– Что происходит?! – крикнул кто-то из учёных, кажется, всё тот же истерик. – Что со стенами?!

– Быстрее! Быстрее! – вместо ответа, крикнул Теодор. – Бегом!!

По тоннелю прокатился глухой гул, и пол под ногами подпрыгнул, вынудив всех повалиться на четыре кости. Юрик угодил рукой в зеленоватый потёк и завизжал, размахивая дымящимся пальцем.

С трудом поднявшись, я ощутил мелкое дребезжание всего организма, а вовсе не мелкую дрожь в коленях. Становилось по-настоящему страшно, тем более я никак не мог сообразить, какое дерьмо творится. Казалось, будто тоннель извивается, словно исполинский червяк, внутри которого мы каким-то образом очутились. Дальняя часть коридора то появлялась перед глазами, уходя на неизвестное расстояние, то вновь растворялась в зеленоватой мути. С потолка хлынул настоящий дождь из мелких капель цвета болотной тины. Ужаснувшись, я увидел, как шипящая влага оставляет на ткани крохотные дымящиеся дырочки. Едкая фигня обожгла мой затылок, и, захрюкав от боли, я натянул на голову капюшон, рассудив: хрен с материей, а голова хоть и глупая, но всё же своя, родная.

– Быстрее! – вновь крикнул Теодор и побежал, натягивая на лицо маску закрытого респиратора.

Люди вопили от боли и ужаса, но из последних сил бежали вперёд. По воздуху неторопливо плыли клубы сладковато-кислого тумана, от которого першило в горле и кружилась голова. Глаза начали слезиться, поэтому время от времени я бежал вслепую, пытаясь уберечь их от едкой дряни. В результате, когда я налетел на стоящего учёного, толчок заставил нас обоих покатиться по земле. Почти сразу я сообразил, что меня угораздило взгромоздиться на объект сексуального интереса Серёги.

– Да какого же чёрта, чёрт побери! – кричал объект, ворочаясь подо мной. – Какого хрена?!

– Прошу прощения, – пробормотал я, ощущая небывалую лёгкость во всём теле, – глаза слезятся, ни фига не вижу.

Я протянул руку и помог девушке подняться. Мы стояли достаточно близко, но из-за слезящихся глаз я видел только расплывчатое пятно там, где должно было находиться лицо. Тёмное пятнышко рта шевельнулось, и хрипловатый голос сказал:

– У меня, вообще-то, тоже. – Она усмехнулась. – Но если бы ты хотя бы открыл уши, то слышал бы приказ остановиться.

– Всем собраться здесь, – донёсся из окружающего меня тумана голос Теодора, приглушённый маской. – Быстрее, если хотите жить.

Начали появляться тёмные силуэты, налетающие друг на друга и матерящиеся при этом. В сутолоке я потерял свою новую знакомую из вида (если это можно было так назвать). Почему-то у меня начало превращаться в добрую традицию – знакомиться с представительницами прекрасного пола, налетая на них. Когда я сумел кое-как продрать глаза, то обнаружил рядом с собой Юрика, покачивающего обожжённую конечность, словно спящего ребёнка.

Пропихнувшись через галдящую толпу, к стене тоннеля подошёл Теодор Емельянович и, громко выдыхая воздух через клапан респиратора, потёр сочащийся зеленью камень. Появился метровый круг, испещрённый множеством надписей, по виду напоминающих те, которые я как-то видел в книге о Древней Греции. Слово, написанное самыми большими буквами, я бы интерпретировал как «Прометей», а там хрен его знает.

Теодор извлёк из кармана бушлата небольшую шкатулку и достал из неё круглый медальон. Шкатулку он небрежно бросил на пол, а медальон вложил в небольшое углубление посреди настенного украшения. После этого наш предводитель отошёл назад и выжидающе посмотрел на стену. Ничего не происходило.

