Осуществляя все эти действия, нормальный счастливый ребенок, очевидно, движим волнующим любопытством, заставляющим его направлять внимание на определенный объект и исследовать его. И что бы ни оказалось в центре его внимания, все сохраняется в мозге. Некоторые из этих событий и фактов он будет способен «вспомнить» впоследствии. Больше фактов и событий из этого мозгового архива будет доступно, если оно вызывается автоматическими механизмами. Но я осмелюсь утверждать, что мозг ребенка не сохраняет ничего из того, что сначала не оказалось в фокусе его внимания.

Он последовательно вносит дополнения или изменения в различные понятия, формирующиеся в его сознании на основе того, что он видит и слышит. Первая собака, на которую он обратил внимание, может быть желтой и короткошерстной, следующая – черной и длинношерстной. И с каждым разом, после того, как он обратил внимание на новую собаку, его понятие собаки подвергается модификации.

Начало овладения речью чрезвычайно важно. В первый раз, когда он слышит слово и воспроизводит его, произношение это очень далеко от его окончательного произношения слова «собака». Попугай тоже умеет воспроизводить. Но не проходит много времени, как ребенок приступает к другому этапу. Собака появляется в потоке его сознания, откуда высший мозговой механизм выносит смоделированное нейрональное послание к невербальному понятийному механизму. Прошлая запись сканируется, и сходный образ извлекается через гиппокампальную систему. Рассудок, или разум, сравнивает два образа, появляющиеся таким образом в потоке сознания, и находит сходство. Возникает чувство узнавания и знакомства с этим образом. В то время как все это находится в потоке сознания, формируется другое смоделированное нейрональное сообщение, составленное из запомнившегося понятия, модифицированного опытом настоящего времени. Это сообщение посылается в речевой механизм, и слово «собака» вспыхивает в сознании.

Потом ребенок начинает действовать. Сообщение посылается в серое вещество в артикуляционной зоне моторной коры. Ребенок вслух произносит слово «собака» и смеется, вероятно, осознанно испытывая настоящий триумф[20]. По моему мнению, части этого процесса, не ставшие автоматическими, осуществляются высшим мозговым механизмом под управлением разума. Здесь я лишь хочу подчеркнуть, что каждая освоенная реакция, перешедшая в автоматику, сначала осуществлялась в рамках внимания со стороны сознания и по велению разума.

В той мере, в какой мозг является местом локализации новоприобретенных автоматических механизмов, мозг является компьютером. Для того чтобы компьютером можно было пользоваться, необходимо, чтобы внешний агент его запрограммировал и поддерживал его работу. Предположим, что какой-то индивид решает обратить свое внимание на какое-либо дело. Это решение является результатом работы разума. Ответная реакция мозга должна быть примерно такой: высший мозговой механизм предпринимает немедленные руководящие решения, побуждая сенсорно-моторный механизм блокировать путем торможения приток информации, не относящейся к предмету нового интереса со стороны разума. В то же самое время он открывает доступ в поток сознания имеющей значение информации. Данные, вливающиеся в поток сознания, представляют собой последовательность зрительных образов или звуков, исходящих от ближайшего окружения, воспринятых после незамедлительных интерпретаций, таких как осознание узнавания знакомых образов или осознание опасности. Имеющие значение воспоминания добавляются автоматически из прошлого опыта индивида[21].

Сам автоматический сенсорно-моторный механизм с течением времени приспосабливается и совершенствуется для различных целей.

Этот механизм координирует работу многих полуавтономных механизмов внутри мозга, таких как механизмы чтения, писания, говорения, навыков, требующих сноровки. Со временем он учится управлять всё новыми и новыми аспектами поведения тела человека. Каждый навык и способность, приобретенные в рамках сознательного фокусирования внимания, вскоре становятся автоматическими и управляют собой даже более искусно, чем индивид мог бы это делать путем сознательного руководства.

Если решения, касающиеся цели сознательного внимания, принимаются разумом, то можно утверждать, что разум и есть та инстанция, которая управляет программированием всех механизмов внутри мозга. Можно сказать, что человеческий разум есть личность. Он бродит по свету, всегда находясь в зависимости от своего личного компьютера, который регулярно программирует, чтобы тот соответствовал его перманентно меняющимся целям и интересам.

Разум, мозг и тело – все это человек, а человек способен на столь многое! Он может постичь вселенную, посвятить себя другим людям, учиться и исследовать, он способен быть счастливым, пребывать в отчаянии и наконец, может быть, даже понять самого себя. Едва ли его можно разделить на какие-то части. Несомненно, разум и мозг в норме выполняют свои функции в единстве, как нераздельное целое.

Первоначально усилие нейрофизиологов следует направить на то, чтобы объяснить поведение этого существа, основываясь лишь на нейрональных механизмах – поведение существа, падающего ниц перед Богом и вновь становящегося на ноги, чтобы возглавить армию или написать поэму, выкопать траншею, или восторгаться красотой восхода, или смеяться над абсурдностью мира. Для меня кажется все более и более разумным предполагать, как я об этом говорил на лекциях, посвященных Тейеру, в университете Джона Хопкинса в 1950 году (не опубликовано), что разум, вероятно, представляет собой другую сущность. Один научный журналист, присутствовавший на лекциях, решил, что это окончательный вывод, и опубликовал свой репортаж. Но тогда я не был готов к этому. И сегодня я все еще продолжаю сомневаться. Но давайте на мгновение окинем взглядом наш мир.