвосьмого? — изумился Андрей. — А потом — что?

— Вызывайте «Скорую помощь». Или оставляйте вызов на завтра. Записать?

Я открыл рот, собираясь сказать сразу многое. И «да, записать», и «а кто сейчас на приеме», и что-то еще жизненно важное. Но Андрей сгреб меня в охапку и, не говоря не слова, выволок за дверь.

— Послушай! — остановил он поток моего красноречивого негодования, — я только что был в этом… заведении. Здесь не лечат людей. Здесь им могут только навредить. Что со Светой, скажи?