Ребенок не отвечал Мерси взаимностью, испытывая к ней скорее неприязнь. Мерси понимала чувства малыша, но их отношения не становились от этого проще. Конечно, она ему не мама... "Ты не моя мама, нет, нет, нет..."

Спустя несколько месяцев после начала романа с Майком Мерси перестала спать с ним, хотя и не возражала видеться с ним и дальше. Ей просто хотелось попридержать коней, выждать немного. Однако категоричный Макнолли желал всего или ничего. Мерси уже однажды спала с мужчиной, не испытывая чувства ответственности, но это было еще в колледже, и тогда мир казался проще и изменчивее. В итоге она потеряла друга, а взамен приобрела лишь одиночество.

Сразу после их разрыва Майк держался насмешливо и отпускал едкие замечания в адрес Мерси. Злобно говорил, что она ненормальная уродливая стерва, боящаяся серьезных отношений. Мерси не удивлялась, так как уже узнала характер Макнолли. Но однажды в кафетерии она услышала о себе грязную сплетню, которую смаковали ее же коллеги. Это причинило Мерси боль, хотя она не считала себя уязвимой. Мерси изумило, что о ней могут так думать. Почему мужчины придерживаются своей инстинктивной природной жестокости, которую стоило преодолеть еще в старшей школе?

Мерси тщетно пыталась заключить с Майком перемирие. Но наконец слухи о ней иссякли, и она постепенно пришла в себя.

Макнолли один раз поговорил с ней о том, что произошло. Он объяснял, как унизительно, когда тебя бросают, словно старую тряпку, и позорят перед коллективом. По его словам, Мерси держала его в мертвой петле. Майк внушал ей, что нужно относиться к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе. Даже обвинял Мерси в том, что она разбила сердце малышу Дэнни, привыкшему к ней. Удар под дых! Тяжелая битва! Майк бил с разных сторон. Он будто разрывал правду на мелкие части и методично швырял их в лицо бывшей любовнице. Подобные выяснения отношений никогда не решают проблем, а только больше запутывают их. И ты лишь ощущаешь боль от мелких обвинений.

Теперь Кемп. Терпеть Кемпа или нет? Мерси решила не додумывать эту мысль и стремительно выкинула ее из головы.

– А что у тебя в пакете? – осведомился Майк.

Мерси показала ему крышку и рассказала, как наткнулась на нее. Полицейский кивнул, но не проронил ни слова.

Мерси повернулась к ищейке Дэйзи, своей стофунтовой любимице. Грузное создание лаяло вместе с другими собаками. Дэйзи высунула язык, и из ее открытой пасти свисала слюна. Мерси знала, что не стоит сейчас гладить собаку: ищейки весьма импульсивны и своенравны, особенно когда устают. Поэтому она лишь улыбнулась ей.

Люди из команды Майка приостановились, завороженно наблюдая за ястребом, поедающим кролика на вершине огромного дуба.

– Слышал, ты теперь работаешь с Хессом...

– Да, пока не найду постоянного напарника, – пояснила Мерси.

– Он был моим главным кумиром из всей старой гвардии. Ты сделала правильный выбор! Фил Кемп тебя не достоин.

– Это точно.

– Вы работаете с Хессом в паре уже целых восемь часов!

– Ну и что?

– Остерегайся его, подруга. Он раза четыре женился.

Мерси заметила, что Майк улыбается. Его улыбка могла быть как искренней, так и лицемерной – сразу и не поймешь. Зато Мерси нравилось, что Макнолли быстро ходил и не вынуждал ее снижать темп.

– Я добавлю яда ему в капельницу, – отшутилась она.

– И будет последняя химиотерапия. Верно, детка, облегчи его страдания.

Рэйборн смущенно кивнула, стыдясь того, что сплетничает за спиной Хесса. С Майком вообще стоило вести себя осторожнее. Если он разболтает то, что Мерси говорит о своем новом напарнике, отношения с Тимом окончательно испортятся. С другой стороны, шутка есть шутка, не так ли? Хесс уже большой мальчик. Но вот насколько созрел Майк?

Макнолли, украдкой взглянув на нее, быстро отвел глаза в сторону.

– Что ты думаешь о других женщинах, заявивших на Кемпа? Теперь на него наступают с четырех сторон...

– Четырех? – удивилась Мерси.

– Да, Стратмейер утром общалась с журналистами. Из разговора я услышал, что Кемп изнасиловал ее. В собственном доме.

– Бог ты мой!

– Правда мерзость? Я и не предполагал, что Кемп такая скотина!

Мерси быстро шагала рядом с Макнолли, кивая ему в ответ. У нее перехватило дыхание, в груди образовалась странная тяжесть. Она старалась преодолеть свое нервное состояние, не думать о Кемпе и Стратмейер...

Поняв, как ей нелегко, Майк сменил тему:

– Он пустил тут кровь как минимум двум жертвам. Почему от них ничего не осталось?

– Думаем, животные все... подчистили.

– Может, женщины еще живы?

– Если Гильям когда-нибудь закончит исследование, мы об этом узнаем.

– Ну, по крайней мере здесь, в округе, их нет. Как насчет лагуны?

– Ныряльщики уже заканчивают поиски. Пока безрезультатные.

Они шли по пыльной дороге. Остальные уже догоняли их.

– Думаю, нам нужно с тобой поговорить, Мерси. Потом.

– Не нужно.

– Ладно. Только скажи, зачем ты меня так мучаешь?

– Пожалуйста, перестань. Лучше не станет ни тебе, ни мне.

Майк замолчал.

– Хорошо. Увидимся, – резко отчеканил он после паузы.

Стало совсем темно.

Макнолли ускорил шаг и ушел далеко вперед. Мерси встала на краю дороги и пропустила людей с собаками.

– На крышке никаких четких отпечатков кожи. Есть лишь следы от рук в резиновых или латексных перчатках.

Было утро четверга. Ровно два дня назад Хесс обнаружил на стеклах машин рубцы от лома. Сейчас он стоял в лаборатории и чувствовал, как у него горят подушечки пальцев. А рядом с ним – Мерси Рэйборн с собранными в хвост волосами. Когда она говорила, то возле уголков ее губ собирались маленькие морщинки.

Джеймс Гильям посмотрел на Мерси, потом на Хесса. Последнему Гильям показался весьма озадаченным.

– Судя по размеру пятна и количеству впитанной крови, можно уверенно сказать, что в почву ушло как минимум два литра крови. Всего у взрослой женщины чуть больше четырех литров. При данных обстоятельствах шансов на то, что жертва жива, почти нет. Зато есть все шансы на то, что она мертвее мертвого! При такой кровопотере необходима срочная медицинская помощь. Вряд ли в лесу находился врач, медсестра, донор или работник службы спасения.

Они смотрели на полку, уставленную пластиковыми лотками для домашних животных и пищевыми контейнерами. Они были доверху заполнены землей. Сначала Гильям проделал в лотках небольшие отверстия, чтобы воссоздать природную пористость, а лишь затем добавил чистую почву. В пищевые контейнеры он положил другую землю, уже с кровью жертвы. Для опытов Гильям располагал большим количеством старой, просроченной крови из медицинского центра.