Так, в 1962 году разведывательное сообщество США подготовило четыре сводки оценок национальной разведки по Кубе (последняя была датирована 19 сентября) и «во всех четырех утверждалось, что русские не посмеют разместить на острове ядерное оружие».

И еще: «… у Белого дома был один тайный источник информации: офицер советской военной разведки (ГРУ) полковник Олег Пеньковский. В 1961—1962 годах он передал англичанам и американцам немало сведений о советских боевых системах и степени боеготовности советских войск. Полученная от него информация вкупе с результатами облетов территории СССР самолетами У-2 вскрыла в целом слабую готовность русских к ядерной войне». Вот такой «приговор» советской стороне…

Но как быть с тем фактом, что «ценный источник» Пеньковский «проморгал» широкомасштабную подготовку к вторжению советских войск на Кубу? И не только сам факт начала такой подготовки, но факт движения к Острову свободы десятков кораблей?

Не потому ли Пальмер решительно осуждает: «Разведывательное сообщество оказалось неспособным выявить характер и масштабы наращивания советского военного присутствия в Западном полушарии и на Кубе на ранних стадиях. Американцы считали, что к началу карантина на Кубу успело прибыть только 8000 человек личного состава». А на самом деле численность советской военной группировки составляла 41 000 человек!

Выше была сделана попытка ответить на вопрос: какова доля участия разведки в «большом блефе» — этой стратегической победе советской стороны в более широком смысле, чем только разрешение Карибского кризиса? Теперь хотелось бы разобраться, каково участие в этом кризисе сомнительной фигуры, каким стал Пеньковский, агент двух западных спецслужб.

Дифирамбы, которые ноют американской и английской разведкам и их агенту, в конце концов были зафиксированы в двухтомном труде «Шпион, который спас мир» американского журналиста и его соавтора перебежчика из КГБ еще 50-х годов — Дж. Шектера и П. Дерябина (1993).

Но вот что настораживает: по прошествии десятилетий даже перебежчик и позднее сотрудник ЦРУ Дерябин, анализируя довольно объективно ситуацию с Пеньковским в целом и вокруг Кубы в частности, не смог не затронуть вопрос о честности «Феномена» (так назвали на Западе его предательство). В книге приводились мнения, причем весьма компетентные, других специалистов и профессионалов разведки и контрразведки по обе стороны Атлантики в пользу гипотезы: Пеньковский был подставой советских органов госбезопасности.

Поэтому знакомство с содержанием книги «Шпион, который спас мир» невольно вызывает вопрос: а с чьей стороны он спасал мир — с американо-английской либо с советской?

Казалось бы, можно приступать к анализу материалов и сведений, говорящих «за» и «против» оценки деяний Пеньковского в качестве «предателя-непредателя». Это можно сделать, лишь разобравшись в глубинных процессах разведки, краеугольными камнями которой являются разведчики, агенты и операции. То есть все то, что составляет понятие «мастерство разведки».

Информация, которую посредством секретных операций смогли добыть советские разведчики во время Второй мировой войны, содействовала военным усилиям СССР и представляла собой такого рода материал, которой является предметом гордости для разведки любой страны.

Ален Даллес, бывший директор ЦРУ Из книги «Искусство разведки»(1992)

Анализ положительной деятельности внешней разведки советского периода представляет интерес в связи с тем, что это та сфера, где формировалась эффективная система мастерства борьбы молодого Советского государства на международной арене в рамках политического, экономического и военного противостояния.

Работа внешней разведки (и контрразведки) проходила в условиях противоборства СССР с другими зарубежными государствами и их специальными структурами. А это означало, что молодым советским спецслужбам пришлось разрабатывать способы определения интересов Запада к тайнам Советского государства. Для решения этой задачи проводился системный сбор и анализ информации, освещающей цели, интересы и ориентацию западных государств, чаще всего враждебных по отношению к Советской России, ставшей с 1922 года Советским Союзом.

Крупнейшие специалисты в области истории разведок и разведывательного мастерства у нас и на Западе отдают должное русскому и советскому разведчикам. Тезис «Кадры — главное оружие разведки» безоговорочно относится ко всем поколениям советских разведчиков. За ними признаются успехи всемирного масштаба, в частности в делах приобретения источников информации. Мотивы их привлечения к работе на советскую разведку определяются прежде всего как стремление участвовать в борьбе за мир — будь то предвоенный, военный либо послевоенный период.

По оценке одного из ведущих американских специалистов в области дезинформации профессора Роя Годсена, «СССР является сверхдержавой, благодаря двум инструментариям своей политики: его военной мощи и глобальному аппарату активных мероприятий». Под этим «аппаратом» профессор понимает советскую разведку.

Итак: кадры, источники, акции. Фактически эта триада стала главным определяющим «инструментарием» разведывательной работы в «полевых условиях» (странах) с целью оказания помощи через возможности разведки внешнеполитическим усилиям Советского государства. Причем так было в течение всей истории государства Российского: функция разведки — разведывательное сопровождение дипломатии.

Можно выстроить логический ряд — значимые вехи, когда разведка помогла существенно изменить ситуацию в отношениях между Востоком и Западом в пользу советской стороны. К ним следует отнести:

20-е годы — сдерживание зарубежных эмигрантских военизированных организаций от активной подрывной деятельности на территории СССР;

30-е годы — вскрытие военных устремлений Германии и отношения к СССР со стороны Англии, США и Франции в условиях грядущей фашистской агрессии;

40-е годы — выявление тенденций об истинных военно-стратегических замыслах Германии, Англии, США и предотвращение ситуации, когда СССР был бы лишен поддержки коалиции европейских государств в советско-германском военном противостоянии, а также помощи Красной армии в разгроме фашизма;

50-е годы — участие в ликвидации монополии США на ядерное оружие и другие средства массового уничтожения;

60-е годы — активное способствование развертыванию ракетно-ядерного щита в условиях планов внезапного нападения США и стран НАТО на СССР;

70-е годы — оказание содействия в укреплении военно-стратегической концепции советского руководства и в поддержании паритетов вооружения, а также в усилиях советской стороны по предотвращению внезапного ракетно-ядерного нападения (ВРЯН);

80-е годы — усиление позиции Советского государства в реализации программы разоружения; своевременное информирование советского правительства о программах Запада по развалу социалистического лагеря и СССР.