мелькнула одна из девушек мадам Шуаз. Впрочем, это действительно могло показаться. А еще в зале присутствовали репортеры. Они занималь первые ряды, постоянго строча что-то в своих блокнотах. Один из них бросил на девушку цепкий взгляд и онапопятилась, внезапно вспомнив, что на ней тюремная роба с нашитыми на спине буквами, гласящими, что она магическая преступница. В сером тюремном платье и с кандалами на руках Амадин почувствовала себя ужасно. Не так она представляла себе будущее, покидая родную деревню. Преступница стоящая перед судом. Что бы сказал отчим? А мама? - Вперед! - ее толкнули к скамейке, огороженной полированными перилами. Место обвиняемого. Амадин послушно засеменила туда. Присела, стараясь не смотреть на зал, залитый неровным светом солнечных лучей, пробивавшихся через витражи на окнах. Под ребрами нарастала муторная тяжесть, в голове шумело, а глаза то и дело застилала пелена. Где-то сбоку противно скрипел по бумаге грифель. Амадин обернулась и с удивлением заметила художника, набрасвающего портреты обвиняемых. Девушка бы и дальше рассеянно озиралась. Но стук молотка заставил ее опомниться. Председательствующий судья объявил о начале слушания ее дела. - Обвиняемая… Амадин не обращала внимания, что он говорил, со все возрастающим изумлением рассматривая сужчину в темной мантии. Бесспорно, она видела его раньше, но не могла вспомнить где. Внезапно второй судья пробормотал что-то, председататель повернулся, и Амадин чуть не вскрикнула, вспомнив, где она вилелв этого человека. Салон Шуаз! Позабыв о своем положении, девушка изумленно рассматривала судью. Тот же разрез глаз, выпирающая вперед нижняя челюсть, нижняя губа толще верхней. Сомнений не оставалось - перед ней был любитель выпрашивать наказания у строгой нянюшки. Амалин даже пожалела, что тогда оказалась присоединиться и отхлестать его по рыхлому заду. Какой-то человек с бокового стола тем временем зачитал обвинения. Похоже следователь из Блодета, мстя за отказ, не постеснялся приукрасить и без того впечатляющие "подвиги". Амадин заметила, что зрители притихли, а некоторые смотрят на нее с суеверным ужасом. - …признаете себя виновной? - последовал вопрос. - Я? Вопрос отрезвил. Муторная тяжесть за грудиной нарастала, браслеты начали сново болезненно покалывать запястья, реагируя на бушующую внутри нее магию, но это уже не имело значения. Судья похоже был склонен иронизировать и отпустил шутку по поводу ее места в зале. Попроси ее повторить сказанное, она едва ли смогла бы. Но общий презрительный тон и основную мысль уловила. Виновна ли она? О да! Ей нечего терять: - Разумеется! И добавила - Но лишь в том, что прилежно училась в то время как… Амадин понимала, что она на грани срыва, что ее несет, но остановиться уже не могла. Этот человечишка пытался урезонить ее грозя наказаниями? Перед глазами промелькнули сцены подсмотренные в одном из номеров дома Шуаз и голос судьи грозящий ей тут в реальности наложился на поскуливание пресмыкающегося мужины, умоляющего наказать его. - … усугубляете наказание… - донеслось до нее. - Наказание? - спросила она с самой издевательской интонацией. - Ах, да, я и забыла: ваша честь обожает наказания! И она расхохоталась, взмахнув руками, чтоб удержаться на узкой скамье. Зал загалдел. Судья же от такого намека опасно побагровел и забарабанил молотком так, что рисковал сломать или его или проломить стол. Амадин чувствовала себя готовой взорваться от гнева и обиды.

Глаза снова застилала пелена, а от грохота пульса в ушах раскалывалась голова. Но остановиться и замолчать она уже была не способна. Не самое умное дело - кидать оскорбления и обвинения судье, называя процесс фарсом. Но остановиться девушка уже не могла. Неожиданно ее эмоциональное выступление нашло отклик. Из зала посыпались выкрики и смешки. Судья всерьез рисковал остаться без молотка, но наконец смог призвать распоясавшихся зрителей к тишине. Кажется сейчас всё и закончится. Подсудимая Амадин Гросс, - прозвучало веское, - поскольку вы упорствуете и не удосужились предоставить суду доказательства своей невиновности… - Стоп! - негромко произнес кто-то, и в огромном зале суда словно и правда все остановились. Замолкли зрители, на волос не долетел до стола молоток председателя, прекратился скрежет грифеля по бумаге, даже осенние снулые мухи казалось замерли в полете. Только сейчас Амадин заметила, что за судьями находится еще один человек. Верховный инквизитор, призванный следить за правомерностью действий суда. Слишком взволнованная, Амадин забыла про эту древнюю традицию. А вот герцог л'Армори не забыл. И теперь стоял, возвышаясь над всеми. - Остановите процесс! - потребовал герцог, медленно спускаясь в зал - Но ваша светлость…- подал голос судебный распорядитель. Герцог повернул голову и смерил наглеца тяжелым взглядом. - Вы хотите оспорить мои слова? - Н-нет! Если кто-то еще хотел что-то сказать, то резко передумал. Шаг, еще один. Инквизитор неотвратимо приближался. Черная мантия зловеще колыхалась в такт его шагам. Амдин нервно сглотнула. С чего вдруг в ночном саду она сочла герцога привлекательным мужчиной с чарующим голосом? Сейчас на нее надвигалась гроза. Или, скорее, смертельный ураган, готовый на своем пути сокрушить любое препятствие. Мир сузился до приближающейся фигуры в черном, почти закрывшей свет от окна. Не в силах пошевелиться, Амадин беспомощно смотрела на верховного инквизитора, осознавая, что развязка близка. Он подошел, небрежно оперся на перила и чуть подался вперед, внимательно вглядываясь в глаза девушки, которая продолжала сидеть на лавке с неловко пристроенными на коленях тяжелыми браслетами с цепью. Судя по дернувшемуся уголку рта, увиденное герцогу явно не понравилось. - Обвиняемая идет со мной, - бросил он через плечо и небрежно махнул рукой, приказывая девушке встать. Она неловко поднялась, звякнули цепи, заставив верховного инквизитора нахмуриться еще больше. Он подцепил одно из звеньев пальцем и хмыкнул: - И снимите с нее кандалы. - Ваша светлость, позвольте, обвиняемая может быть опасна… - Опасна? Мне? - переспросил Инквизитор, не пытаясь скрыть в голосе издевку. Служащий смутился: - Простите, ваша светлость… - Выполняйте, - герцог мотнул головой в сторону девушки и посторонился, давая возможность исполнить приказ. - Сейчас, сейчас, - судебный секретарь подскочил и суетливо начал снимать браслеты, неловко дергая цепь и тревожа раны на запястьях, но в сравнении с болью от искавшей выхода с эмоциями магии это было сущей мелочью. Служащий особенно сильно дернул за цепь и Амадин со свистом выдохнула сквозь зубы. Герцог, все еще стоявший у перил, едва заметно улыбнулся и дотронулся до ее ладони, боль вгрызавшаяся в запястья все сильнее внезапно отступила. И тяжелый пульсирующий узел гнева в животе развязался.