Всё это плюс ещё не успевшие стереться из памяти воспоминания вчерашнего вечера настолько завели меня, что я на полном серьёзе стал размышлять, как бы невзначай вернуться в тот самый аппендикс и… К счастью, Зверь не дал мне довести этот идиотизм до его нелогического завершения.

– Сюда, – указал он своей огромной рукой на змеиную арку. – Да быстрее же, засранцы, в порядке живой очереди!

Построением живой очереди руководил Круглый, отдавая неразборчивые указания глуховатым голосом. Сам не знаю, как это получилось, но я оказался в самом начале нашего не слишком длинного ряда и первым нырнул в полумрак тоннеля. Громко хрустнуло под ногами, и я замедлил шаг, пытаясь рассмотреть, по чём ступают ноги.

Выяснилось – по напрочь сгнившей двери, от которой остались только трухлявые щепки да засов, коричневый от ржавчины. Забавно – засов находился с обратной стороны.

– Иди, иди, – подтолкнул меня Швед, шедший следом, и обдал густым перегаром, – раньше сядешь – раньше выйдешь.

В похмельном голосе мне почудилась скрытая усмешка, но, обернувшись, я не обнаружил на бульдожьем лице ничего, кроме собачьей сосредоточенности. Тупые глазки бультерьера уставились на меня из-под низкого лба, и я ощутил укол тревоги пополам с недоумением: какого дьявола я делаю здесь, в этом жутком месте, среди дегенеративных убийц? Э-хе-хе… Ответ скрывался в кармане моей куртки, а вторая его половина маячила где-то в светлом будущем.

Коридорчик был очень даже короткий и заканчивался отвесным склоном, по которому я едва скатился. В последний момент, когда я уже начал помахивать руками, готовясь к спуску на четырёхметровую глубину, меня ухватил за куртку подскочивший Швед.

– Не торопись, – сказал он, ухмыляясь, – ещё не время. – Теперь издевательская насмешка в его голосе стала очевидной. – Цепляйся за верёвку, – мотнул он своей бильярдной головой, – и чухай вниз.

Я увидел Воблину верёвку, закреплённую массивной скобой, вбитой в камень. Где-то внизу мелькнул свет фонаря и упёрся в моё лицо. Голос Воблы недовольно каркнул:

– Вы чё там?! Трахаетесь? Давай вниз.

– Валяй, валяй, – ободряюще гыгыкнул Швед.

Ненавижу отвесные стены четырёхметровой высоты! Ненавижу спускаться по отвесным стенам четырёхметровой высоты! Ненавижу спускаться по отвесным стенам четырёхметровой высоты в полной темноте да ещё с тяжеленным рюкзаком за спиной! М-мать!.. Долбаный мешок потянул вниз, и, получив чувствительный ожог ладоней, я едва успел остановить свободное падение. Неразличимая в темноте стена метнулась к лицу, и я с трудом успел убрать нос, спасая его от превращения в лепёшку. Ощущая боль в обожжённых ладонях и неприятную слабость во всём теле, я продолжил спуск, размышляя, не было ли ошибкой определение высоты в четыре метра. Спуск всё продолжался и продолжался, а проклятый мешок всё больше оттягивал плечи назад, уговаривая закончить всё как можно быстрее. Ещё минута, подумал я, и мои руки не выдержат.

Где-то над головой раздался сердитый голос Воблы:

– Ты думаешь отцепляться от этой долбаной верёвки?

От неожиданности я разжал пальцы и камнем рухнул вниз. С десятисантиметровой высоты. Ноги подогнулись, и я шлёпнулся на задницу до щелчка в зубах.

– Как же ты меня достал! – сказала эта фурия и, подняв на ноги, прислонила к стене. – По-моему, кроме как потрахивать смазливых баб, ты больше ни на что не способен.

– Интересно, – сказал я, тяжело дыша, – сколько человек нам вчера держали свечку?

