Внезапно я ощутил жуткий голод, поскольку позавтракал «купчиком», а пообедал ведьминой отравой. Проклятие, хоть бы заяц какой забрел. Тут сам Бог пришел нам на помощь! При свете разгоревшегося костра я заметил в углу поляны целую роту сыроежек! Спустя несколько минут мы уже поджаривали на веточках грибы. Отродясь не едал ничего вкуснее! Согревшись и насытившись, Аня наконец перестала дрожать. Личико порозовело, глаза заблестели.

– Я знаю, кто вы, – неожиданно сказала она.

– Да ну! – скептически прищурился я. – Интересно, откуда? Досье мое, что ли, в РУОПе[24]прочитала?

– Вы – Бич Божий, – не обращая внимания на ехидную реплику, продолжала девочка. – Орудие в руках Господа!

– Бандит я, дурочка, бандит! – непонятно почему, возмутился я. – Понимаешь? Рэкетир!

Аня долго смотрела на меня.

– Вы много убили людей? – наконец спросила она.

– Ну, – смутился я, – как тебе сказать? Когда служил в Афганистане…

– Там вы были солдатом, – девочка явно взяла на себя роль моего адвоката. – Об этом не будем говорить. Скольких потом, когда стали рэкетиром?

– Никого, – честно признался я. – Только сатанистов, но они, гады, первыми напали, моего друга до смерти замучили, а за мной начали охоту. Мне не нравится роль дичи, поэтому я приехал сюда, чтобы уничтожить змеиное гнездо!

– Ну вот, – с облегчением вздохнула Аня. – Я же говорила, вы – Бич Божий. И… и… вовсе не такой уж плохой, каким хотите казаться. – Тут девочка почему-то покраснела.

Я тоже смутился и уже второй раз, после случая на берегу реки, застеснялся своей профессии.

– Знаешь, Аня, – неожиданно выпалил я, – если выйду живым из этой заварухи, в банду больше не вернусь! Только вряд ли выйду… Ну-ну, перестань плакать, совсем как маленькая. Вытри глазки! Вот так, умница! Лучше расскажи о себе: где живешь, как попала к этим сволочам!

Анина история оказалась проста и печальна. Неделю назад в гости к соседям приехал из Москвы племянник, симпатичный широкоплечий парень по имени Рафик. Новый человек в деревне всегда привлекает всеобщее внимание, а тут еще такой красавчик! Все местные девицы сходили по нему с ума. В немалой степени этому способствовало то обстоятельство, что их собственные ухажеры интересовались главным образом выпивкой и передвигались по деревне, как сломанные роботы, под углом в сорок пять градусов.

Рафик сразу обратил на Аню внимание, пригласил на танцы, а потом, как водится, полез под юбку. Но девочка дала ему резкий отпор, заявив, что она девственница и вообще нельзя вот так сразу! Вопреки ожиданиям, Рафик не только не обиделся, но невероятно обрадовался и все время по дороге домой бормотал: «Девственница! Какая удача! Очень кстати!»

Несчастная малышка вообразила, будто встретила долгожданного «благородного принца». Мечты развеялись на следующий день, когда Рафик зазвал Аню домой, угостил чаем, после чего тело сковала невероятная слабость, пропал на время дар речи, но способности осознавать окружающее она не потеряла.

Вскоре появились еще двое – парень с девицей. Они упаковали девочку в мешок, погрузили в машину и отвезли в Матвеевку, где бросили в подвал, в котором мы с ней сегодня встретились. Всю дорогу похитители периодически восклицали, что Благое Божество будет довольно, а иногда с ненавистью и страхом поминали какого-то «палача», говорили о трех без вести пропавших товарищах, о страшной опасности, нависшей над сектой. Однако девица успокаивала ребят, обещая, что Иван Гермогенович, великий колдун, находящийся в прямом контакте с высшими силами, раздавит палача, словно букашку.

Тут я невольно расхохотался. Аня удивленно и немного обиженно замолчала.

– Палачом сатанисты называют меня, – отсмеявшись, пояснил я. – А Иван Гермогенович больше никого не раздавит, при всем желании!

– Но это великий колдун! – возразила девочка.

– Он уже… ой, не могу! Он уже не колдун… А… ха… ха… труп!

– Вы очень жестокий, – девочка, нахмурившись, отвернулась.

– Ты сама сказала, что я – Бич Божий, а Бич бьет больно! Ложись спать! – раздраженно бросил я.

Аня съежилась у костра. Прошло несколько минут.

– Простите меня! – вдруг сказала она. – Я так и не поблагодарила вас за мое спасение! А что касается жестокости… Наверное, вам просто не хватало в жизни доброты и ласки! Простите, пожалуйста!

– Ладно, ладно, я не обижаюсь! Спи, детка, ты устала. Можешь положить голову мне на колени, удобнее будет!

Поглаживая белокурую головку, доверчиво прильнувшую ко мне, я задумчиво глядел на тлеющие угли, размышляя о своей судьбе. «Девочка права! Я действительно жесток. Но как быть другим при столкновении с такой мерзостью, как сатанисты? Стоп, лучше оставим данную тему. Нужно обдумать план дальнейших действий. В Матвеевку возвращаться нельзя. Чертопоклонники наверняка обнаружили трупы в подвале и исчезновение пленников. Беснуются, сволочи! Хорошо, Гермогеныч со вчерашнего дня в Аду жарится, иначе мог бы, падла, поколдовав, выяснить, куда мы делись! Но он уже тю-тю!»

Радость моя оказалась преждевременной. Упоенный последними победами, я совершенно забыл о таинственном Учителе. Но он обо мне помнил.

Время тянулось нестерпимо медленно. Луна спряталась за облака. В лесу сделалось темно, как в могиле. Костер между тем почти потух. Осторожно сняв с колен голову крепко спящей Ани, я набрал охапку сухих веток и подбросил в едва теплящийся огонь. Ожившее пламя озарило поляну красноватыми отблесками.

Стало немного уютнее, но вместе с тем нестерпимо потянуло в сон. Только этого не хватало! По афганскому опыту я прекрасно знал, что может случиться, когда весь гарнизон дрыхнет. Душманы вырезали таких подчистую. Спица в ухо – и человек без единого звука отправляется на тот свет. Вряд ли сатанисты нас сейчас найдут, один шанс из ста, не более, но рисковать даже при таком раскладе, по меньшей мере, глупо. Ведь я взял на себя ответственность за Анино спасение.

Сон тем временем давил, прижимал к земле. Здесь было что-то противоестественное. Обычно я могу не спать сутки, двое, если нужно, и не испытываю при этом особых мучений. Но сейчас!

«Присядь, только присядь на минутку! – шептал в уши вкрадчивый голос. – Трава такая мягкая, уютная, а ты очень устал… устал… устал…»

Ноги сами собой сгибались, голова клонилась на грудь…

«Колдовство! – внезапно вспыхнуло в засыпающем мозгу. – Кто-то гипнотизирует меня на расстоянии!»

Последним усилием воли я выхватил из костра раскаленную головню и прижал к руке. Страшная боль прояснила сознание, вкрадчивый голос исчез. Мне показалось, будто кто-то невидимый злобно выругался. Внезапно я понял, кто именно, – прямо из воздуха на меня смотрели глаза, зеленые, с узкими, почти кошачьими зрачками, полные лютой ненависти. Ни тела, ни головы при них не имелось. Глаза существовали сами по себе.