Потому что я ее отец и я всегда буду на ее стороне, как бы жестоко это не звучало. Не разрушь все, Кир. Я не хочу, чтобы тебе пришлось уйти.

Я тоже этого не хотел, поэтому послушался. Отстранился от Аси настолько, что практически вычеркнул ее из жизни, но даже после совершеннолетия так и не смог переехать, чтобы не оборвать последнюю возможность видеться с ней. Потому что мы давно не друзья и, если бы не жизнь в одном доме, она едва ли даже заговаривала со мной. Но я не жалею о том, что выработал именно такую стратегию, чтобы держаться от нее на расстоянии и не натворить какой-нибудь херни. Ведь так сложно держать руки при себе, когда она так и льнет, пристает со своей заботой и доверчиво смотрит в глаза, словно ты один можешь решить все ее проблемы. Чертовая наивность! Я одновременно люблю и ненавижу это в ней.

«Есть разговор, можешь подъехать? Я дома» — получаю неожиданное сообщение от Феда.

Кстати, о нем. Мне очень любопытно, откуда он получил свои травмы, потому что я уверен, что не из-за меня.

«Скоро буду» — отвечаю коротко.

Дома у Феда я бывал от силы раз десять, а другие наши друзья и того меньше. Дубов не любит людей в своем личном пространстве, по-моему, он даже кисок туда не водит. Я доезжаю быстро, и едва найдя место для парковки, поднимаюсь в квартиру. Видок у Феда, когда он открывает дверь, еще хуже, чем у меня: на руке гипс, а ребра перевязаны.

— И как ты умудрился? — спрашиваю, переступая за порог и направляясь сразу в гостиную.

— Не важно, — говорит он, закрывая за мной дверь и идя следом.

Я чувствую напряжение, висящее между нами, но оно меня не беспокоит. Это не первый и не последний раз, когда мы конфликтуем. Хоть мы с Дубовым и дружим несколько лет, это не задушевная братская дружба, а скорее соперничество. Мы держим друг друга в тонусе и оба не любим, когда лезут ближе, чем для нас допустимо.

Мне, конечно, интересно в чем триггер Феда, учитывая, что у него счастливая полная семья и куча бабок с рождения, но я никогда не спрашивал. Со мной, думаю, и так ясно. Ненавижу, когда люди смотрят с жалостью, узнав историю моей семьи. Не от меня, естественно, потому что это последнее, что я хочу обсуждать. Но я с детства не подпускаю никого близко и в этом мы с моим заклятым другом похожи. Что делает нас лучшими друзьями. Мы просто не мешаем друг другу, как Жека, который постоянно лезет, куда его не просят, или Алекс с Димом, которых называют сиамскими близнецами из-за того, что эти два дебила неразлучны с детства. Наверное, с Федом у меня самые близкие отношения из всех людей, не считая дядю с Асей, но я, не раздумывая вычеркну его, если он продолжит пытаться трахнуть мою девочку.

— Держись подальше от Стужи, — без предисловий заявляет Дубов, с болезненной гримасой садясь в кресло.

— Пока ты продолжишь окучивать мою сестру? — приподнимаю бровь.

— Твоя сестра совершеннолетняя и наверняка я не первый, кто хочет уложить ее в койку. Почему ты так паришься из-за этого? Уверен, она давно уже не девочка-целочка.

— Не. Твое. Гребаное. Дело, — выговариваю медленно, пытаясь обуздать свою ярость.

Ася ни с кем не спала, тут он не прав. Я бы узнал. А если все же спала, то я просто не знаю, что сделаю. Нет, лучше мне об этом не думать, а то сорвусь на этом инвалиде.

— Я не понимаю твоей реакции, и как бы абсурдно это не звучало, иногда мне кажется, что… — задумчиво рассматривает меня Дубов. Не знаю, что он увидел на моем лице, но он затыкается на полуслове и словно поняв что-то, округляет глаза. — Блядь, да так и есть! Ты трахаешь ее!

— Нет, — отвечаю быстро и безапелляционно.

— Она же твоя сестра! Что ты за извращенец?! — видимо, все уже решив для себя, с отвращением говорит Фед, выглядя шокированным.

— Я ее не трахаю, придурок! И нет, она мне не сестра, понял? Просто ее отец взял надо мной опеку после смерти родителей. Мы не родственники.

— Охренеть! — качает головой Дубов. — Я, конечно, знаю, что ты псих, но не до такой же степени?!

— Ты, бля, тупой? Я не трахаюсь с Асей, что непонятно? И то, что я не хочу, чтобы она стала для тебя одноразовой соской не значит, что я просто не хочу делиться.

— Ну да, убеждай в этом других, — расслабляясь, ухмыляется Фед. — Фух, слава Богу хоть не сестра, а то я реально засомневался в твоем психическом здоровье!

— Дубов…

— Не кипятись, у меня нет ни сил, ни желания снова надирать тебе зад, — веселится этот самоубийца. — Я просто рад, что не дружу с извращенцем. Давай просто договоримся: ты навсегда забываешь о Стуже, а я, так и быть, разобью сердце твоей не сестры.

— Почему ты так зациклен на Стуже? — решаю отомстить ему за его чертово, некстати проснувшееся, любопытство.

— Я не зациклен на ней.

— Значит, ты просто трахаешь ее, — ухмыляюсь победно.

— Нам не по пять лет, чтобы заниматься этой ерундой, — раздраженно выдыхает Фед. — Давай сойдемся на том, что я не лезу в твою личную жизнь, а ты в мою. И для справки: я не трахаю Стужу. Я скорее выебу крокодила, чем ее.

На том и сходимся. Мир восстановлен, Ася отвоевана обратно и я теперь могу, наконец, расслабиться.

* * *

Конечно, когда я выхожу из спальни, дикий беспорядок на кухне все еще на месте, а Кира давно и след простыл.

Кто бы сомневался, этот высокомерный урод никогда за собой не убирает! С обреченным вздохом я начинаю наводить порядок, пока папа не приехал, и готовлю ужин.

— Привет, дочь, — улыбается вернувшийся позже папа, явно находясь в хорошем настроении.

— Привет, пап. Голодный? Ужин почти готов, — целую его в щеку.

— М-м-м… Как вкусно пахнет! Приму быстро душ и приду. Зови Кира.

— Его нет.

— Ладно, тогда потом все вместе поговорим. У меня новости, — загадочно говорит папа, прежде