Замечаю в глазах цвета хвои рассеянную задумчивость, прежде чем на губах Тимура расцветает понимающая ухмылка. В один шаг он сокращает разделяющее нас расстояние, поравнявшись вплотную.

— Ты попробуй. И узнаешь, — сообщает мужчина.

В его голосе слышится снисхождение. Но лично мною воспринимается скорее угрозой. Не удивлюсь, если он действительно на все мои теоретические приставания согласится, вместо того, чтобы удрать без оглядки. Чисто, чтоб надо мной снова поиздеваться. Не столь давно подпорченное настроение скатывается до отметки “хуже некуда, умрите все”, и я окончательно наглею.

— Зачем пришёл? — демонстративно выгибаю бровь.

Его ухмылка становится только шире. Брюнет склоняется ближе, вынуждая замереть и чувствовать себя, подобно кролику перед удавом, который его совсем скоро проглотит.

— И я тоже рад тебя видеть, золотко, — произносит тихо Тимур, запустив ладонь в карман брюк, вытащив оттуда… мои кружевные шорты. — Пришёл вернуть, — приподнимает руку, напоказ оценивающе разглядывая вещицу.

И это посреди школьного двора…

Так бы и придушила!

— С-с… пасибо! — хватаю бельё, норовя поскорее спрятать.

Да только Смоленский не отпускает. Я — держу снизу. Он — сверху.

— Мог бы и с курьером отправить. Как раз чудно вписалось бы в композицию первого букета, — язвлю в расстройстве, в очередной раз попытавшись отвоевать ажурную тряпку интимного назначения.

Если выбирать между демонстрацией своего белья незнакомому мужику, которого увижу первый и последний раз в жизни и кучкой детишек, а также их преподавателей, которые вот-вот здесь появятся, то, конечно же, я предпочту первый вариант.

— Но тогда бы я не услышал, насколько ты благодарна за все мои старания, — меланхолично отзывается этот… который точно-псих-маньяк-и-верблюд-а-ещё-похоже-фетишист.

— Мог бы просто позвонить!

Разум тем временем воспроизводит все те “благодарности”, которые я могла бы ему сказать. И обязательно выскажу! Как только шорты свои заберу.

— Это уже не смешно, — ворчу, спустя ещё одну тщетную попытку забрать свою вещицу.

— А кто тут смеётся? — с саркастическим хмыком отзывается Тимур.

Мысленно душу его. Потом топлю. В луже. А потом сажусь в его “McLaren” и переезжаю бездыханное тело. Немного наслаждаюсь, сдаю заднюю и снова переезжаю гада его же машиной.

— Если сказал: пришёл вернуть, так возвращай, — гневно прищуриваюсь, подаваясь вперёд, приподнимаясь на носочках, чтобы казаться хоть чуточку выше. — Или отваливай, — добавляю сквозь зубы.

Я сейчас настолько зла, что не замечаю, насколько двусмысленно выглядят собственные действия. Как и не обращаю внимания на его парфюм, что планомерно пропитывает воздух вокруг меня, забирается в лёгкие, оседает чем-то знакомо-томительным в душе. Думаю обо всём этом позже. Ровно через секунду после того, как Смоленский пользуется подвернувшейся возможностью, бессовестно приобняв за талию, буквально впечатывая в себя.

— Обязательно верну, золотко, — проговаривает вкрадчиво, выдохнув мне в губы. — Сразу, как только ты объяснишь мне ещё раз, что именно ты с твоей подружкой перед моим появлением обсуждала. А то я как-то не очень поверил твоей предыдущей версии.

Вот же…

Сознаться — равнозначно тому, чтобы в очередной раз признать свою слабость. Не просто сдаться ему. Проиграть. Возможно, окончательно. Позволить себя снова раздавить. Не только принять и обозначить, какую боль этот мужчина может мне причинить. Уже причинил.

Не буду я ни в чём сознаваться, в общем!

— Молчишь… — в мнимом прискорбии вздыхает Смоленский. — Сходу не придумывается, да, золотко? — интересуется участливо, с самым благопристойным видом заправляя одну из прядок мне за ухо.

Не бью ему по руке. Хотя очень хочется. Но лишь потому, что, прежде чем тронуть мои волосы, он отпускает мои злосчастные шорты. Прячу их в карман жакета и застёгиваю карман на молнию, пока брюнет по-прежнему прижимает к себе. Почти готова оттолкнуть его от себя, но в этот момент распахивается главная дверь школы, а на крыльцо вываливает орущая детвора. Проходит всего-ничего, и мы оказываемся в центре столпотворения, среди которой инициатива закатывать истерику и поднимать крик выглядит весьма сомнительной. Класс — знакомый. Мои братья учатся в нём. Появление самих мальчишек тоже не заставляет себя ждать.

— Савелий, — хмуро оглядывая находящегося рядом со мной, произносит первоклашка не по-детски серьёзным тоном. — Фролов, — добавляет, протягивая брюнету ладонь для рукопожатия.

Тот, понятное дело, вынужден перестать меня лапать и ответить на жест.

— Тимур, — с такой же серьёзной интонацией проговаривает он. — Смоленский, — пожимает детскую ладошку.

— А я — Тимофей, — подхватывает второй брат, хотя, в отличие от первого, не спешит здороваться с “новым знакомым”. — Папин партнёр, да? — задаёт вопрос, придирчиво разглядывая стоящего напротив, выдерживает паузу, склонив голову, после чего дополняет заинтересованно: — Дашь сто баксов?

И если физиономия Смоленского вытягивается в лёгком недоумении, то лично я нервно хихикаю. Потому что знаю, что будет дальше.

Господи, как же я люблю своих братьев!

— Сто баксов? — переспрашивает владелец “Атласа”.

— Ага, — охотливо кивает Тимофей. — Ты мне — сто баксов. А я… Буду с тобой дружить! — выдаёт торжественно.

Степень недоумения Смоленского становится явнее.

— А не продешевил? — ухмыляется он. — С ценой дружбы?

Первоклассник призадумывается. Серьёзно так. И заново оценивает стоящего перед ним мужчину, придирчиво разглядывая с головы до ног, явно намереваясь поднять “ставку”, раз уж такое дело. Правда, озвучить младший брат ничего не успевает. Хватаю за руку сперва его, потом его близнеца, а затем тяну за собой обоих прочь со школьного двора.

— Нам пора. Мы и так уже опаздываем, — нахожусь с первым попавшимся оправданием своему бегству.

Хорошо, Лена идёт вместе с нами. Плохо, Тимур — тоже.

— Довезу вас, — невозмутимо сообщает брюнет.

— Спасибо, мы на такси! — отказываюсь от столь “лестного” предложения.

На самом деле, пользоваться услугами наёмной машины я не собиралась, предпочтя более дешёвый вариант — общественный транспорт. Однако, стоит представить себе, как Смоленский перегородит своей тачкой автобусную остановку, в очередной раз поставив меня перед фактом, как вариант потратиться выглядит не таким уж и прискорбным. Тем более, что подходящее транспортное средство находится уже вскоре. Жёлтая машина с соответствующими шашечками на борту припаркована у обочины. Водитель на мой запрос охотно кивает и расторопно помогает пристегнуть ремни безопасности мальчишек с помощью специального удерживающего устройства. Лена устраивается не переднем пассажирском, я — рядом с братьями.