class="p">Сталин старел. Возраст брал свое, и, как показывает журнал записи лиц, принятых Сталиным в своем кремлевском кабинете, круг его встреч стал сужаться. Если в 1940 г. он встретился с 2 тыс. посетителей, то в 1950 г. их уже только около 700, а в 1951 и 1952 гг.— менее 500 за год. Он месяцами не появлялся в своем кремлевском кабинете. В 1950 г. он не принимал посетителей около 5 месяцев — со 2 августа до 22 декабря, затем с 9 августа 1951 по 12 февраля 1952 г.108 Понятно, что в этих условиях усиливалась скрытая борьба за власть, за то, кому суждено ее наследовать в СССР.

Вскоре после окончания войны начинаются перестановки в высшем эшелоне власти СССР. Логика кадровых перемещений не всегда понятна. Партийное руководство, осудившее еще на своем X съезде фракционность, объявив ее и групповщину самыми тяжкими преступлениями против партии, было тем не менее фракционным. Но эти группы внутри номенклатуры тщательно маскировались. Причины, объединявшие людей в группировки, не всегда очевидны. Однако без изучения групповых интересов, существовавших внутри высшего звена партгос- номенклатуры, без анализа их взаимной борьбы, нередко в подлинном смысле кровавой, союзов, иногда кажущихся противоестественными, невозможно понять историю власти в послевоенном СССР.

Ключевой фигурой для анализа этих сложных процессов может быть Георгий Максимилианович Маленков. Партийный подьячий, канцелярист, тихо и незаметно трудившийся в Орграспредотделе ЦК ВКП(б) под руководством начальника этого отдела Н. И. Ежова, он стал зловеще знаменит в 1937 г., когда он проехался по многим областям и республикам СССР (Ростов, Саратов, Тула, Тамбов, Ереван, Казань), проводя там пленумы по разоблачению «врагов народа». В итоге его инспекций было арестовано более 150 тыс. человек, по преимуществу местный партийно-хозяйственный актив109 Значительная часть этих людей была расстреляна. В Ереване началось непосредственное взаимодействие Маленкова с Берией110

В своих мемуарах Н. С. Хрущев вспоминает, что в 1938 г. Сталин предлагал «подкрепить» наркома внутренних дел Н. И. Ежова первым заместителем и сам Ежов предложил на эту роль Маленкова. В прошлом, до назначения на должность наркома, кадровыми вопросами в ЦК занимался Ежов, и такое передвижение человека из его аппарата вполне соответствовало партийной логике. По словам Хрущева, Сталин сказал Ежову: «Нет, Маленкова вам брать не стоит, потому что он сейчас заведует кадрами ЦК и тут нужнее»111 Заместителем Ежова стал Л. П. Берия, назначенный на эту должность 22 августа 1938 г., а 25 ноября того же года сменивший его на посту наркома НКВД. Маленков же стал начальником Управления кадрами ЦК ВКП(б) (с 1938 по 1946 г.)

С Маленковым был связан другой, без сомнения, очень важный эпизод — попытка управлять репрессиями,— не только расширять их масштабы, но и, при политической необходимости, осудить непосредственных исполнителей репрессий, выводя из-под критики их подлинных организаторов. Именно он выступил на январском (1938 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) с докладом «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков».

В замаскированной форме осуждались репрессии против коммунистов, отсюда возникло нарицательное понятие «ежовщина» как произвол карательных органов, вышедших из-под контроля партии. Все это было ложью. Никакие карательные органы не выходили из-под партийного контроля, если под последним понимать аппарат ЦК ВКП(б), а Н. И. Ежов абсолютно не соответствовал роли политического деятеля, противостоящего партийному руководству. Но возможность направить недовольство репрессиями по «обводному каналу», найти «козлов отпущения» среди примерных исполнителей была тогда опробована впервые.

18 марта 1946 г. на Пленуме ЦК ВКП(б) был резко расширен состав Оргбюро ЦК — с 9 до 15 человек. Три человека в партии получили особый статус. Одновременно в Политбюро, Оргбюро и Секретариат входили три человека — Сталин, Жданов и Маленков. Тогда же за место второго человека в партии начали бороться две группировки — Жданова и Маленкова. За каждым из них стоял огромный опыт деятельности в партийном аппарате.

Маленков сохранил довольно тесные связи с преемником Ежова Берией112 18 марта 1946 г. на Пленуме ЦК ВКП(б) Маленков стал членом Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК ВКП(б), то есть вместе со Сталиным и Ждановым вошел в состав всех высших органов ВКП(б). Однако уже в апреле того же года, буквально несколько дней спустя, ему перестают посылать материалы для заседаний Совета Министров СССР. 4 мая 1946 г. по докладу Сталина его выводят из состава Политбюро, обвинив в некачественной приемке авиационной техники в годы войны (Маленков отвечал в ЦК за работу авиационной промышленности). 6 мая того же года опросом его выводят из секретарей ЦК. На его место был избран Н. С. Патоличев. 13 мая постановлением Совета Министров СССР Маленков был назначен председателем специального Комитета по реактивной технике113, 10 июля — председателем комиссии по радиолокации, а 2 августа — заместителем Председателя Совета Министров СССР, заместителем председателя оперативного бюро Совета Министров (руководителем этого оперативного бюро был заместитель Председателя Совмина СССР Л. П. Берия)114

Столь подробное перечисление должностей необходимо в связи с тем, что причины временного ослабления влияния Маленкова до сих пор не выяснены. Более того, существует мнение, что в 1947 г. Маленков был переведен на работу в Узбекистан115 По нашим данным, эти сведения не находят подтверждения. В документах Г М. Маленкова, хранящихся и в фонде Секретариата ЦК, и в архиве Политбюро, нет упоминания о его командировке в Узбекистан, хотя неясностей о месте пребывания Маленкова немало. Впрочем, эти неясности относятся не к 1947, а к 1946 г. Есть косвенные свидетельства — характер рассылки документов Совмина и ЦК,— позволяющие утверждать, что с мая по октябрь этого года Маленкова не было в Москве. Маленков возвратился в Москву только к началу октября 1946 г., тогда же — с 5 октября — начал работать его личный секретариат в Совете Министров, и, следовательно, в Ташкенте в 1947 г. он не работал.

То, что позиции Маленкова в ЦК и, что еще важнее, в глазах Сталина пошатнулись, было хорошо известно в МГБ. Следователи по этому делу — Лихачев и Герасимов — «выбивали» показания, направленные на компрометацию Маленкова, они говорили, что «дело закрутилось и Г. М. Маленков погорел»116. Позже, во время работы Пленума ЦК КПСС в июле 1953 г., где рассматривалось дело Берии, А. А. Андреев вспоминал: «Берия знал, что товарищ Сталин целиком и полностью доверял товарищу Маленкову, считал его своим другом. И вот Берии нужно было подбить товарища Маленкова. Как настоящий провокатор, прикидываясь другом