– Трахаться надо было потише, – отвела глаза в сторону Вобла, – стонали, как придурки.

Я только открыл рот на это излияние. По-моему, эта бездушная воительница оказалась смущена. Вот это номер!

Вобла отошла к тросу, содрогающемуся под тушей Шведа.

Этот коридорчик был ещё короче предыдущего. В его конце мерцало светящееся пятно, и моё любопытство, благополучно дремавшее всё последнее время, пробудилось, позёвывая и потягиваясь. Продрав глаза, оно немедленно погнало меня вперёд посмотреть, не найду ли я каких-нибудь приключений на свою задницу. Светлый участок становился всё больше, и, пройдя тоннельчик до конца, я понял, что вижу светящийся пол огромного зала, вся верхняя часть которого была погружена во мрак. Сияющий пол состоял из шестиугольных плит, прораставших тонкими столбами, исчезавшими по мере того, как они поднимались во мрак. Этих колонн было несчитаное множество, и за их чащей совершенно скрывалась противоположная стена этой пещеры. А судя по тому, как расходились стены, зал имел поистине исполинские размеры.

Смутная тень мелькнула у основания одной из колонн, на мгновение скрыв голубоватое сияние. Тень величиной с ротвейлера и такой же комплекции. Поправив лямку сползающего рюкзака (надевал ведь сам, без помощи Круглого), я взял в руки автомат и направил его туда, где мелькнула тень. Ничего не происходило. Тогда я осторожно скосил глаза и обнаружил, что оружие (ну естественно!) стоит на предохранителе. Чертыхнувшись, я сдвинул флажок, и в ту же секунду кто-то больно сжал мою руку, потянувшуюся к спусковому крючку. Я шарахнулся было в сторону, однако рука Теодора, сжимающая мою, удержала меня на месте.

– Спокойнее, молодой человек. – Он разжал пальцы и вышел вперёд. – Не стоит лишний раз открывать огонь. Особенно когда в этом нет никакой надобности. Вспомните предупреждение… гм… Зверя.

Странная у него была манера выражаться, старомодная какая-то. Похоже, этот мужик обчитался старых книг, этого, как его, Акунина. А может, и ещё каких-нибудь. Откуда у него взялась бы карта этих подземелий, да и книга та, при помощи которой нарик отправился в каменную пасть? Да кто вообще такой наш предводитель? Человек, за всё это время не произнёсший ни единого матерного слова?! Клинический случай…

Оттолкнув меня в сторону, мимо прошествовал Круглый, следом за которым потянулся наш караван. В такой толпе съесть первым меня не должны, решил я и спокойно вошёл в зал с колоннами, ощутив, как морозные колючки вцепились в кожу лица. Изо рта вылетело облачко пара, а в носу защипало – в этом месте морозило, как на Северном полюсе! Светящийся пол скользил под ногами, точно хорошо отполированный лёд, и я, сделав пару шагов, едва не приложился задницей к одной из шестиугольных плит. В самый последний момент успел ухватиться рукой за колонну и тут же зашипел от боли – ледяная до ожога, она казалась раскалённой.

Круглый повёл лучом фонаря по частоколу колонн, а потом, запрокинув голову, поднял столб света вверх. Издав нечленораздельный возглас, Теодор ударил по фонарю, едва не вышибив его из рук ничего не понявшего парня. Не знаю, узрел ли чего Круглый, но меня увиденное поставило в полнейший тупик. Колонны уходили всё выше и выше, туда, куда уже не в силах был достать даже луч мощного фонаря. Метров пятьдесят по меньшей мере – такова высота этого зала. А ведь с начала путешествия мы опустились под землю метров на десять, не больше. Никаких гор в округе не было. Мне пришла в голову мысль о зеркалах, но тут же исчезла – луч света не отражался от потолка, он просто уходил ввысь, пока не рассеивался. Куда мы попали? Что это за проклятое место, где оживают стены, водятся непонятные твари и наличествуют такие пещеры?