бочки из французского и кавказского дуба, произведённые одной из крупнейших французских бондарен, изготавливающей бочки для выдержки вина.

Юсиф слышал ответы Адриано через слово, но при этом искренне стараясь сохранить нить разговора. Мыслями он ещё был в ночи, проведённой с Катей. Он давно не испытывал таких чувств, и ему уже казалось, что он никогда подобное не пропустит через себя, не оставит внутри. Годы, цинизм, опыт, множество любовных приключений. Так многое позади. И всё это не давало шансов чему-то светлому и сакральному. Катя появилась в его жизни, когда Юсиф перестал верить в знаки судьбы. Считая, что в нашем мире их полностью подменила таргетированная реклама. Юсиф не верил в любовь, он давно жил цифрами. И секс, как явление, представлялось страстным выбросом энергии, гормональным стабилизатором, способом поднятия самооценки. Но прошлой ночью был не секс. Это была любовь, которой были не нужны прелюдии и прологи. Она пришла, не спросив двух взрослых разуверившихся людей. Пришла, чтобы, видимо, спасти, увести от отчаяния. Юсиф боялся самого себя в этом состоянии. Он наслаждался, расплывался флюидами непознанного ранее счастья и при этом не знал, что с ним делать. Он боялся потерять его, неловко повернуться и разрушить. Он смотрел на Катю. Её длинные русые волосы, карие глаза, улыбку Моны Лизы, высокие скулы. Ему нравилось в ней абсолютно всё. Ему ничего не хотелось в ней исправить. Она была тем вторым кусочком пазла, который раньше не попадался ему по жизни. А этот вошёл всеми углами и ответвлениями в нужные пазы и подходил идеально.

Катя упорно и сконцетрированно накручивала пасту на вилку. Паста мало её волновала. Просто монотонность движений позволяла уйти в себя. Кто этот Юсиф? И почему она позволила ему приблизиться так близко? Что с этим делать? Продолжать или обрубить? Ей становилось страшно от мыслей, что всё это может закончиться, остаться здесь. А она вернётся через короткое время к своей одинокой жизни, прокручиванию плёнки отношений с отцом Рустама. Или, может, она больше их не вспомнит? Потому что существующее сейчас – сильнее, больше, весомее… Как? Как с этим жить? Катя не понимала. Она перестала думать на перспективу. Ей хотелось вернуться к себе в дом и чувствовать каждой клеткой тела, до самого дна, Юсифа, слиться с ним в одно целое, которое сильнее их обоих даже не вдвое, а во много раз. У этой зрелой любви вкус выдержанного и дорогого вина, которое может оценить только тот, кто многое прошёл и пережил, кто умеет отличать настоящее от подделки, кто готов беречь и смаковать этот вкус.

Катя и Юсиф встретились глазами. Им были абсолютно понятны мысли друг друга. Юсиф хотел одного – раздеть её, не оставив на теле ничего. Естественность, свобода, безграничность. Ему нравились её изгибы, упругость тела, большая грудь золотого сечения, умещающаяся в его мощную ладонь.

– У нас собралась интернациональная и сильная команда. Поэтому мы получаем международные награды.

– Всегда хотела спросить, какая правильная температура для подачи вина? – проявила интерес Катя, чтобы их эмоциональный контакт с Юсифом немного спал.

– Даже в современных ресторанах зачастую не знают, как правильно подавать вино. Так как это правило пришло к нам из Франции, а в те времена температура во французских погребах была намного ниже, чем сейчас в современных ресторанах. Вы и сами можете себе представить разницу между температурой ресторана сегодня и холодом французских погребов зимой. В среднем правильная температура для хранения вина составляет 10-15 градусов, а подача – до 20 градусов, в зависимости от сорта и региона, – объяснил Адриано.

Юсиф подумал о том, что его чувства всю жизнь словно пробыли в погребе. И любовь к Лике была. Но такое впечатление, что её всё время неправильно хранили и неразумно подавали. Живут же люди всю жизнь, подстраиваются друг под друга. Растут, развиваются. А он только к пятому десятку ощутил нечто, подходящее под хрестоматийное описание настоящей любви. Грех это? Или спустившаяся с небес фата-моргана? Он не мог ответить на вопрос. Юсифу мечталось замереть в этом моменте жизни, вкушать Катю без остатка и быть бессовестно и вопреки всем счастливым.

Ужин у Адриано и Саиды был восхитительным, вино – вне всякой конкуренции.

– Спасибо вам за этот приём. За душевную встречу. Захотелось тоже всё бросить и заняться виноделием, – сказал Юсиф.

– Да, Азербайджан сейчас нуждается в инвестициях в виноделие и увлечённых людях, способных заняться этим непростым, кропотливым, но безумно интересным занятием, – с надеждой посмотрел на Юсифа Адриано. Такое впечатление, что он принял эти слова не за светский комплимент, а за чистую монету, за искреннее желание господина Курбанова.

– Вы не боитесь конкуренции? – создал интригу Юсиф.

– Знаете, здесь я впервые почувствовал гармонию с собой. Наверное, я постепенно становлюсь азербайджанцем, – расхохотался Адриано. – Мне хочется найти единомышленников. В виноделии деньги второстепенны, на первом месте – творчество. И вино, как картины, музыку, стихи, трудно повторить. У каждого получается свой уникальный продукт.

– Поэтому, Юсиф, мы ещё надеемя попробовать ваше вино, – дополнила мужа Саида.

Юсиф посмотрел на них. Они даже были похожи. Бывает же такое. Италия и Азербайджан соединились в одной семье. Традиции двух культур родили такой потрясащий бизнес-проект, скреплённый любовью.

Катя и Юсиф доехали до дома четы Колаяни на велосипедах, которые на их радость обнаружились в гараже у Вугара. Велосипеды были современные, удобные, и даже по темноте ехать обратно было не страшно и комфортно.

– Как тебе Колаяни? – спросил Юсиф Катю по дороге.

– По-моему, они чудесные. Тут может быть другое мнение? – удивилась Катя.

– Да, искренние ребята. Счастливые, я бы тоже хотел разбить здесь палатку и остаться жить навсегда, – мечтательно произнёс Юсиф.

– Хорошо подумал? Кажется, только вчера один трудоголик рассказывал мне о жизненной необходимости вернуться к работе для психологической стабильности, – с серьёзным видом заговорила Катя.

– Тогда этот трудоголик не пережил прошедшую ночь… – объянил Юсиф.

– Юсиф, это волна. Понимаешь, нас накрыла волна. Она нас качает, направляет. Но мы же с тобой взрослые люди и понимаем, что это не бесконечно, – сказала Катя.

– Я не думаю о будущем, а мечтаю. Построить или купить здесь дом. Обнимать тебя каждое утро, поить свежим ароматным кофе… – Юсиф говорил с такой интонацией, словно рассказывал сказку ребёнку.

– Ты сам в это веришь? Наверное, если бы это услышали твои партнёры и друзья, не поверили бы. Я тоже не верю, как Станиславский, – рассмеялась Катя.

– Зря. Я тебе от души говорю… Почему все думают, что только дети могут так искренне мечтать. Взрослые мальчики, как я, тоже