– Я с тобой! – вскочила она с дивана.

– А Сонечка? – попыталась урезонить ее я.

– С нами, – решительно ответила Лика и, подхватив дочь, первой выскочила на улицу, не давая мне возможности отказать ей.

Я покорно поплелась за ними, все вместе ворвались мы в домик Антона с требованием немедленно показать нам свежую запись, на которой я, по крайней мере, надеялась разглядеть номера, марку и цвет машины, чтобы немедленно передать ее описание сотрудникам милиции для задержания. А вот какие побуждения двигали Ликой, так и оставалось загадкой. Я не спешила устраивать ей допрос, так как этим вечером она пережила сильный стресс, и все ее действия могли быть просто следствием крайнего нервного перевозбуждения.

Антон на этот раз не подвел, и уже через две минуты мы все вместе с напряжением вгляделись в мерцающий экран монитора.

– Но почему с обеих камер одинаковая картинка? – опешила я, с недобрым предчувствием рассматривая пустую белоснежную, хорошо освещенную фонарями дорогу у самого забора.

– Так у нас с той стороны только въезд и записывается… – охотно пояснил Антон.

– А по периметру участка, там же тоже камеры? – недобро спросила я.

– Так они того, для солидности больше, а сами не работают, иначе здесь целую систему надо было прокладывать, кабели тащить, площадь-то огромная. Да и одному не уследить, тут мною не обошлись бы, штат охранников нанимать тогда б пришлось. – Антон приосанился, когда говорил о собственной значимости. – Главное ж знать, кто к нам едет, а этих – мимо проезжающих, – их не запомнить, дорога ведь, почитай, главная в здешних местах, – подтверждая мои худшие опасения, невозмутимо произнес он.

– Понятно, – только и ответила я, а про себя подумала, что наш преступник был явно хорошо осведомлен об особенностях размещения и работы камер видеонаблюдения на участке Платова и поставил машину, вспомнив о свежих следах покрышек на снегу, аккуратно за метр до попадающего в обзор камер участка.

«Эх, возможно, тот, кто помогает рейдерам, не только работает на Платова, но и вхож в его дом, причем не в качестве редкого гостя, а на более широких правах, раз знает нюансы, как и где можно попасть в видеосюжет». – Мысли мои были мрачны, я с ужасом представила тот масштаб работ, который предстояло провести, чтобы выявить сообщника рейдеров.

Но в данный момент следовало выяснить, как преступник проник в дом, где та лазейка, которой он воспользовался, чтобы перехитрить охранника, если, конечно, предателем не является Антон. Но тогда, как он мог узнать о тайном счете и подкинуть бумаги Кате в стол, ведь он работает в частных владениях Платова и, по словам самого хозяина, никогда не был в офисе, только подвозил на машине, и то в редких случаях, Лику.

– А что, никакого запасного выхода с территории на улицу нет? – сразу же начала я расследование.

– Нет, раньше был, пока строительство шло, для въезда техники, да потом заделали, там точно никто пролезть не мог, там замок, – догадался Антон, к чему я клоню.

– А где это, пойдемте, посмотрим, – предложила я.

– Сонечке скоро спать, – решительно произнесла Лика, словно это не она сама, а я ее вытащила из дома.

– Полагаю, это не займет много времени, а отпустить вас одних я не могу, пока не выясню про этот тайный вход. Вдруг пока мы тут смотрим запись, преступник опять пробрался в дом, и, предвосхищая ваши дальнейшие протесты, я хотела бы напомнить, что действую исключительно в ваших интересах, – терпеливо объяснила я Платовой, которая несколько минут лихорадочно обмозговывала мои слова, но в итоге приняла верное решение, что было похвально, и подчинилась.

– Ну, ладно, – растягивая гласные, согласилась она. – Только давайте действительно недолго, я пережила такой стресс, да и малышка тоже, – она бережно обняла совсем разомлевшую в тепле сторожевого домика сидящую у нее на коленках девочку.

– Конечно, – я умилилась сонному выражению на лице своей маленькой клиентки. – Давайте ее мне, – то ли из чувства долга, то ли из других, скажем так, исконно женских соображений, предложила я, но немедленно добавила, устыдившись своей минутной слабости: – Так будет безопаснее.

Лика после короткого замешательства протянула мне Соню и следом за Антоном, предусмотрительно проверившим территорию за забором во избежание неожиданного возвращения преступника, мы направились к старому въезду, который оказался совсем рядом с выходом на веранду из коттеджа.

– Стойте, следы! – запоздало спохватилась я, чтобы предупредить Антона не топтаться по вероятным отпечаткам шагов преступника, если, конечно, он воспользовался этим входом, но, к сожалению, не успела вовремя. Наш охранник так старался поскорее проверить старый забор, что двинулся в его сторону почти бегом, ломая сковавшийся к вечеру тонким льдом наст на земле ботинками, и тем самым лишил меня возможности найти весьма важные улики. Ведь на покрытой грязью дорожке должны были остаться протекторы ботинок преступника да еще и закрепиться от легких заморозков.

– Ой, – он понуро обернулся и виновато посмотрел на меня, я ответила ему полным укора взглядом и тяжко вздохнула, всем своим видом демонстрируя, что прихожу в ступор от его непрофессионализма.

– Это же азы криминалистики! Где вы только свое удостоверение охранника получали, надо же быть таким иди… неумехой! – не удержалась я от упрека.

– Так я после армии, у нас же как: здоров, драться умеешь – вперед, принят в чоп, без экзаменов, так сказать, – развел он руками, задев забор.

– Драться, значит, умеешь?! – мрачно протянула я, вспомнив нашу печальную для Антона первую встречу.

– Умею! – с мальчишеской обидой в голосе выкрикнул он, но тут же смягчился и как-то по-дружески добавил: – Не все же такие мастера, как вы, я таких здоровяков валил, а тут баба, то есть женщина, растерялся…

– Эх, осматривайте ворота, господин охранник, – беззлобно вернула я его к цели нашего нахождения во дворе.

– И то верно, ребенку спать пора, – оживилась Лика, метнув в меня укоризненный взгляд.

Видимо, в армии Антон не только технику рукопашного боя изучал, осмотр забора он произвел довольно умело и вынес вполне ожидаемый мною вердикт, что несколько досок подпилено, но замок не взломан, а, судя по всему, открыт то ли ключом, то ли каким-то воровским приспособлением.

– И что теперь делать? – Антон смотрел на меня, как на старшего по званию.

– Нам идти в дом, а вам звонить Максиму Леонидовичу, менять здесь доски и в ожидании, пока эту калитку не снесут, возведя на ее месте глухую кирпичную стену, заняться установкой камеры…

– Как это заняться? – не понял он.

– Настоять, убедить хозяина в необходимости, вы же охранник, а в таких условиях, когда произошло вторжение преступника, вы имеете право требовать принятия предложенных вами мер безопасности, иначе все будет бесполезно. – Я начинала раздражаться, что этому увальню постоянно приходится объяснять прописные истины. – И вот еще что, если Платов решит не обращаться в милицию, вам придется объяснить представителям правопорядка, что произошло.