— У тебя нет причин сомневаться во мне.

— А у тебя — во мне.

Коста по-прежнему смотрел жене в глаза, видя гораздо больше, чем той хотелось бы. Она была столь ранима, что он мысленно проклинал Франческу за все то, что ей уже удалось сделать.

Он нашел и потянул вниз молнию на спинке платья Мей. Затем сдвинул его вниз по плечам и отпустил. Шелк с тихим шуршанием упал к ногам жены, и она осталась в одних кружевных трусиках. Коста чуть задержал руки на талии Мей, а затем медленно скользнул ладонями выше и обхватил обнаженную грудь. Наклонился, чтобы прильнуть к розовым губам жены в неспешном поцелуе. Он словно изучал Мей, испытывал, дразнил до тех пор, пока она не обвила руками его шею и не ответила ему со страстью.

Мей обожала ощущение, распространявшееся от кончиков пальцев, когда она вела ими по бугоркам тренированных мускулов, скрытых под кожей, по широким плечам, по твердым планкам мышц на животе.

На Косте слишком много одежды, решила Мей, берясь за поясной ремень. Расстегнув пряжку и молнию, она сдвинула брюки вниз. Желание пульсировало в ней, подогревая и обостряя чувства.

Сейчас, пусть это произойдет сейчас, коротко и быстро. И даже не нужно нежности, только страсть…

Произнесла ли Мей эти слова вслух? Она не знала. Впрочем, ей было все равно. Для нее существовало только это волшебное мгновение.

Когда муж подхватил ее на руки и опустил на постель, Мей издала полный призыва звук. Тогда Коста лег на нее сверху, придавив своим весом.

Плавным, медленным движением Коста вошел в нее, испытав при этом блаженное ощущение, когда мышцы туго смыкаются вокруг твердой плоти, втягивая всю ее вглубь.

Никогда прежде не испытывал он столь сильного желания. Мей прикипела к нему взглядом, зачарованная безмерной жаждой, отразившейся в каждой черточке лица мужа и превратившей его в подобие дикой ненасытной маски. Голова Косты была запрокинута, жилы на шее напряжены, зубы стиснуты.

Он начал двигаться, вначале медленно, почти выходя из Мей углубляясь вновь, а потом все быстрее и быстрее, пока не был установлен старый как мир ритм.

Мей словно подхватило ревущим потоком, сметающим, крошащим и ломающим все на своем пути. Но поток этот лишь набирал силу. В этот миг для нее существовал лишь любимый мужчина, черпающий силы из древнего чувственного источника, и свое неутолимое желание.

Контроль, которого Коста недавно достиг, сейчас исчез, а на его место пришло нечто первобытное. Голод плоти оказался столь сильным, что даже возобладал над страстью, став совершенно откровенным, невыносимым, всепоглощающим.

Мей чувствовала себя пленницей, покоренной беспредельным желанием. Она полностью отдалась и ему, и Косте, позволив последнему делать с ней все, что подскажут требования распаленной плоти. Ей хотелось узнать, каково принадлежать мужчине, когда тот теряет рассудок от страсти, утрачивает способность контролировать себя.

На губах сотрясаемой под напором мужа Мей появилось подобие довольной, хотя отчасти и напоминавшей оскал улыбки. Коста как дикарь, лихорадочно пронеслось в ее разгоряченном мозгу. Мой рассудительный муж сейчас ведет себя просто как дикарь.

В осознании, что обладаешь подобной властью над мужчиной, таилось невыносимо сладостное наслаждение. Ведь это в моих объятиях всегда уравновешенный Коста нынче окончательно потерял голову, вспыхнуло в мозгу Мей.

В какой-то момент она ощутила, что муж вновь обрел над собой контроль. Он заставил себя дышать ровнее, его движения стали мерными, точными и мощными. Так продолжалось до тех пор, пока Коста не содрогнулся всем телом, хрипло выкрикнув что-то на греческом языке, и не обмяк, всей тяжестью навалившись на Мей.

Она нежно обняла мужа, желая то ли успокоить, то ли утешить его. Ведь он только что впервые изведал на собственном опыте силу чувственной женской власти. Да и самой Мей до сих пор не приходилось испытывать ничего подобного.

С некоторой робостью она провела кончиками пальцев по спине Косты, ощутив, как от ее прикосновений напрягаются мускулы. Затем она постепенно спустилась до талии, скользнула по плотным ягодицам, сжала их легонько, прежде чем вернуться к широким плечам. Достигнув затылка, Мей притянула голову мужа к своему лицу, нашла губы.

На этот раз она сама поцеловала Косту, проникнув языком в рот и пустив его в дразнящий танец.

Потом муж долго держал Мей в объятиях, словно укрывая и защищая от чего-то. Она ощущала губы Косты на своих волосах, щеке, виске и ямке у основания шеи.

— Боже правый… — выдохнул Киприади. — Я не сделал тебе больно?

Мей прижалась губами к его виску. — Нет.

Испытанный мощный прилив страсти потряс обоих.

Коста нашел рот Мей и поцеловал так нежно, что к ее глазам подступили слезы.

— Отдыхай, солнышко, — шепнул он.

Лежа щекой на груди мужа, Мей слышала биение его сердца. И в уютном объятии его рук она просто закрыла глаза и погрузилась в забытье.

В ранние предрассветные часы Мей проснулась от ощущения пустоты. Пошарив рукой по постели, она обнаружила, что мужа нет рядом. Тогда Мей подняла голову от подушки, оглядела сумеречную комнату и только тогда увидела у окна вырисовывающийся на фоне шторы силуэт Косты.

Выскользнув из-под простыни, она пересекла спальню по пушистому ковру и встала за спиной мужа. По едва уловимому движению она догадалась, что Коста услыхал шорох и почти ее беззвучную поступь.

Мей обняла его сзади, прижалась к широкой спине и так замерла. Спустя мгновение Коста обернулся, взял жену на руки и понес в ванную. Там он открыл теплую воду, усадил в нее Мей и сам опустился напротив.

Мей с удовольствием закрыла глаза и расслабилась. Она все еще находилась в сонном состоянии. Было так легко вновь окунуться в дрему, и Мей почти сделала это. Однако спустя некоторое время Коста вытащил ее из воды и закутал в махровую купальную простыню.

Когда они вернулись в спальню, Мей не возражала против того, что муж вновь потянул ее в постель. Очень осторожно и нежно он стал ласкать жену, постепенно окунаясь с ней в чувственную нирвану…

Неужели всегда так будет? — думала Мей, после того как успокоилась и вновь начала погружаться в сон. Превосходный, изысканный головокружительный секс. Обожание, преклонение, уважение. Но не любовь.

Она, которая клялась, что никогда больше не угодит в эмоциональную зависимость от мужчины, сейчас лишилась выбора. Ее сердце принадлежит Косте. Так уж вышло с самого начала, и так будет всегда, желает он того или нет.

— Чудесно! — вздохнула Сэнди, откидываясь на спинку плетеного кресла, которое стояло на палубе принадлежащего Косте морского катера.

Мей поправила солнцезащитные очки и улыбнулась, наблюдая, как жена Андроса пониже опускает широкополую шляпу, чтобы солнечные лучи на падали на лицо.

В десять часов утра они прибыли в яхт-клуб, чтобы отправиться в небольшой морской круиз. Капитан уже был на борту и приветствовал хозяина катера с супругой, а также их гостей. Вскоре они вышли в воды залива, намереваясь вернуться ближе к вечеру.