Притопал Зверь в таком же респираторе и глухо поинтересовался:

– Ну и?

– Необходимо приложить силу, – сказал Теодор и указал пальцем на вставленный медальон: – В эту точку. Сильного удара будет вполне достаточно.

Ничего не ответив, Зверь пнул ногой медальон. Громко заскрежетало, и гигант потерял равновесие, когда его нога провалилась в круглую дыру, из которой тянуло свежим воздухом.

– Туда, – скомандовал Теодор, – быстрее. Время вышло.

Не успел он договорить, как из недр зелёного тумана донёсся знакомый уже рёв, с которым давеча нас прилетела навестить клыкастая зверюшка о четырёх крылах. Но в этот раз, судя по глубине звука, она решила привести с собой подружек. Очень много подружек.

– Задержите их, – приказал Теодор, – хотя бы на пару минут.

Зверь кивнул и, сдёрнув с плеча автомат, растворился во мгле. Следом скользнули ещё три расплывчатые тени.

– Быстрее внутрь! – рявкнул Теодор, но в этот раз не стал подавать пример, а остался снаружи. – Быстрее, быстрее!

Впрочем, подгонять никого не пришлось, стоило людям услыхать треск автоматных очередей, и они, не мешкая ни секунды, начали протискиваться в узкий лаз. Заплечные мешки цеплялись за края дыры, едва ли не наглухо заклинивая пробиравшихся. Только теперь стало ясно, зачем наш руководитель остался здесь. Он принялся ловко пропихивать застрявших, иногда ограничиваясь лёгким тычком руки, а иногда как следует пиная дёргающуюся задницу подошвой армейского ботинка. Исчезая из виду, люди громко матерились и повизгивали, из чего я сделал закономерный вывод – придётся с некоторой высоты падать, причём на твёрдую поверхность. В отверстии уже исчезли все учёные, и теперь Теодор, громко отдуваясь, пинал Сергея, чей рюкзак сминался по краям, но упорно не желал пропускать носильщика хоть на сантиметр дальше. Мы с Юриком тоже налегали на эту живую затычку, пытаясь как можно скорее отправить её по назначению.

Стены тоннеля повело в дикой судороге, и, шлёпнувшись на задницу, я увидел, как отверстие, на мгновение расширившись, пропустило Серёгу, а следом за ним ужом скользнул Юра. Из плывущих клубов зелёной мути выскочил совершенно одуревший Швед и, не останавливаясь, запрыгнул в тёмный зев, взбрыкнув ногами во время своего короткого полёта. Следом появилась Вобла, на плече которой висел мотающий головой Круглый, и зашвырнула своего дружка за Шведом. После этого тощая воительница передёрнула затвор автомата и прижалась спиной к стене. Из её левой ноздри лениво выплеснулся ручеёк крови и пополз вниз.

– А тебе нужно особое приглашение?! – рыкнул Теодор и потащил меня к отверстию. – Здесь каждая секунда на счету…

Как ни странно, но я сумел протиснуться по узкому проходу без особых проблем, лишь слегка ушибив плечо о незаметный выступ стены. Заранее подготовив себя к грядущему падению, я едва не забыл о нём в самый последний момент. Уже выпадая из лаза, я спохватился, уцепившись носками сапог за край дыры. Повисев пару секунд на полутораметровой высоте, я выставил перед собой руки и шлёпнулся на каменный пол. Есессно, чёртов рюкзак перевесил, и вся эта акробатика окончилась кувырком. Мать! Долбаная железяка в рюкзаке (какая-то банка?) второй раз приложилась к моему позвоночнику, причём в то же самое место. Автомат прошёлся по носу, и, открыв глаза, я обнаружил перед глазами чёрный зрачок его ствола.

– Замечательно! – сказал я, отодвигая оружие в сторону. – Просто великолепно!

– Сваливай на хрен! – заорала Вобла, протискиваясь в дыру. – Как же ты меня задолбал!