Даже в состоянии аффекта он это понимал. Что? Что тогда надо было сделать, чтобы этого не произошло? Держать связь? Находиться рядом? Помогать избегать рискованных связей? Юсиф блуждал в мыслях, не находя ответа. Чувство вины, не подкреплённое логикой, грызло его изнутри. Если бы ему кто-то сказал, что он так воспримет эту ситуацию, в трезвом рассудке он бы не поверил. Он отсматривал новости, опубликованные фотографии и приходил в ужас. Ужас от своей беспомощности что-то исправить.

– У тебя есть мечта? – спросил он как-то Лану.

– Да. Ехать на кабриолете по Монте-Карло, в шёлковом платке и солнечных очках, включить Рианну, отключить телефон. Лететь навстречу лучшему мужчине на планете.

– Я бы мог быть этим лучшим мужчиной? – шутливо спросил тогда Юсиф.

– Ой, нет, – по простоте душевной, не подумав, сказала Лика.

– А чем я не хорош? – продолжал уточнять Юсиф.

– Ты не настолько богат. У тебя есть жена. И ты пожизненно привязан к России. А мне хочется свободы, моря, путешествий. Нет, прости, это не ты. Но ты не переживай, это же просто мечта.

– Я не переживаю, солнышко. Ведь пока ты со мной, – спокойно отреагировал Юсиф тогда и продолжил предаваться любовным утехам.

По всей видимости, Лана нашла мужчину своей мечты. И он стал для неё последним. Кошмар. Это страшный сон. Вино лилось рекой. По его венам. В крови доза алкоголя превышала допустимые нормы. Тошнило. Надо было чем-то закусывать. Но кусок в горло не лез. Юсиф впал в ещё худшее состояние, чем то, в котором он приехал в Азербайджан. Лика ушла, Лана умерла… Это он! Это он разрушил их жизни. Он во всём виноват. Только он. Его метания, связи, неуважение к этим женщинам. Если бы он не играл их судьбами, все могли бы быть счастливы. И главное – живы.

Катя третий день не понимала, что происходит. Проснувшись утром после чудесной романтичной ночи, она не обнаружила Юсифа. Спокойно это приняв, подумав, что он ушёл зачем-то к себе, она пошла в ванную, потом приготовила завтрак. Но ни к завтраку, ни к ужину он не пришёл. Катерина не понимала, что происходит. Вечером она дошла до ворот Юсифа, упорно звонила минут пять и ушла, так и не понимая, куда он мог деться. На звонок никто не отреагировал. Наверное, он улетел. Другого объяснения не было. Любовь прошла, как говорится, завяли помидоры… В её сорок пять – это, конечно, больно, но не как в шестнадцать. Была любовь. Уже хорошо. Какое-никакое исмаиллинское приключение. Катя вернулась к походам за продуктами, даже стала разбирать почту на смартфоне, изучала новые концепции передач, присланные авторами. Договорилась с собой, что горевать не будет. Потому что посетившая её любовь была неожиданной. Пусть так и останется мимолетным подарком. Всё-таки женщина за сорок намного умнее и терпимее, чем даже в тридцать.

Вечерами накатывала ностальгия. Но Катя, твёрдо решив не жалеть себя, открывала книгу и жила жизнью героев, выпивала на ночь тёплое молоко с мёдом и ложилась спать. Ей снился Юсиф. И это были не горестные, а счастливые сны. Вот они купаются в море и брызгают друг на друга солёной водой. И море чистое, спокойное, прозрачное. Вот они идут по цветочным лугам, обнимаясь и вдыхая пряный аромат. Сны были яркие, словно в них увеличили контрастность. Катя просыпалась счастливой. Не было обид и печали. Была светлая любовь, заглянувшая так ненадолго.

Катя говорила себе, что, наверное, это её судьба отпускать и терять мужчин, которых она сильно любила. Видимо, так лучше. Лучше для кого-то другого. А её мужчина на всю жизнь – это Русик. Обычно они переписывались в мессенджере. Как нормальная мать Катя не доставала сына звонками. А он не забывал писать ей «доброе утро» и «спокойной ночи». Катя позвонила сыну.

– Привет. Как ты? – спросила Катя.

– Привет, мам. Хорошо. Занимаюсь, готовлюсь к докладу на конференцию по истории, – услышала она знакомый и любимый голос.

– Я тоже неплохо. Пока здесь, в Азербайджане. Я тебе писала, – отчиталась она сыну.

– Да. Я тоже хотел бы туда съездить. Со мной учится Рауф, азербайджанец. Он говорит, у них классно.

– У вас там весело. После учёбы сможете долго путешествовать, навещая друзей по учёбе.

– Да, ты, как всегда, права. Но пока мы даже об этом не думаем. Тяжело тут, если честно. Много задают и хорошо проверяют. Можешь радоваться, бамбук я тут не курю, – обнадёжил Рустам мать.

– Я в тебе не сомневалась, – подбодрила Катя сына, – ты у меня самый лучший!

– Это ты самая лучшая мама на свете. Я только сейчас начал понимать, что всю жизнь ты мне за маму и за папу. И мне очень хочется, чтобы ты была счастлива. Ты это заслужила.

– Спасибо, мой родной, – слёзы навернулись на глаза Кати.

– Найди себе мужа в Азербайджане. Это лучше, чем сувениры привозить, – проявил чувство юмора сын. И Катя поняла, что сын уже настолько взрослый, что готов делить маму с кем-то ещё.

– Ты знаешь, насколько я привередлива. И такого, как мне нужно, в природе не существует, – ответила Катя.

– А надо найти. Может, ты плохо ищешь? Может, мне тебе английского лорда поискать? – не унимался сын.

– О, нет. Они не в моём вкусе. Посмотри на себя в зеркало. Разве ты найдёшь английского лорда такого типажа?

– Да, мам, тебе нужен кавказский лорд.

– Зараза, – сказала Катя, – ты подкалываешь мать.

– Обнимаю, мам, пора бежать. Ты подумай над моим советом. Потому что англичанки как раз в моём вкусе… И если я уеду…

– Русик, не начинай. Не вводи маму в состояние депрессивного транса. Когда ты, кстати говоря, домой собираешься?

– Думаю, после Рождества буду у тебя.

– Целую, сын, – нежно сказала Катя.

– Пока-пока, – раздалось в трубке, и звонок отключился.

Катя замерла у окна с улыбкой на лице. Стояла и думала, какой у неё всё-таки хороший сын. И правильно, что она за него боролась и оставила, одна растила. Его голубые глаза были её путеводной звездой. Ей так многое хотелось сделать в жизни ради сына, чтобы он ей гордился, не чувствовал себя обделённым отцовским вниманием. Ей хватило мудрости рассказать ему настоящую историю его появления и судьбу его отца. О жарком махачкалинском лете, полном страсти, о терракте в театральном центре и отце, который вывел их из зала, спас им жизни. Но жизнь которого оборвалась там же, в зале (См. Книгу «Качели над Каспием»).

Прошло три дня, как Юсиф, по мнению Кати, уехал. Звонок сына поднял настроение. В окне было темно, и только