временам стойкость одеколона была обусловлена выдающимися достижениями советских китобойных флотилий «Слава». Добываемого спермацета — этого драгоценного содержимого желудка кашалотов, ныне редкого и потому супердорогого, в те времена хватало и на великолепные духи «Вечерняя Москва» и «Красный мак», и для эксклюзивных партий «Шипра».

Если к запаху гари еще можно было как-то привыкнуть, пофантазировать, что ты обедаешь у костра где-нибудь в лесу, то образовавшаяся смесь не позволяла даже помечтать о еде еще трое суток. Запах, правда, никуда не исчез, просто дедушка Бывалый вместе с женой к нему приспособились. Они заставляли себя что-нибудь съесть уговорами, что находятся в буфете погорелого театра.

А вот собака соседей категорически отказывалась выходить на лестничную площадку еще целый месяц.

Дедушка Бывалый, похудевший за «ароматную» неделю на 4 кг, так и не смог найти ответ на вопрос, почему, когда в доме море водки и даже есть чистый спирт, черт дернул его потянуться за «Шипром».

Душа смертная

Жила-поживала душа… Хотя где она поживала, неизвестно. Она просто возникла перед дедушкой Бывалым. Он часто размышлял, а существует ли душа и как она выглядит. Много чего придумывал, но к окончательному выводу не пришел. Да и не мог.

А тут, когда она возникла-предстала перед ним, он сразу понял — это и есть душа. И сомнений не возникло. Он даже разглядывать ее особенно не стал. Только и вымолвил: «Так вот ты какая!»

Душа удивилась-разволновалась. «Первый раз, — говорит, — меня живой человек видит. Чудеса просто!».

Она-то удивилась, а дедушка Бывалый был настолько ошарашен, что язык проглотил.

А душа вновь защебетала: «Ты дед, наверное, меня видишь, потому как уже не совсем живой. Небось, коронавируса отхватил. Давай уже освобождай свою душу, познакомиться желаю».

От этого предположения дедушка совсем в столб превратился. Стал лихорадочно вспоминать: «С внучками месяц не встречался, с детьми — две недели прошли. Так, за них можно не волноваться. Одна женушка в смертельной опасности из-за его похода в магазин за сигаретами. Жалко ее до бесконечности».

А душа торопит: «Ну, чего замер? Освобождай душу-то!»

А как же ее освободишь, когда она в пятки ушла? Стал он успокаиваться-размышлять. Ведь только домой зашел, еще и раздеться не успел, не может он внезапно душу испустить. Дел переделать требуется кучу. С друзьями попрощаться. Жену-супругу к такому трагическому эпизоду подготовить. Чай, полвека с бедами вместе боролись, счастьем делились.

— А чего это ты тут начальницу-командиршу разыгрываешь? В сказках и другой литературе и то случаев не встречалось, чтобы душа, неизвестно кому принадлежащая, в роли смерти с косой заставляла с жизнью расставаться. Наверное, сигареты мне подсунули самопально-контрабандные по ошибке. Вот и пошли видения.

— Сгинь, — тут дед хотел было добавить нечистая сила, да удержался. Опять-таки нету формулы, которая от чужих душ избавляет.

Душа после его слов поникла-закручинилась и засобиралась в дорогу.

Дедушка тем временем совсем в себя пришел: «Погоди, давай поговорим, раз уж встретились. Куда ты полетишь, что тебе предназначено. Пусть моя душа послушает. Глядишь, когда-нибудь вам встретиться доведется. Будете, как родственные».

— Это уж вряд ли. Я вижу, ты еще дедок крепкий, протянешь лет пяток. Столько я не проживу.

— Как это не проживешь? Душа ведь бессмертная!

— Слышала я, что некоторые души не умирают. Но это не мой случай. В рай попадают лишь счастливые. Я тоже была когда-то красивая, широкая, жила нараспашку. А потом болеть стала, изболелась донельзя, зачерствела, иссохла.

— Выходит хорошо, что твой хозяин умер?

— А он и не умирал. Ему сейчас совсем легко живется без меня.

— Да разве так бывает? Отдает человек Богу душу и уходит в мир иной.

— Бывает, бывает. Можно подумать, что это не вы говорите про вполне себе живых людей: «Нет у него души, бездушный он человек».

— Кем же он у тебя был? Олигархом?

— Много хуже. У олигархов душонки отдыхают хотя бы, когда они своими богатствами гордятся-любуются. А мой — партийный функционер. Когда он первый раз перекинулся-переметнулся, занемогла я сильно, изболелася. Ночами не спала, ворочалась. Ко второму разу иссохла я. Про свою широту забыла. А когда третий раз поменял он свои убеждения-идеалы, я уже от шрамов и рубцов зачерствела, почернела. Подошел он недавно к зеркалу и вдруг про меня вспомнил. Да как закричит: «Сгинь проклятая, исчезни!» Да разве так душу Богу передают? Вот и скитаюсь-мыкаюсь.

— Неожиданно все это, не укладывается в стереотипы. Что тело смертно, это-то понятно, а вот душа!?

— Какие же вы, люди, странные и странные у вас понятия. Тело-то как раз бессмертно. Никуда все атомы и молекулы, из которых оно состоит, не исчезают. Все они на Земле и остаются, хоть останки зарывай, хоть сжигай. Все опять же потом используются в живой природе или в той же глине.

— Ну, ты же жила в теле. Оно умирает, мы его хороним. Не может оно быть бессмертным.

— Посмотри на себя и ответь, ногти и волосы — это твое тело?

— Да, конечно.

— Сколько ты их похоронил за 70 лет жизни и где? Из твоих волос можно было бы сплести пятнадцатиметровый трос толщиной с руку. Свою кожу ты поменял за этот же срок больше ста раз. То есть, примерно полтонны своего тела ты уже вернул природе. Без слез и причитаний. Все, из чего ты состоишь, кроме глаз, уже не один раз извлекалось из внешней среды, а затем туда же и возвращалось. Так что ты «хоронил» свое тело много-много раз. И это для человека обычное рутинное дело. И почему вы делаете такой трагический акцент на окончательном, финальном воссоединении с природой? Ведь вы просто возвращаете долги! На самом деле, провожая в последний путь тело близкого вам человека, вы страдаете оттого, что потеряли РОДНУЮ ДУШУ!

Дедушка Бывалый, не дослушав собеседницу, понял, что она блуждает в потемках и, показав пальцем вниз, спросил:

— А ты, случайно, не оттуда?

— Нет. Я настолько измучена, что там, куда ты показываешь, нет средств и способов, чтобы ужесточить мои страдания. А там, — она показала вверх, — меня не принимают из-за грехов моего хозяина.

Мятущаяся душа покинула квартиру и полетела в поисках кладбища для таких же неприкаянных, как она.

А дедушка Бывалый безрадостно смотрел на, может быть, последний полет израненной души.

Теперь, слушая выступления политиков, он терзается желанием распознать среди них хозяина своей собеседницы. И нередко приходит к неутешительному для себя и для страны выводу — чересчур многие подходят на эту роль.

Думают ли караси?