Клубок из нитей силы моей Анима Игнис распростирался вокруг меня метров на десять, так что я, ничего не видя, контролировал происходящее в этом радиусе плотно. Я быстро понял, что никто меня так и не обнаружил, а просто это какой-то моряк побежал за снарядами для баллисты. Загремели древки гигантских стрел, стукаясь друг об друга со звуком падающих бревен, и совсем скоро имперец умчался к носу корабля, оставив меня в импровизированном убежище одного.

Немного осмелев, если не сказать, обнаглев, я распростер тончайшие щупальца энергии дальше. Туда, где почуял активность чужой Искры. Действуя крайне аккуратно, я подробнейшим образом ощупал не только самого вражеского Владеющего, но и ту магическую конструкцию, посредством которой он загонял воздух в паруса галеона.

К моему вящему изумлению, она оказалась весьма небрежной и топорной, словно поделка умственно неполноценного. Я даже на некоторое время засомневался, а точно ли это выпускник Дивинатория, а не какой-нибудь недоучка? Неужели вот это убожество и есть уровень полноправного Владеющего?!

К сожалению, ответов на эти вопросы у меня пока не было. С некоторой досадой я осознал, что совсем не интересовался успехами своих однокашников по факультету, и не знал пределов их возможностей. Поддавшись всеобщей убежденности, что воздушники в этом мире немощные изгои и неудачники, неспособные в поединке одолеть адептов других стихий, я их не воспринимал как соперников. А поэтому сейчас сидел и недоумевал, то ли я что-то упустил из виду, то ли это и есть потолок для среднестатистического Владеющего.

Если прибегнуть к понятной аналогии, то беспрестанно шевелящийся клубок невесомых нитей моей энергии по сравнению с грубой работой имперского мага выглядел высокотехнологичным микроскопом, поставленным рядом с мутной кривой лупой, случайно получившейся из большой капли расплавленного стекла. Возможно, дело заключалось в той пропасти, что лежала между моим сознанием и сознанием любого смертного из этого мира. Тысячи лет непрерывной войны с грешниками и демонами оставляют очень заметный отпечаток на личности, который сказывается абсолютно на всем, в особенности на образе мышления. Но это не значит, что мне следовало зазнаваться и совсем ни во что не ставить Владеющих. Самоуверенность никого и никогда не приводила к радужному финалу.

Удовлетворив любопытство и четко определив положение своей цели, я сунул руку за пазуху, где у меня был припрятан небольшой кошель. Там я держал три особенных снаряда для пращи, изготовленных по моему личному заказу одним оружейником. Нет, не Валадом. Слишком уж мелко для великого мастера заниматься штамповкой простых патронов.

Эти созданные для меня пули были вылеплены по большей части из свинца, но в центре у них скрывался крепкий сердечник из зачарованной стали. А благодаря особой форме, напоминающей веретено, и тщательному распределению массы, такие снаряды всегда летели в цель вращаясь вокруг своей оси, как сверло, а не бестолково кувыркались в воздухе. Подобной штукой вполне можно было пробить и иной доспех, особенно если прибегнуть к помощи Искры…

Размотав на запястье ремешок пращи и поместив в ложе один из увесистых для своего размера снарядов, я направил силу своей Анима Игнис в руку, чтобы придать броску наибольший импульс. Владеющий в это время азартно гнал галеон вперед, не обращая ни на что внимания, капитан задорно выкрикивал команды, а остальной экипаж столпился на передней палубе, паля в удирающих северян со всех оружий. Им всем было явно не до меня, и только распоследний глупец не воспользовался бы такой прекрасной возможностью.

Резко вскочив, я закрутил петлю над головой, рискуя громким гудением обратить на себя чужое внимание. Вжух! Вжух! Вж-ж-жу! Вращение было настолько быстрым, что казалось, продолжи я раскручивать пращу, то поднимусь в воздух. Но я сделал всего три оборота и выпустил свободный конец метательного оружия, отправляя свинцовый гостинец в короткий полет.

Миндалевидная пуля вылетела с такой скоростью, что я даже не сумел толком ее рассмотреть. Просто на виске увлеченного погоней Владеющего вдруг появилось темное пятнышко, размерами точно соответствуя диаметру пущенного снаряда. А долей мгновения позже, голова воздушника просто распалась на куски, будто уроненный с высокой башни арбуз. Что ни говори, а закрутившаяся внутри человеческого тела пуля может нанести очень страшные увечья.

Вот и сейчас так и не успевший осознать свою смерть имперский маг осел на доски палубы бесформенной кучей, запятнав кровью и брызгами мозгов стоящего рядом с ним капитана. Вражеский командир недоуменно посмотрел на своего подчиненного, потом на расплескавшееся бурое месиво из его черепной коробки, ошарашено смахнул с лица капли крови и тупо уставился на перепачканные пальцы… Секунды три ему потребовалось на осмысление произошедшего, и только после этого он истерично завопил, призывая команду на мостик.

Дальнейшее представление я досматривать уже не стал, и с высоты трехметровой палубы без лишних промедлений бросился в теплую пучину лазурных южных вод.

***

Ночное море с высоты птичьего полета выглядело чарующе красиво. В спокойном отражении воды, которое лишь изредка тревожила рябь от налетающего ветерка, отражалась россыпь поблескивающих небесных осколков. Складывалось ощущение, будто я лечу меж двух небес, иногда даже путая, где верх, а где низ. Развороченный труп космического спутника этой планеты безразлично взирал своими мертвыми глазами на кипящую здесь суету, и продолжал хранить вечное молчание.

Пока я таился под водой и ждал, когда вражеский галеон, лишенный своей главной двигательной силы, отойдет достаточно далеко, то переживал, что мне не хватит выносливости добраться до дрекки урманов. Столь длительное удержание воздушного пузыря изнуряло и утомляло, как подъем по бесконечной лестнице. Вроде каждый шаг по отдельности отнимает не так уж и много энергии, но когда их сто, двести, триста… тысяча, то мышцы начинают гореть от нагрузки. Точно так же и я, удерживая тело на глубине нескольких метров, уже начинал дрожать от напряжения, мечтая наконец-таки отпустить Искру и расслабиться. Но отдохнуть мне пока не светило, потому что предстояло еще нагонять умчавшихся на всех парусах северян. И вот тут мне предстояло выложиться на все двести процентов.

Однако стоило мне вынырнуть под лучи заходящего солнца и расправить дьявольские крылья, как усталость словно куда-то испарилась. Вяло тлеющая от изнурения Анима Игнис засияла в моей душе, будто жаркий костер в непроглядной ночи, разгоняя подступающий мрак. Я сформировал два небольших восходящих вихря по бокам от себя, чтобы помочь себе выбраться из воды, и едва успел понять, что происходит, как меня просто вышвырнуло вверх.

Мощные взмахи черных крыльев поднимали меня в небо легко, как никогда ранее, а мой контроль над воздухом стал, казалось, всеобъемлющим! Те манипуляции с Искрой, которые раньше отнимали у меня уйму сил, сейчас давались мне просто играючи. Я одним легким импульсом Анима Игнис возносил себя под самые облака, а уже там, в этой вышине, легко разгонялся до такой скорости, что невозможно было распахнуть век, так сильно било меня встречным ветром. А когда я додумался до того, чтобы создать перед собой килевидный отвал, который отводил в стороны сопротивляющуюся моему стремительному движению стихию, то ускорился еще сильнее. Я был просто всесилен!