Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все вокруг застыли, и по их позам Генри понял: они чем-то поражены, хотя чем, он понятия не имел.
– Сумасшедший посланник, – прошептали рядом.
– Не такой уж и сумасшедший, – громко сказал кудрявый и выпрямился. – А теперь прошу всех вернуться к развлечениям и поздравляю с Зимним днем. Желаю вам в наступающем году выбрать себе другого старейшину. Ваш грозился убить меня, а это, как вы понимаете, преступление, и я доложу о нем в столице. Но я уверен: эта идея принадлежала только ему, а вы все не имеете к ней отношения.
Стало очень тихо, и в этой тишине ясно разнесся стон толстяка:
– Ах ты хитрый мерзавец. Э, да вы чего, ребята! Он же нас опозорить хотел!
Толпа рассерженно зарокотала и повернулась к нему, и Генри понял по их позам, по наклоненным головам – они серьезно разозлились на вожака своей стаи.
– Кстати, я вас сразу узнал и по глазам, и по стрельбе. – Кудрявый посмотрел прямо на Генри, и сердце у того медленно поползло вниз. – Уделите мне пять минут?
Он протянул Генри правую руку со сжатыми пальцами, и тот отшатнулся: вдруг это прием драки? Но кудрявый сразу убрал руку. Издалека доносилась ссора старейшины с людьми, а на них больше никто не обращал внимания. Правда, девочка так и стояла, привалившись головой к его колену – отец, кажется, про нее забыл, – но от нее вряд ли можно ждать вреда.
– Не бойтесь, у меня нет с собой ни оружия, ни наручников. Я просто хочу поговорить. Они ведь не врали, верно? Вы можете уничтожать предметы прикосновением.
Генри настороженно смотрел на него. Глаза у кудрявого были добрые. И он отдал девочке дерево. И пока не нападал. Генри мельком оглядел его полушубок: кажется, карманы и правда были пусты.
– Но знаете, чего я не понимаю? Наследник разрушителя должен быть абсолютным злом, ну, так я всегда представлял. Но вы нас не убили и отдали ребенку свой приз.
Кудрявый вдруг стянул маску и запустил руку в волосы. У него было бледное, взволнованное лицо.
– Понимаете, что-то странное творится, – сказал он. Он говорил с Генри так спокойно, будто они давно знакомы. Так же говорил рыжий человек на дороге. – Два парня из этой деревни утверждают, что видели Барса, но что-то не похожи они на избранных воинов. – Он с сомнением посмотрел туда, откуда доносились крики: «Пап! Чего все на тебя сердятся?»
– Так он правда не просто зверь? Слушайте, я с ним ничего не делал. Мы с ним просто прятались в одном и том же месте. Я в него не стрелял, – торопливо объяснил Генри. Не хватало еще, чтобы они сказали, что он и тут виноват.
Кудрявый повернулся к нему так медленно, будто у него все кости примерзли друг к другу.
– Что? Повторите, что вы сказали?
– Я его хотел догнать, побежал за ним, но даже выстрелить не успел – он куда-то исчез, а я из-за него на вас напоролся.
Кудрявый тяжело сглотнул.
– В сказках Барс всегда приводил героя к тем, кто может ему помочь, – сдавленно пробормотал он, во все глаза глядя на Генри. – Провалиться мне сквозь землю.
Кудрявый продолжал на него странно смотреть, как будто ждал, что Генри сейчас закричит что-то вроде: «О, не может быть, теперь-то я все понял!», но Генри только терпеливо спросил:
– Так в чем проблема-то?
– Да уж, такой сказки у нас еще не было.
Генри застонал и чуть не прижал ладонь к лицу, но вовремя вспомнил про маску.
– Слушайте, да объясните мне, наконец, в чем дело!
И в эту минуту, словно в ответ на его вопрос, над площадью разнесся голос, такой громкий, глухой и странный, что все обернулись.
– Господа и дамы! Прошу минутку внимания.
На повозку, где выступал рыжий фокусник, залез человек в темно-лиловом плаще с капюшоном. Лицо его было закрыто железной маской.
– Эй, приятель, это моя повозка, если ты не заметил! – Рыжий фокусник стянул с головы маску лиса. Вид у него был рассерженный. – Хочешь свои фокусы показывать – ищи другое место.
– Слезь отсюда, – сказал человек с железным лицом.
И что-то такое было в его голосе, что у Генри волосы на затылке встали дыбом. Он знал это чувство. Угроза. Опасность.
Рыжий, кажется, это чувство тоже знал.
– Да, приятель, добро пожаловать на мою повозку. А я пойду поем, хорошего тебе представления, – быстро сказал он и торопливо, приволакивая ногу, слез на землю.
Теперь на повозке с надписью: «Лучший фокус, какой вы видели» стоял только человек в плаще. Но тут над площадью разнесся возмущенный вопль, и в следующую секунду на повозке было уже два человека. Все на площади, кроме Генри, потрясенно ахнули и забили ладонями: Генри уже понял, что у людей это знак одобрения.
– Ах ты подлец! – рявкнул Тис и сорвал с себя маску. Генри даже не представлял, что старик может быть в такой ярости. – Думаешь, я не знаю, почему ты здесь? Избранный под моей защитой, Освальд. Ты ему ничего не сделаешь. А вы прекратите хлопать, все серьезно!
Люди захлопали сильнее, и Тис побагровел так, будто в горле у него застряла рыбная кость.
– Ну что ты, в твоем возрасте не стоит так волноваться, – спокойно сказал человек с железным лицом. – Меня не волнует, кого там выбрал Барс. Я про них уже слышал, и знаешь, с такими героями вы далеко не уйдете. Я пришел за своим новым воином – имею полное право, разве нет? Его хорошо спрятали, но глупо было думать, что я не найду того, кто унаследовал силу разрушителя.
– Что ж раньше не нашел? – перебил Тис.
– Сам знаешь, на детей магия поиска не действует. Но вчера ему исполнилось шестнадцать, так что…
Тис растерянно нахмурился и потер бороду.
– Уверен, что не ошибся? Не могут оба быть из одной деревни.
– Ему покорился огненный камень. – Человек с железным лицом, которого Тис назвал Освальдом, пожал плечами и ткнул пальцем прямо в сторону Генри. – Он стоит вон там. Юноша в белом полушубке и маске льва.
Вот тогда и надо было бежать. Надо было хоть что-то сделать, но Генри не сдвинулся с места, потому что поймал взгляд Тиса. Тот смотрел на него застывшим, потрясенным взглядом, будто Генри – невиданный зверь, который сейчас разорвет его на клочки, и сердце у Генри так противно сжалось, что он, как последний идиот, пропустил момент: чья-то рука из толпы сорвала с него маску, и в ту же секунду раздался сдавленный, потрясенный крик толстяка:
– Это же… Это он! Нелюдь! Прямо здесь!
Отголоски его крика прошелестели по плотно сбитой толпе, и все маски медленно повернулись к Генри.
– Молчать! – вдруг рявкнул человек с железным лицом, и что-то такое было в его голосе – он остановил бы даже стаю волков.
Все замолчали. Снег шел все чаще и чаще, большие мягкие хлопья подпрыгивали и кружились в воздухе легко, как пепел.